И денег у них немерено, а такие понятия, как «нравственность», «порядочность» и «человечность» – им с детства забыли привить… Короче, найду – убью мерзавцев. Засуну головой в реактор своего лайдера. Впрочем, это я, кажется, уже говорил…
А человечек на экране отправляется, размахивая бластером, на поиски гипноизлучателя. По дороге он пристреливает парочку «хулиганов». В этом месте Рабиш косится на меня, но вопросов не задает.
– Этого не было, док! – оправдываюсь я. «Едва не было», – поправляюсь про себя и хмурюсь: значит, ОНИ были уверены, что ради гипноизлучателя я готов убивать.
– Конечно, не было, – поспешно соглашается Рабиш, а я понимаю, что он мне не верит.
И тут ролик замирает. На экране остаюсь я, вернее, моя, выросшая в пол-экрана карикатурная копия, и гипноизлучатель – тоже в пол-экрана. А между нами знак вопроса. И две кнопки меню: «Применить», «Не применять».
– И что дальше, док? Вы пробовали нажимать клавиши?
– Обе. Смотрите.
Щелчок по «Не применять». Тотчас мы с гипноизлучателем исчезаем, а на экране рисуется ванная комната и Ирэн. Она залпом выпивает бутылку с надписью «виски», раздевается, берет в руки нож и ложится в ванну. А экран будто взрывается красным салютом. Сделано очень зрелищно, очень эффектно – словно мы перед стеклянным окном, по которому снаружи хлещут красные потоки дождя.
– А вторая клавиша? – торопливо спрашиваю я, не в силах больше смотреть на кровавый дождь.
Рабиш молча переключает экран на картинку со знаком вопроса и меню, и выбирает «Применить». На экране возникаем мы с Мартином. Теперь это не рисунок, а беззвучный любительский визор-ролик. Мы весело смеемся, толкаемся, дурачимся, а потом оглядываемся, машем кому-то руками, будто прощаемся, и садимся в мобиль. На первый взгляд это «Эрроу», очень похожий на «Эрроу» Мартина, хотя я не уверен на все сто. Мы, толкаясь, садимся в кабину, закрываем дверцы и взлетаем, и тотчас экран озаряется яркой вспышкой взрыва. Взрыв бесшумен, и потому еще более страшен. А потом сквозь взрыв проступают наши лица – серьезные и вроде как укоризненные. Изображение застывает: наши с Мартином лица на фоне яркого облака огня.
Некоторое время мы с Рабишем молчим, а потом он глухо говорит:
– Теперь вы понимаете, Брайан? Понимаете?
– Нет, док. Не понимаю.
Он смотрит на меня, как на психа, и говорит:
– Когда я увидел ЭТО, то постарался связаться с вами, но, как только набрал на коммуникаторе ваш код, чей-то голос сообщил, что вы не можете сейчас ответить, вас нет, вы ушли на похороны. Я удивился и переспросил: «На чьи похороны?» И голос ответил: «А вот это уже решать вам, доктор». Вы понимаете, Брайан? Он сказал, чьи будут похороны, решать мне!
– И все же я не понимаю…
– Вы просто не хотите понимать! – Рабиш почти кричит. – Я так надеялся, что вам не удастся раздобыть этот проклятый излучатель! Тогда проблема была бы решена без моего участия. А теперь…
– А что теперь?
Он сникает, съеживается и стареет прямо на глазах.
– Вы сами знаете, Брайан… Если я применю гипноизлучатель к Ирэн, то вы и ваш друг погибнете… А если не применю, то Ирэн покончит с собой… И чьи будут похороны, придется решать мне…
– Ерунда, док. Вы напрасно приняли эту игрушку всерьез. Это же просто картинки на экране. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал насмешливо, непринужденно. Ему незачем знать, что сейчас творится в моей душе. – Успокойтесь. Нас просто пугают, дразнят…
Я говорю что-то еще, несу какую-то чушь, успокаиваю его словно маленького ребенка. Обещаю ему что-то. Вру. И вижу, как он успокаивается, верит, тянется ко мне, словно я и впрямь способен мигом избавить его от этого страшного выбора. Впрочем, я действительно способен, потому что уже решил все сам. За него. За себя. За Ирэн. И… за Мартина, хотя последнее далось мне труднее всего.
– Ладно, док. Сделайте последнее усилие. Составьте программу для Ирэн и научите меня, как пользоваться этой штукой, – указываю на гипноизлучатель. – А потом, клянусь, я избавлю вас от этих проблем.
– Но… что вы задумали, Брайан?
– Не важно, док. Составьте мне программу и считайте, что в вашей жизни никогда и не было ни гипноизлучателя, ни меня, ни этой дурацкой интерактивной игрушки. Кстати, давайте сотрем ее, док. Вот прямо сейчас, возьмем и сотрем.
Рабиш нерешительно пожимает плечами, но послушно набирает требуемые команды. «Развилка судьбы» осыпается по экрану, тает, исчезает, надеюсь, что без следа.
– Отлично, док. Теперь составьте программу для гипноизлучателя. И поясняйте свои действия. Я должен хотя бы приблизительно знать, как это все будет работать.
Мы с ним возимся до утра, и под конец мне хочется спать так сильно, что, похоже, я, того и гляди, научусь делать это стоя, как лошадь, и с растопыренными глазами, как… ну, предположим, та же лошадь, но только страдающая сильным запором. Ну, ладно, ладно, шутка неудачная, согласен, но что вы хотите от человека, который уже вторые сутки без сна?
Наконец, я получаю диск к гипноизлучателю и говорю:
– Теперь последнее, док. Вы должны официально выписать меня из клиники. Дать заключение, что я… как это… практически здоров и что с медицинской точки зрения препятствий для моего участия в гонках нет.
– Но… – начинает Рабиш.
Я перебиваю его:
– Не будем спорить по пустякам, док! У меня должны быть полностью развязаны руки, вы же понимаете.
– Да, – мямлит он, – но…
– Никаких но! – отрезаю я. – Вы дадите мне заключение? – «Или мне придется шантажировать вас гипноизлучателем?»
Последние слова я вслух не произношу. Пока не произношу. Впрочем, если он вынудит меня…
Мы с Рабишем несколько мгновений смотрим друг другу в глаза. Он первым отводит взгляд и говорит:
– Я дам вам заключение.
– Спасибо, док, – искренне благодарю я. – Вы очень хороший человек, профессор Карл Рабиш. Простите, что втянул вас в свои проблемы.
Он улыбается – впервые за сегодняшний день (или ночь) и говорит:
– Рад, что познакомился с вами, Гонщик Дьявола. Желаю вам выиграть эту гонку. Я буду всей душой болеть за вас.
Киваю, отлично понимая, что он имеет в виду отнюдь не «Огненную Серию».
– Я выиграю, док. Я обязательно выиграю ее, обещаю… Ну что? Где там Ирэн?
– Она спит в спальне для персонала. Я дал ей снотворного.
– И когда она проснется? – спрашиваю.
Рабиш смотрит на часы.
– Примерно через час.
– Тогда мне надо торопиться, док. Ведите меня к ней.
– И все же, что вы задумали, Брайан?
– Ничего особенного. Я просто отвезу ее к себе домой, и проведу с ней каскадное внушение по составленной вами программе.
– Это не очень хорошая идея, – хмурится Рабиш. – Лучше оставьте ее в клинике, я сам проведу с ней сеансы.
– Нет, док! – решительно перебиваю я. – Для вас эта история уже закончилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
А человечек на экране отправляется, размахивая бластером, на поиски гипноизлучателя. По дороге он пристреливает парочку «хулиганов». В этом месте Рабиш косится на меня, но вопросов не задает.
– Этого не было, док! – оправдываюсь я. «Едва не было», – поправляюсь про себя и хмурюсь: значит, ОНИ были уверены, что ради гипноизлучателя я готов убивать.
– Конечно, не было, – поспешно соглашается Рабиш, а я понимаю, что он мне не верит.
И тут ролик замирает. На экране остаюсь я, вернее, моя, выросшая в пол-экрана карикатурная копия, и гипноизлучатель – тоже в пол-экрана. А между нами знак вопроса. И две кнопки меню: «Применить», «Не применять».
– И что дальше, док? Вы пробовали нажимать клавиши?
– Обе. Смотрите.
Щелчок по «Не применять». Тотчас мы с гипноизлучателем исчезаем, а на экране рисуется ванная комната и Ирэн. Она залпом выпивает бутылку с надписью «виски», раздевается, берет в руки нож и ложится в ванну. А экран будто взрывается красным салютом. Сделано очень зрелищно, очень эффектно – словно мы перед стеклянным окном, по которому снаружи хлещут красные потоки дождя.
– А вторая клавиша? – торопливо спрашиваю я, не в силах больше смотреть на кровавый дождь.
Рабиш молча переключает экран на картинку со знаком вопроса и меню, и выбирает «Применить». На экране возникаем мы с Мартином. Теперь это не рисунок, а беззвучный любительский визор-ролик. Мы весело смеемся, толкаемся, дурачимся, а потом оглядываемся, машем кому-то руками, будто прощаемся, и садимся в мобиль. На первый взгляд это «Эрроу», очень похожий на «Эрроу» Мартина, хотя я не уверен на все сто. Мы, толкаясь, садимся в кабину, закрываем дверцы и взлетаем, и тотчас экран озаряется яркой вспышкой взрыва. Взрыв бесшумен, и потому еще более страшен. А потом сквозь взрыв проступают наши лица – серьезные и вроде как укоризненные. Изображение застывает: наши с Мартином лица на фоне яркого облака огня.
Некоторое время мы с Рабишем молчим, а потом он глухо говорит:
– Теперь вы понимаете, Брайан? Понимаете?
– Нет, док. Не понимаю.
Он смотрит на меня, как на психа, и говорит:
– Когда я увидел ЭТО, то постарался связаться с вами, но, как только набрал на коммуникаторе ваш код, чей-то голос сообщил, что вы не можете сейчас ответить, вас нет, вы ушли на похороны. Я удивился и переспросил: «На чьи похороны?» И голос ответил: «А вот это уже решать вам, доктор». Вы понимаете, Брайан? Он сказал, чьи будут похороны, решать мне!
– И все же я не понимаю…
– Вы просто не хотите понимать! – Рабиш почти кричит. – Я так надеялся, что вам не удастся раздобыть этот проклятый излучатель! Тогда проблема была бы решена без моего участия. А теперь…
– А что теперь?
Он сникает, съеживается и стареет прямо на глазах.
– Вы сами знаете, Брайан… Если я применю гипноизлучатель к Ирэн, то вы и ваш друг погибнете… А если не применю, то Ирэн покончит с собой… И чьи будут похороны, придется решать мне…
– Ерунда, док. Вы напрасно приняли эту игрушку всерьез. Это же просто картинки на экране. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал насмешливо, непринужденно. Ему незачем знать, что сейчас творится в моей душе. – Успокойтесь. Нас просто пугают, дразнят…
Я говорю что-то еще, несу какую-то чушь, успокаиваю его словно маленького ребенка. Обещаю ему что-то. Вру. И вижу, как он успокаивается, верит, тянется ко мне, словно я и впрямь способен мигом избавить его от этого страшного выбора. Впрочем, я действительно способен, потому что уже решил все сам. За него. За себя. За Ирэн. И… за Мартина, хотя последнее далось мне труднее всего.
– Ладно, док. Сделайте последнее усилие. Составьте программу для Ирэн и научите меня, как пользоваться этой штукой, – указываю на гипноизлучатель. – А потом, клянусь, я избавлю вас от этих проблем.
– Но… что вы задумали, Брайан?
– Не важно, док. Составьте мне программу и считайте, что в вашей жизни никогда и не было ни гипноизлучателя, ни меня, ни этой дурацкой интерактивной игрушки. Кстати, давайте сотрем ее, док. Вот прямо сейчас, возьмем и сотрем.
Рабиш нерешительно пожимает плечами, но послушно набирает требуемые команды. «Развилка судьбы» осыпается по экрану, тает, исчезает, надеюсь, что без следа.
– Отлично, док. Теперь составьте программу для гипноизлучателя. И поясняйте свои действия. Я должен хотя бы приблизительно знать, как это все будет работать.
Мы с ним возимся до утра, и под конец мне хочется спать так сильно, что, похоже, я, того и гляди, научусь делать это стоя, как лошадь, и с растопыренными глазами, как… ну, предположим, та же лошадь, но только страдающая сильным запором. Ну, ладно, ладно, шутка неудачная, согласен, но что вы хотите от человека, который уже вторые сутки без сна?
Наконец, я получаю диск к гипноизлучателю и говорю:
– Теперь последнее, док. Вы должны официально выписать меня из клиники. Дать заключение, что я… как это… практически здоров и что с медицинской точки зрения препятствий для моего участия в гонках нет.
– Но… – начинает Рабиш.
Я перебиваю его:
– Не будем спорить по пустякам, док! У меня должны быть полностью развязаны руки, вы же понимаете.
– Да, – мямлит он, – но…
– Никаких но! – отрезаю я. – Вы дадите мне заключение? – «Или мне придется шантажировать вас гипноизлучателем?»
Последние слова я вслух не произношу. Пока не произношу. Впрочем, если он вынудит меня…
Мы с Рабишем несколько мгновений смотрим друг другу в глаза. Он первым отводит взгляд и говорит:
– Я дам вам заключение.
– Спасибо, док, – искренне благодарю я. – Вы очень хороший человек, профессор Карл Рабиш. Простите, что втянул вас в свои проблемы.
Он улыбается – впервые за сегодняшний день (или ночь) и говорит:
– Рад, что познакомился с вами, Гонщик Дьявола. Желаю вам выиграть эту гонку. Я буду всей душой болеть за вас.
Киваю, отлично понимая, что он имеет в виду отнюдь не «Огненную Серию».
– Я выиграю, док. Я обязательно выиграю ее, обещаю… Ну что? Где там Ирэн?
– Она спит в спальне для персонала. Я дал ей снотворного.
– И когда она проснется? – спрашиваю.
Рабиш смотрит на часы.
– Примерно через час.
– Тогда мне надо торопиться, док. Ведите меня к ней.
– И все же, что вы задумали, Брайан?
– Ничего особенного. Я просто отвезу ее к себе домой, и проведу с ней каскадное внушение по составленной вами программе.
– Это не очень хорошая идея, – хмурится Рабиш. – Лучше оставьте ее в клинике, я сам проведу с ней сеансы.
– Нет, док! – решительно перебиваю я. – Для вас эта история уже закончилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133