Под его напором нижняя половина страницы скоро превратилась в настоящий лабиринт карандашных пометок. Потом он отбросил карандаш так же резко, как и схватил его и воззрился на Мейсона покрасневшими карими глазами.
— Извините, что заставил вас ждать. Не предполагал, что вы прибудете так скоро. Я должен был закончить эту сцену, пока не пропал настрой. Ваш визит выбивает меня из колеи. Хватит мне и того детектива. А теперь еще вы. Все это мне чертовски не нравится, но если уж так надо, давайте быстрее покончим с этим. Что вы хотите?
Мейсон попытался отвлечь его не относящимися к делу замечаниями:
— Я не предполагал, что вы работаете так поздно.
— Я постоянно работаю. Лучше всего работается, когда всё вокруг спит. — Он сделал круговое движение своей короткой толстой рукой, как бы подчеркивая всеобъемлющий характер данного замечания. — Я имею в виду всех жителей города. Мы живем в мире телепатических связей. Я говорю не об отдельных, а о групповых телепатических влияниях. Они давят на ваш мозг, вовлекают в круговорот бессмысленных действий. Так что вы хотите?
— Значит, я тоже вывел вас из творческого настроя? — спросил Мейсон.
— И не только. Мне перестал нравиться мой сценарий. Видите ли, герои всегда попадают в какие-то драматические ситуации. Если ваши герои нежизненны, вы не сможете создать ничего стоящего. А насколько реальны ваши герои, вы узнаете, только если проникнитесь к ним сочувствием, если откроете дверь и войдете в их жизни. Это субъективное ощущение, интуиция, телепатия, назовите каким угодно словом… А тут появляетесь вы… Вы — объективная реальность, и я должен говорить с вами тоже совершенно объективно. Вы притворяетесь, что вам нужна информация. Но возможно, вы пытаетесь подстроить мне ловушку. Я должен быть настороже.
— Почему? — спросил Мейсон. — Чтобы не выдать себя каким-то необдуманным заявлением?
— Нет, чтобы не сказать что-то такое, что вы можете неправильно интерпретировать и потом обратить против меня.
— Ну уж я совсем не такой.
— А вот ваш детектив именно такой. Он выбил меня из колеи на целых полдня! Так что вы хотите?
— Ваше страховое свидетельство на машину у вас?
— Да, но только это не ваше дело.
— Вы были бы правы, если бы не этот несчастный случай.
— А именно?
— Если машина была использована с вашего согласия, выраженного или подразумеваемого, вы несете юридическую ответственность. Я имею в виду и неформальный ответ на чью-то просьбу, и предварительную договоренность с кем-либо о праве воспользоваться машиной.
— Ни о каком разрешении не может быть и речи.
— Тем не менее вы должны осознать эту юридическую разницу.
— Ладно, осознал. Ну и что?
— А то, — продолжал Мейсон, — что если человек, сидевший за рулем вашей машины, является вашим доверенным лицом и…
— У меня нет никаких доверенных лиц.
— Типичная ошибка несведущего человека, — усмехнулся Мейсон. — Дело в том, что, если вы попросите кого-нибудь взять вашу машину и съездить на ней на почту отправить заказное письмо, в данной поездке он становится вашим доверенным лицом.
— Понятно. Благодарю за разъяснение. Я это запомню. Что еще?
— Если вы посылаете человека в Сан-Франциско на своей машине, дав ему какое-то поручение, в этом случае он автоматически становится вашим доверенным лицом.
— Ну и что?
— И если он попал в аварию, когда вел вашу машину, отвечать будете вы, как если бы вы лично сидели за рулем.
— Ясно, что вы к чему-то клоните. Продолжайте. В чем дело?
— Я адвокат, мистер Хоман. Я представляю Стефани Клэр и заинтересован в том, чтобы раскопать любые данные, которые снимут с нее обвинение в убийстве по неосторожности.
— Ясно.
— Далее. Вы заинтересованы в том, чтобы уменьшить свою юридическую ответственность. Если кто-то действительно угнал вашу машину — это одно дело. Если ехавший на ней использовал ее с вашего разрешения — другое; а если за рулем было ваше доверенное лицо — это уже нечто третье. Естественно, в ваших интересах интерпретировать случившееся так, чтобы нести наименьшую финансовую ответственность.
— Очевидно.
— Значит, у нас противоположные интересы.
— Разумеется. Я знал об этом до того, как вы здесь появились. Скажите мне что-нибудь новенькое.
— Мне думается, сэкономив пенни, вы можете потерять фунт, — многозначительно сказал Мейсон.
— Как прикажете вас понимать?
— Пытаясь выиграть в суде несколько тысяч долларов, вы можете подставить себя под фланговую атаку.
— Чью?
— Мою.
Карие глаза Хомана уставились сквозь роговые очки на адвоката.
— Продолжайте, — сказал он, помедлив. — Договаривайте до конца.
— Я хочу сказать, что Стефани Клэр не сидела за рулем вашей машины. Для этого надо выяснить, кто ею управлял. Поэтому я вынужден заинтересоваться вашими личными делами. А когда я сую куда-то нос, то все основательно вынюхиваю.
— Это шантаж?
— Предупреждение.
— Вы закончили?
— Нет, только начал.
Хоман поворочался в своем вращающемся кресле.
— Боюсь, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — это даже хуже, чем я предполагал. — И нервно забарабанил по краю стола коротким толстым, но тщательно ухоженным пальцем. Перстень с большим бриллиантом, ловя лучи света, ослепительно сверкал при каждом движении пальцев.
— Разумеется, мне было бы чрезвычайно выгодно, — спокойно заговорил Мейсон, — а вам чрезвычайно невыгодно, если бы удалось доказать, что машиной управляло ваше доверенное лицо.
— Вы думаете, я солгал, заявив, что мою машину угнали?
— Когда я представляю клиента, мне нравится исходить из предпосылки, что любые заявления, противоречащие тем, что сделаны моим клиентом, являются ложными.
— Не могу винить вас за это. Бизнес есть бизнес. Продолжайте.
— Мало того, — сказал Мейсон, наклоняясь вперед и неожиданно нацелив палец прямо на Хомана, — если по каким-либо причинам вы не хотите, чтобы всплыли факты о мистере Спинни, вам лучше заявить об этом прямо сейчас.
Выражение лица Хомана практически не изменилось, лишь слегка дрогнули ресницы.
— Кто такой Спинни?
— Один джентльмен в Сан-Франциско.
— Не знаю такого. Поэтому мне безразлично, о каких фактах вы говорите.
— И если вы не желаете ничего знать об официантке из кафетерия в Новом Орлеане, самое время рассказать и об этом.
— Угрожаете мне женщинами?
— Женщиной.
— Валяйте. Вытаскивайте их всех на свет Божий. Мне наплевать. Я холостяк. Все считают меня волокитой и донжуаном. А я и не собираюсь этого отрицать. Вы не проймете меня, накопав хоть сотню женщин. Ничто не может навредить человеку, пока его не поймали на месте преступления. А люди не считают, что вас поймали, если вы действуете открыто и…
— Вы неправильно меня поняли, — покачал головой Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Извините, что заставил вас ждать. Не предполагал, что вы прибудете так скоро. Я должен был закончить эту сцену, пока не пропал настрой. Ваш визит выбивает меня из колеи. Хватит мне и того детектива. А теперь еще вы. Все это мне чертовски не нравится, но если уж так надо, давайте быстрее покончим с этим. Что вы хотите?
Мейсон попытался отвлечь его не относящимися к делу замечаниями:
— Я не предполагал, что вы работаете так поздно.
— Я постоянно работаю. Лучше всего работается, когда всё вокруг спит. — Он сделал круговое движение своей короткой толстой рукой, как бы подчеркивая всеобъемлющий характер данного замечания. — Я имею в виду всех жителей города. Мы живем в мире телепатических связей. Я говорю не об отдельных, а о групповых телепатических влияниях. Они давят на ваш мозг, вовлекают в круговорот бессмысленных действий. Так что вы хотите?
— Значит, я тоже вывел вас из творческого настроя? — спросил Мейсон.
— И не только. Мне перестал нравиться мой сценарий. Видите ли, герои всегда попадают в какие-то драматические ситуации. Если ваши герои нежизненны, вы не сможете создать ничего стоящего. А насколько реальны ваши герои, вы узнаете, только если проникнитесь к ним сочувствием, если откроете дверь и войдете в их жизни. Это субъективное ощущение, интуиция, телепатия, назовите каким угодно словом… А тут появляетесь вы… Вы — объективная реальность, и я должен говорить с вами тоже совершенно объективно. Вы притворяетесь, что вам нужна информация. Но возможно, вы пытаетесь подстроить мне ловушку. Я должен быть настороже.
— Почему? — спросил Мейсон. — Чтобы не выдать себя каким-то необдуманным заявлением?
— Нет, чтобы не сказать что-то такое, что вы можете неправильно интерпретировать и потом обратить против меня.
— Ну уж я совсем не такой.
— А вот ваш детектив именно такой. Он выбил меня из колеи на целых полдня! Так что вы хотите?
— Ваше страховое свидетельство на машину у вас?
— Да, но только это не ваше дело.
— Вы были бы правы, если бы не этот несчастный случай.
— А именно?
— Если машина была использована с вашего согласия, выраженного или подразумеваемого, вы несете юридическую ответственность. Я имею в виду и неформальный ответ на чью-то просьбу, и предварительную договоренность с кем-либо о праве воспользоваться машиной.
— Ни о каком разрешении не может быть и речи.
— Тем не менее вы должны осознать эту юридическую разницу.
— Ладно, осознал. Ну и что?
— А то, — продолжал Мейсон, — что если человек, сидевший за рулем вашей машины, является вашим доверенным лицом и…
— У меня нет никаких доверенных лиц.
— Типичная ошибка несведущего человека, — усмехнулся Мейсон. — Дело в том, что, если вы попросите кого-нибудь взять вашу машину и съездить на ней на почту отправить заказное письмо, в данной поездке он становится вашим доверенным лицом.
— Понятно. Благодарю за разъяснение. Я это запомню. Что еще?
— Если вы посылаете человека в Сан-Франциско на своей машине, дав ему какое-то поручение, в этом случае он автоматически становится вашим доверенным лицом.
— Ну и что?
— И если он попал в аварию, когда вел вашу машину, отвечать будете вы, как если бы вы лично сидели за рулем.
— Ясно, что вы к чему-то клоните. Продолжайте. В чем дело?
— Я адвокат, мистер Хоман. Я представляю Стефани Клэр и заинтересован в том, чтобы раскопать любые данные, которые снимут с нее обвинение в убийстве по неосторожности.
— Ясно.
— Далее. Вы заинтересованы в том, чтобы уменьшить свою юридическую ответственность. Если кто-то действительно угнал вашу машину — это одно дело. Если ехавший на ней использовал ее с вашего разрешения — другое; а если за рулем было ваше доверенное лицо — это уже нечто третье. Естественно, в ваших интересах интерпретировать случившееся так, чтобы нести наименьшую финансовую ответственность.
— Очевидно.
— Значит, у нас противоположные интересы.
— Разумеется. Я знал об этом до того, как вы здесь появились. Скажите мне что-нибудь новенькое.
— Мне думается, сэкономив пенни, вы можете потерять фунт, — многозначительно сказал Мейсон.
— Как прикажете вас понимать?
— Пытаясь выиграть в суде несколько тысяч долларов, вы можете подставить себя под фланговую атаку.
— Чью?
— Мою.
Карие глаза Хомана уставились сквозь роговые очки на адвоката.
— Продолжайте, — сказал он, помедлив. — Договаривайте до конца.
— Я хочу сказать, что Стефани Клэр не сидела за рулем вашей машины. Для этого надо выяснить, кто ею управлял. Поэтому я вынужден заинтересоваться вашими личными делами. А когда я сую куда-то нос, то все основательно вынюхиваю.
— Это шантаж?
— Предупреждение.
— Вы закончили?
— Нет, только начал.
Хоман поворочался в своем вращающемся кресле.
— Боюсь, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — это даже хуже, чем я предполагал. — И нервно забарабанил по краю стола коротким толстым, но тщательно ухоженным пальцем. Перстень с большим бриллиантом, ловя лучи света, ослепительно сверкал при каждом движении пальцев.
— Разумеется, мне было бы чрезвычайно выгодно, — спокойно заговорил Мейсон, — а вам чрезвычайно невыгодно, если бы удалось доказать, что машиной управляло ваше доверенное лицо.
— Вы думаете, я солгал, заявив, что мою машину угнали?
— Когда я представляю клиента, мне нравится исходить из предпосылки, что любые заявления, противоречащие тем, что сделаны моим клиентом, являются ложными.
— Не могу винить вас за это. Бизнес есть бизнес. Продолжайте.
— Мало того, — сказал Мейсон, наклоняясь вперед и неожиданно нацелив палец прямо на Хомана, — если по каким-либо причинам вы не хотите, чтобы всплыли факты о мистере Спинни, вам лучше заявить об этом прямо сейчас.
Выражение лица Хомана практически не изменилось, лишь слегка дрогнули ресницы.
— Кто такой Спинни?
— Один джентльмен в Сан-Франциско.
— Не знаю такого. Поэтому мне безразлично, о каких фактах вы говорите.
— И если вы не желаете ничего знать об официантке из кафетерия в Новом Орлеане, самое время рассказать и об этом.
— Угрожаете мне женщинами?
— Женщиной.
— Валяйте. Вытаскивайте их всех на свет Божий. Мне наплевать. Я холостяк. Все считают меня волокитой и донжуаном. А я и не собираюсь этого отрицать. Вы не проймете меня, накопав хоть сотню женщин. Ничто не может навредить человеку, пока его не поймали на месте преступления. А люди не считают, что вас поймали, если вы действуете открыто и…
— Вы неправильно меня поняли, — покачал головой Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57