Но вот стоит чиновнику уйти с работы, или умереть, я имею в виду в данном случае Сталина, и тогда можно будет посмотреть его документы, посмотреть, что он думал, как он мыслил, как он принимал решения, как он не принимал решения, кого он любил, кого он не любил - то есть я в данном случае провожу аналогию.
Поэтому получается такая парадоксальная ситуация, что чем человек ближе к нам, тем он более живой, он ощутимее, и он тут рядом. Но он менее познаваем, менее понятен, чем человек, который уже ушёл от нас, и находится на определённой исторической дистанции, расстоянии. И в этом качестве как раз Сталин только начинает раскрываться, в отличие от Ивана Грозного, который перед нами уже раскрылся, благодаря трудам выдающихся наших учёных - в том числе и Витера, которого Сталин страшно любил. Был такой историк, как раз в прошлом веке. И поэтому я хочу сказать, что мы знаем об Иосифе Виссарионовиче сейчас уже больше, чем он сам знал о себе. А тем более, чем знали люди, которые его окружали, даже очень близкие.
В ответе на этот вопрос, получается такой очень, с моей точки зрения, интересный парадокс.
Что мы на сегодняшний день может сказать, что мы знаем такого, что не знал о себе Иосиф Виссарионович и его окружение? Ну, во-первых, он о себе, конечно, знал, что он очень сильно болен, и он, конечно, знал, какие у него болезни, но вот окружение не всё знало или почти ничего не знало об этих вещах. Потому что, во-первых, он не любил делиться, но это нормально, мало кто любит делиться своими болячками, тем более с таким окружением, в котором, может быть, все думают, «когда же ты, наконец, освободишь своё место?»
На протяжении жизни он болел очень серьёзной болезнью, и только сейчас об этом стало известно, поскольку часть его медицинских карт я посмотрел. Их мало кто смотрел, академик Фурсенко их тоже глядел и о них писал, и я - нет, ещё, мне кажется, Радзинский их тоже смотрел. Но это были только детали. Я постарался об этом более или менее написать в своей книге.
И мне кажется, что вырисовывается своеобразная картина. Дело в том, что как он дожил до 74 лет… А ведь дело в том, что он дожил почти до 74, потому что реальная дата его рождения не совпадает с официальной, потому что на самом деле, по официальным документам, он родился 21 декабря 1879 года, а неофициально, реально, он родился 6 декабря 1878 года. То есть на год он передвинул свою дату рождения, и, в общем-то, от этого пошли потом очень многие вещи, потому что к своей дате рождения он приурочивал некоторые этапы нашей истории.
Давайте вспомним (я немножко переключился, но, тем не менее, мне кажется, это тоже очень любопытно), как сталинские юбилеи отмечались всю нашу советскую историю. Были три грандиозных сталинских юбилея. Первый юбилей был в 1929-м году, ему исполнилось 50 лет, второй в 1939-м году, ему исполнилось 60 лет, и третий был в 1949-м году, ему исполнилось 70 лет официально. На самом деле ему было на год больше. Но дело в том, что к этим юбилеям, как я представляю, он подтягивали решение определённых социальных вопросов, начала очень серьёзных социальных сдвигов. Он как бы постоянно жил волнами. Это, мне кажется, вот от чего идёт: он представлял всю историю человечества неким таким океаном. Маркс видел в этом океану волну, которая спиралеобразно поднимается и каждый раз по спирали раскручивается от одной формации к другой, от одной эпохи к другой. И Иосиф Виссарионович тоже так себе это представлял - он был ещё поэтом, у него было хорошее поэтическое воображение. Но, если Маркс говорил, что история развивается по спирали и стихийно всё это делает, стихийные силы её поднимают, - социальные, экономические, общественные и так далее, то Сталин это делал сознательно, волевым путём. Он показал для всех нас, для человечества показал, что, оказывается, историей можно управлять, её можно раскачивать, если у тебя есть такая сила, если у тебя есть такая власть, если ты добился такой власти. И он действительно раскачивал. Как только он пришёл к власти, он начал так жить - в определённом ритме. И ритм, с моей точки зрения, определяется некоторыми конкретными датами.
Вы сами знаете, что первый пик (может быть, не очень выпуклый) - это 1927-1928-й годы, когда окончательно была разбита оппозиция, был выслан Троцкий, и это была первая победа Сталина, что совершенно очевидно.
Второй пик для нас всех - это страшное время, всё о нём знают, всё о нём помнят, - это 1937-й год. И, как и в 1929-м году, - после этого всенародные празднества, ослабление репрессий и так далее.
В 1939-м году у него опять-таки день рождения, ему 60 лет и опять всенародные празднества. 1947-й год - опять репрессии. И вы обратите внимание, седьмые годы - это 1917-й год. 1917-й год - это как бы революционный всплеск, и он пытается этот революционный всплеск повторять каждые десять лет.
С моей точки зрения, это бросается в глаза и это видно, как он каждый раз готовится. И если эту линию продолжить, то видно, что он не дожил до нового пика, а этот новый пик должен был пройти где-то в 1957-1958-м годах, как раз к его 80-летию.
А.Г. Вы сказали, что странно, как он дожил до этого возраста. Что вы нашли в карте?
В.И. Итак, медицинские карты. К сожалению, они неполны, но они достаточно красноречивы. Ну, во-первых, по его показаниям (потому что дореволюционное время Сталина мало документировано, мы знаем только некоторые детали), до революции он переболел очень серьёзными болезнями, и многие, кстати, революционеры переболели, поскольку они по тюрьмам скитались, жили тяжело, плохо питались, были в плохих условиях. В детстве он переболел тифом - вообще Кавказ был экономически, культурно и с точки зрения медицины местом, где люди действительно очень плохо жили и плохо питались, и поэтому были частые инфекционные заболевания, в том числе два брата его умерли от тифа.
Сталина болел туберкулёзом, этот туберкулёз у него продолжался всю жизнь. Правда, после того как он между 1914-м и 1917-м годами побывал в Туруханске, это прямо около Приполярья, активный туберкулёзный процесс у него странным образом прекратился. Он считал, что это произошло, и, похоже, что это действительно так, оттого, что там был очень сухой и очень здоровый климат, в этом Приполярье, где он и вылечился от туберкулёза.
Но, тем не менее, когда провели вскрытие, я видел медицинские документы, связанные со вскрытием трупа, у него были спайки в лёгком и были серьёзные последствия туберкулёза. Одно лёгкое практически не работало, поэтому, когда мы слышим сейчас запись его речей, то видно, как он тяжело говорит. Поэтому он без микрофона не любил говорить, в отличие от других большевиков. Троцкий вообще был известный трибун, и другие говорили хорошо без микрофона, он старался без микрофона не говорить, и не только потому, что у него был сильный акцент - ему было просто не по силам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Поэтому получается такая парадоксальная ситуация, что чем человек ближе к нам, тем он более живой, он ощутимее, и он тут рядом. Но он менее познаваем, менее понятен, чем человек, который уже ушёл от нас, и находится на определённой исторической дистанции, расстоянии. И в этом качестве как раз Сталин только начинает раскрываться, в отличие от Ивана Грозного, который перед нами уже раскрылся, благодаря трудам выдающихся наших учёных - в том числе и Витера, которого Сталин страшно любил. Был такой историк, как раз в прошлом веке. И поэтому я хочу сказать, что мы знаем об Иосифе Виссарионовиче сейчас уже больше, чем он сам знал о себе. А тем более, чем знали люди, которые его окружали, даже очень близкие.
В ответе на этот вопрос, получается такой очень, с моей точки зрения, интересный парадокс.
Что мы на сегодняшний день может сказать, что мы знаем такого, что не знал о себе Иосиф Виссарионович и его окружение? Ну, во-первых, он о себе, конечно, знал, что он очень сильно болен, и он, конечно, знал, какие у него болезни, но вот окружение не всё знало или почти ничего не знало об этих вещах. Потому что, во-первых, он не любил делиться, но это нормально, мало кто любит делиться своими болячками, тем более с таким окружением, в котором, может быть, все думают, «когда же ты, наконец, освободишь своё место?»
На протяжении жизни он болел очень серьёзной болезнью, и только сейчас об этом стало известно, поскольку часть его медицинских карт я посмотрел. Их мало кто смотрел, академик Фурсенко их тоже глядел и о них писал, и я - нет, ещё, мне кажется, Радзинский их тоже смотрел. Но это были только детали. Я постарался об этом более или менее написать в своей книге.
И мне кажется, что вырисовывается своеобразная картина. Дело в том, что как он дожил до 74 лет… А ведь дело в том, что он дожил почти до 74, потому что реальная дата его рождения не совпадает с официальной, потому что на самом деле, по официальным документам, он родился 21 декабря 1879 года, а неофициально, реально, он родился 6 декабря 1878 года. То есть на год он передвинул свою дату рождения, и, в общем-то, от этого пошли потом очень многие вещи, потому что к своей дате рождения он приурочивал некоторые этапы нашей истории.
Давайте вспомним (я немножко переключился, но, тем не менее, мне кажется, это тоже очень любопытно), как сталинские юбилеи отмечались всю нашу советскую историю. Были три грандиозных сталинских юбилея. Первый юбилей был в 1929-м году, ему исполнилось 50 лет, второй в 1939-м году, ему исполнилось 60 лет, и третий был в 1949-м году, ему исполнилось 70 лет официально. На самом деле ему было на год больше. Но дело в том, что к этим юбилеям, как я представляю, он подтягивали решение определённых социальных вопросов, начала очень серьёзных социальных сдвигов. Он как бы постоянно жил волнами. Это, мне кажется, вот от чего идёт: он представлял всю историю человечества неким таким океаном. Маркс видел в этом океану волну, которая спиралеобразно поднимается и каждый раз по спирали раскручивается от одной формации к другой, от одной эпохи к другой. И Иосиф Виссарионович тоже так себе это представлял - он был ещё поэтом, у него было хорошее поэтическое воображение. Но, если Маркс говорил, что история развивается по спирали и стихийно всё это делает, стихийные силы её поднимают, - социальные, экономические, общественные и так далее, то Сталин это делал сознательно, волевым путём. Он показал для всех нас, для человечества показал, что, оказывается, историей можно управлять, её можно раскачивать, если у тебя есть такая сила, если у тебя есть такая власть, если ты добился такой власти. И он действительно раскачивал. Как только он пришёл к власти, он начал так жить - в определённом ритме. И ритм, с моей точки зрения, определяется некоторыми конкретными датами.
Вы сами знаете, что первый пик (может быть, не очень выпуклый) - это 1927-1928-й годы, когда окончательно была разбита оппозиция, был выслан Троцкий, и это была первая победа Сталина, что совершенно очевидно.
Второй пик для нас всех - это страшное время, всё о нём знают, всё о нём помнят, - это 1937-й год. И, как и в 1929-м году, - после этого всенародные празднества, ослабление репрессий и так далее.
В 1939-м году у него опять-таки день рождения, ему 60 лет и опять всенародные празднества. 1947-й год - опять репрессии. И вы обратите внимание, седьмые годы - это 1917-й год. 1917-й год - это как бы революционный всплеск, и он пытается этот революционный всплеск повторять каждые десять лет.
С моей точки зрения, это бросается в глаза и это видно, как он каждый раз готовится. И если эту линию продолжить, то видно, что он не дожил до нового пика, а этот новый пик должен был пройти где-то в 1957-1958-м годах, как раз к его 80-летию.
А.Г. Вы сказали, что странно, как он дожил до этого возраста. Что вы нашли в карте?
В.И. Итак, медицинские карты. К сожалению, они неполны, но они достаточно красноречивы. Ну, во-первых, по его показаниям (потому что дореволюционное время Сталина мало документировано, мы знаем только некоторые детали), до революции он переболел очень серьёзными болезнями, и многие, кстати, революционеры переболели, поскольку они по тюрьмам скитались, жили тяжело, плохо питались, были в плохих условиях. В детстве он переболел тифом - вообще Кавказ был экономически, культурно и с точки зрения медицины местом, где люди действительно очень плохо жили и плохо питались, и поэтому были частые инфекционные заболевания, в том числе два брата его умерли от тифа.
Сталина болел туберкулёзом, этот туберкулёз у него продолжался всю жизнь. Правда, после того как он между 1914-м и 1917-м годами побывал в Туруханске, это прямо около Приполярья, активный туберкулёзный процесс у него странным образом прекратился. Он считал, что это произошло, и, похоже, что это действительно так, оттого, что там был очень сухой и очень здоровый климат, в этом Приполярье, где он и вылечился от туберкулёза.
Но, тем не менее, когда провели вскрытие, я видел медицинские документы, связанные со вскрытием трупа, у него были спайки в лёгком и были серьёзные последствия туберкулёза. Одно лёгкое практически не работало, поэтому, когда мы слышим сейчас запись его речей, то видно, как он тяжело говорит. Поэтому он без микрофона не любил говорить, в отличие от других большевиков. Троцкий вообще был известный трибун, и другие говорили хорошо без микрофона, он старался без микрофона не говорить, и не только потому, что у него был сильный акцент - ему было просто не по силам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57