ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я вышел на площадь, но и там тебя не нашел.
— Я была поблизости, — как-то неопределенно ответила Лизелл.
— Я рыскал по площади, как охотничья собака. Я не понимаю, как я мог тебя просмотреть.
— Ну, было темно, паника и все такое, — она уклонялась, не желая открывать обстоятельства, которые свели ее с Каслером Сторнзофом. — Я очень рада, что ты не пострадал.
— Судя по тем слухам, которые дошли до меня, никто не пострадал. Это очень примечательно.
— Просто невероятно.
— Но как все счастливо обернулось для несчастных у позорного столба! Им каким-то образом удалось сбежать под прикрытием всеобщей паники. Или их освободил кто-то… Как бы там ни было, все четверо исчезли. Ты заметила?
— Да. Видеть позорный столб пустым куда приятнее, но все же это не самое приятное, о чем можно говорить. — Она посмотрела в сторону часового, стоявшего на расстоянии не скольких футов у входа в здание мэрии.
— Мы разве кого-то обижаем разговорами о природных явлениях? Согласись, какое необычное время было выбрано для этих катаклизмов? Сейсмическая активность нетипична в этой части света, хотя землетрясение возникло в нужный момент, чтобы помочь сбежать…
— Невероятное совпадение. — Желая сменить тему разговора, Лизелл поднялась по каменным ступенькам и обратилась к часовому по-грейслендски: — Сейчас уже время, будьте добры впустить нас.
— Мэрия открывается в 8:00, — часовой посмотрел на свои часы. — А сейчас 7:58.
Лизелл вздохнула и вернулась к Гирайзу.
— У него часы отстают, я точно знаю, — жалобно произнесла она. — Ненавижу ждать. Нет ничего хуже этого.
— Можно о многом подумать.
— Ты приготовил карту?
— Да, но она нам не понадобится. Я помню маршрут наизусть.
— Ты уверен? Я хочу сказать, что здесь такие кривые улицы и столько поворотов, они похожи на… на тарелку голубых энорвийских червей.
— Не волнуйся.
Она волновалась, но не стоило ей указывать на это. Она принялась бессмысленно рассматривать площадь. Туземцы под руководством грейслендских хозяев убирали поврежденную брусчатку и восстанавливали поваленные фонари. Небольшая кучка ягарцев собралась у платформы, пялясь на опустевший позорный столб. Раздраженный солдат в серой форме принялся отгонять их. Перед финансовой палатой орава голых меднокожих ребятишек играла, перепрыгивая через свежие разломы в брусчатке.
Она снова посмотрела на Гирайза. Впервые за все то время, что она его знала, он изменил своей безупречной холености. Его темные волосы отросли, и прическа стала привлекательно небрежной. Его одежда цвета хаки была чистой, но чудовищно мятой, и на рубашке не хватало пуговицы. Но ни одно из этих несовершенств не могло нанести ущерба его врожденной вонарской элегантности. Маркиз в'Ализанте мог бы нырнуть головой вниз в кучу навоза и каким-то чудом сумел бы при этом остаться господином маркизом. Тени у него под глазами залегли темнее обычного, морщины стали глубже — он плохо выспался за эту ночь, и все же он выглядел бодрым, уверенным в себе и явно веселым.
— Гирайз, — решилась она спросить, — тебя действительно все это не раздражает?
— Раздражает? — он задумался на секунду. — Ты знаешь, за последние недели на мою долю выпало столько неудобств, столько раздражающих, утомительных моментов, нестыковок, разочарований, сколько за всю жизнь на меня не сваливалось. Но при этом я узнал столько нового, разнообразного — столько открытий. Меня раздражает многое, но я бы ни за что в жизни не хотел бы от этого отказаться.
— Это не похоже на речь господина маркиза, когда-то не мечтавшего о большем, чем курсировать между Ширином и Бельферо.
— Во-первых, он мог немного измениться, а во-вторых, тебе могло только казаться, что ты его хорошо знаешь.
— Ну и что верно в твоем случае?
— И то и другое.
— Ты дразнишь меня?
Вопрос навсегда остался без ответа, поскольку в этот момент часовой вышел из здания мэрии и сделал им знак рукой.
Они вместе взбежали вверх по лестнице, затем через дверь в безликий вестибюль, где скучающий часовой показал им, как пройти к подклерку муниципальной администрации на втором этаже. И снова вверх по лестнице, мимо щеголеватых фигур в серых мундирах, мимо цивилизованных костюмов и белых западных лиц, которые удивленно смотрели вслед парочке, несущейся по безликому коридору к двери с матовым стеклом и аккуратной надписи на грейслендском — МУНИЦИПАЛЬНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ.
Гирайз постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. Она была открыта, они вошли. В комнате не было ничего лишнего — образец безупречного порядка. Вдоль стен — шкафы с папками, старый деревянный письменный стол, рядом — два стула, позади — шкаф с книгами, и больше никакой мебели. Клерк — лысый, с детским лицом, в очках с металлической оправой, одетый в штатское — сидел за письменным столом. При их появлении он поднял глаза, брови его удивленно выгнулись.
— Вы являетесь подклерк из Муниципальной Администрации, да? — спросил Гирайз.
Его грейслендский был ничем не лучше, чем у нее, обратила внимание Лизелл.
— Совершенно верно, — ответил подклерк высоким педантичным голосом.
— Мы должны паспорта иметь проштамповать официальной печать.
— Официальная печать города Ксо-Ксо, — пояснила Лизелл. С обворожительной улыбкой она достала паспорт и положила его на стол. — Вы делайте штамповать, будьте добры.
Рядом Гирайз положил свой паспорт. Подклерк муниципальной администрации взглянул на документы и уточнил:
— Из Вонара, да?
— Совершенно верно, господин подклерк, — прощебетала Лизелл.
Он смерил ее взглядом с головы до ног, не упустив пышные золотисто-рыжие локоны, наскоро собранные на затылке и сбегающие вниз по спине, нетипичные для вонарки бизакскую тунику и юбку-брюки. После этого созерцания его брови поднялись еще выше — почти достигли волосистой части головы.
Лизелл почувствовала, что краснеет. Грейслендский сопляк, подумала она, продолжая смотреть на него невозмутимым взглядом.
Подклерк перевел взгляд на Гирайза, обросшего и помятого, и догадался:
— Вы, наверное, участники Великого Эллипса?
— Совершенно верно, господин подклерк, — ответил Гирайз.
— Вы самый умный догадаться об этом, господин подклерк, — восхитилась Лизелл.
— Наш грейслендский участник, главнокомандующий Сторнзоф, надерет кнутом ваши вонарские задницы, — подбодрил их подклерк. Ответа не последовало, и он добавил: — Наш Сторнзоф уже зарегистрировался и ушел вперед, поэтому вам его не догнать, вы можете сдаться прямо сейчас.
— Да, да, может быть, господин подклерк, — ответил Гирайз, — но мы должны продолжить. Будьте так добры, штамповать паспорта…
— Я тоже сделал ставку в Великом Эллипсе, — сообщил им подклерк. — Двадцать серебряных грейсмарок я поставил на нашего главнокомандующего Сторнзофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196