- Отдай, - сдавленно сказала Элька. Она шевельнулась, и книги на одеяле расползлись. Наверное, она увидела там что-то, непонятное Петьке, и повторила растерянно: - Отдай.
Он помахал листком:
- Записки друг другу пишем? Ах-ах-ах, какой он, Андрей Усов!
- Смолкни, - мрачно сказала Элька. - Думаешь, я сижу, так уж не встану?
- Ну, встань! - насмешливо сказал Петька.
Она не встала.
- Если пишешь, так хоть не бросай по комнатам!
- Тебя читать никто не заставлял!
- Ах-ах…
Элька вскочила, но Петька успел отпрыгнуть в сторону. Он думал, что она сейчас скажет опять: «Отдай». И он отдаст. И все. К тому же она была не одета: свитер и плотные колготки, в которых девчонки занимались у хореографа.
Но Элька не говорила. Ей плевать было, что она не одета. У нее сжались кулаки.
- Ну, подходи давай, - сказал Петька, еще не осознав, что зажат в самый невыгодный угол: окно рядом с верандой затянуто сеткой, а дверь на веранду он сам закрыл. Оставалось еще одно окно - на улицу. А был второй этаж.
- Подходи-подходи…
Она шагнула. Он метнулся, и сам не понял, как оказался на подоконнике, но хорошо понял, что она подойдет. И что лучше не ждать, пока она подойдет.
Ну, что она могла с ним сделать? Стукнуть? Она? Его? Из-за Усова?
- А-а…
И он мужественно прыгнул в темноту.
Упал он счастливо на что-то мягкое, но не успел этому порадоваться, потому что следом не менее счастливо спрыгнула с окна Элька, и они зло сцепились посреди развороченной клумбы.
Драка оказалась короткой. Их растащили чьи-то сильные руки.
- Ну, вы! - сказал повелительный голос. Зажглась спичка. Петька похолодел, узнав старшего тренера.
- Так… - недобро сказал старший тренер.
У Петьки была разбита губа, и во рту стоял вкус земли и крови. Он не мог говорить. Спичка погасла.
- Так, - повторил тренер. - Ты видел? - Но имел в виду он, кажется, не Петьку.
- Плохо, - отозвался незнакомец.
- Так посмотри получше! - взорвался старший тренер. - Тихие они у вас все! Краса и надежда отечественного спорта! Да у них вечно все не слава богу! То одно, то другое!..
- А где Катерина? - перебил незнакомец. - Она с ними ладила.
- Вот именно! Нету Катерины! Понимаешь? Нету! В институт она надумала поступать! А у меня никого больше нет на эту мелюзгу!
Опять зажглась спичка. Незнакомец хотел разглядеть мелюзгу получше.
- Вот, любуйся, - тренер говорил уже тише. - На Зимину свою полюбуйся! Тихая. Как сделать что, так не заставишь, а тут… Да еще семинар этот! Ты не представляешь, сколько мне пришлось написать бумаг!
- Зимину я заберу, - сказал незнакомец и бросил спичку. Петька понял, что это Элькин тренер.
- Еще одного заберешь! - отрезал старший тренер. - А еще лучше, всю эту ораву! Смотреть за ними некому. Не помрут без лагеря. Пусть в городе друг друга калечат.
- Ты иди, - сказал Элькин тренер. - Мы сами разберемся. - И не дожидаясь, пока тот отойдет, присел перед Элькой на корточки и достал платок. Глаза уже привыкли к темноте или тучи ушли - Петька видел все отчетливо. - Вот так-то, свет Элеонора Юрьевна… Вот такую я тебя и повезу красивую. Впрочем, ему тоже досталось. Что же вы не поделили?
- Трепло! - сказала Элька презрительно.
- Ты обо мне? - обеспокоенно откликнулся тренер.
- Вот что получается, когда тренер молод, а воспитанница почти родственница, - уже обычным голосом, ворчливо сказал старший тренер и зашагал по траве на дорожку.
Элькин тренер попробовал платком вытереть ей лицо. «Пижон», - подумал Петька.
- Надеюсь, вас не нужно будет запирать в разных углах? - обратился тренер к Петьке.
- Не нужно, - хмуро ответил он.
- Ну, прекрасно… Да ты раздета! - спохватился тренер. - Марш в дом! А то приехал твой отец. Тетя и так целый день не присядет. Тебе еще только заболеть!
Петька посмотрел им вслед и пошел кружной дорогой к роднику, чтобы не встретить расходящихся телезрителей. Когда он вернулся, в комнату постучали.
- Твои книги, - сказал Элькин тренер.
- Это… не мои, - сказал Петька. - Не понимаю я…
- У тебя очень агрессивное непонимание, - заметил тренер. - Главное, выражается очень непосредственно.
Открылась дверь и вошел совершенно мокрый Андрей Усов.
- Ты где был? - накинулся на него Петька.
- Гулял, - ответил Усов высокомерно,
- Под дождем? - спросил Элькин тренер и сам себе ответил: - Впрочем, кому как нравится. Вы веселые люди. Теперь я понимаю, почему Федор Игнатьевич так жаждет от вас избавиться.
Старший тренер сдержал слово и отправил Андрея в город вместе с Элькой и ее тренером. Они уезжали вечерней электричкой. Она пришла переполненной: здесь была полоса пригородных садов.
Элька была в венке из колокольчиков. На лицо сыпались ярко-желтые точки. От колокольчиков сильно пахло травой. Андрей почти касался щекой ее венка. Было неудобно стоять в толпе, но травяной запах нравился. Андрей часто убегал в лес, валялся в траве, смотрел в небо. Если утром шел дождь - светлый, с солнцем, то к полудню трава просыхала. Кое-где ее подкашивали, и запах сена стоял вдоль дороги. Потом Андрей открыл, что не одинок, не одному ему приходит в голову мысль убегать от всех. Он видел Эльку, стоящую, как аист, с поджатой ногой. Перед ней лежала брошенная раскрытой книжка, но Элька смотрела мимо, наклонив голову набок, сосредоточенно и, как ему показалось, хмуро. Про книжку она забыла.
Потом ему ночью почему-то снился старый пень, лесная тонкая трава, кустики черники с налетом на крупных ягодах и он сам, а вроде бы и не он сам - странно-знакомый белоголовый мальчик, трогающий сизые ягоды губами.
Как-то он видел Эльку и Стеклову на берегу - они дурачились, бегали, кричали, танцевали диковинный танец, прыгали, переворачивались, словно это было легко, ничего не стоило. Правда, Стеклова Эльку подстраховывала - ладонью под спину. Они разбегались - а вспоминался их бег замедленным, лишенным ритма, как продолжение своих щемящих снов: взмах руками… вздох… лицо… и как заключительный аккорд - взмах, всплеск распущенных за спиной волос, - а он-то в стороне, он в стороне.
Элька сняла венок, и он увидел, что под глазом у нее синяк. «Опять!» - удивился он, потому что помнил, как она ходила с пластырем, все она же. Элька хмуро смотрелась в стекло, пробовала надеть венок боком, прятала синяк. В полутьме ей это удавалось. Но когда она придет домой и встанет под яркой лампой - страшно подумать. Элька заметила в стекле взгляд Андрея и, подавшись вперед, швырнула венок в открытое окно.
Андрею не хотелось домой. Думалось тягостно, что вот он сейчас приедет, и словно кончится лето. Придется сидеть с родителями, пить чай, рассказывать… А что рассказывать?
Электричка замедляла ход. Уже приехали. Сойдя с платформы, Андрей очутился в городе, от которого, оказывается, отвык. Много света - трамваи, вывески, на проспекте новые фонари. Отвык, что вокруг много людей, на пятый этаж подниматься тоже отвык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21