Роберта перевела взгляд с его улыбающегося лица на мертвую рыбу, до половины заполнившую ведро, и вдруг, прикрыв рот ладонью, вскочила с постели и бросилась за дверь. Оказавшись на улице, она упала на колени, и ее тут же вырвало, в то время как подоспевший муж мягко придерживал ее за плечи. Когда спазмы прекратились, она тяжело привалилась к его ногам.
– Должен ли я это понимать, как «нет»? – шутливо спросил Гордон, гладя ее по голове.
Роберта выдавила притворную улыбку.
– Не надо так шутить, милорд. Мне что-то сегодня не до рыбы.
Гордон взял ее на руки и, внеся в комнату, ласково уложил в постель. Натянув на нее одеяло, он пошел и тут же выставил ведро с рыбой за дверь.
Потом скинул башмаки и улегся с ней рядом.
– Ну как, лучше? – спросил он, обнимая ее.
– Да, но все эти волнения в сочетании с запахом рыбы доконали меня, – ответила Роберта. – А как Гэвин?
– Здорово напуган, но жив и здоров. А скажи-ка мне, ангел, как ты узнала, что он в беде и бросилась спасать его?
– Я увидела, что мой звездный рубин потемнел, – объяснила Роберта. – И вдруг я представила себе Гэвина…
– Я имел в виду, откуда ты знала, как оживить его? – прервал Гордон. – Я думал, что ты даже не умеешь плавать.
– Я тебе говорила, что умею, – ответила она. – Но просто я боюсь глубины.
– А как ты узнала, что нужно делать, чтобы его откачать?
– Хорошо, я расскажу. Но только обещай, что не будешь жалеть меня.
Гордон удивленно посмотрел на нее, промолчал и лишь согласно кивнул головой.
– Однажды, когда я была еще девочкой, я убежала со двора через заднюю калитку и пошла к берегу озера Лох-Эйв, – начала Роберта, стараясь не смотреть ему в глаза. – Я слышала, как другие дети играют на берегу, и хотела к ним присоединиться. Но когда я приблизилась, они… они… – Голос ее пресекся при этом мучительном воспоминании, – они закричали, что я чудовище, и отбежали в сторону от меня.
Гордон почувствовал, как у него сжалось сердце. Как могли эти Макартуры быть такими глупыми и жестокими? Неужели их тупые головы не могли понять, что ребенок тут ни при чем? С каким удовольствием он бы отомстил им за то зло, что они ей причинили. Когда он станет герцогом Арджилом, он…
– Только не жалей меня, – прошептала Роберта, касаясь рукой его щеки и заглядывая в глаза.
– Я вовсе не жалею тебя, – заверил ее Гордон.
Но Роберта заметила тень сострадания в его глазах и, хоть и знала, что он говорит неправду, все же была благодарна ему. Она бросила на него понимающий взгляд и продолжала:
– Крестьянская девочка стояла на самом краешке крутого берега. В паническом страхе попятившись от меня, она вдруг сорвалась и упала в воду. К счастью, отец уже отправился искать меня и подоспел как раз вовремя. Он кинулся в воду и вытащил девочку на берег. Сначала он сдавил ей ребра, заставив вылиться попавшую в легкие воду, а затем, перевернув на спину, стал дышать ей в рот. Так он и оживил ее.
– Значит, дети Макартуров никогда не играли с тобой? – спросил он, ласково поглаживая ее по спине.
– Я никогда больше не подходила к озеру, – сказала Роберта. И с горькой усмешкой добавила: – Однажды я взяла и потребовала у отца, чтобы он приказал детям играть со мной.
– И что он на это ответил?
Роберта печально покачала головой:
– Отец сказал, что не может силой заставить детей играть со мной, потому что весь клан сильнее, чем один его глава.
Горечь за нее и нежность к этому ангелу, что был сейчас в его объятиях, смешались в груди у Гордона. Он провел губами по ее виску и сказал:
– Значит, в детстве ты дружила только с кухаркой, которая и научила тебя печь эти замечательные лепешки.
– И еще готовить «молоко старой Мойры», – уточнила она.
– Прости меня, любовь моя, – с глубоким чувством прошептал Гордон.
– За что?
– За то, что я не прислал тебе куклу, как обещал.
– Я простила тебя еще много лет назад, – ответила она.
Гордон опустил голову и приник к ее губам в горячем долгом поцелуе. Ему хотелось как можно быстрее изгнать из памяти Роберты мучительные воспоминания детства, и вскоре ему это удалось. А еще через час они уже мирно спали в обнимку, пресыщенные любовью, и видели хорошие сны.
Наутро Гордон проснулся рано и встал, чтобы разжечь огонь в очаге. Бесшумно одевшись, он присел на край постели – ему хотелось посмотреть на свою спящую жену.
Улыбка появилась на его губах, когда он провел пальцем по ее гладкой шелковистой щеке. Его жена была так же очаровательна во сне, как и днем, когда не спала. Она была прекрасна, и он любил ее.
«Черт побери, когда же я успел так влюбиться?» – подумал вдруг он. Любовь – это удел женщин и дураков, ведь так он всегда считал. А поскольку женщиной он не был, то, стало быть, сделался дураком.
Гордон и теперь не сомневался, что признаться Роберте в своей любви было бы величайшей ошибкой. При дворе он видел много мужчин, попавших в рабство к женщинам, которых они любили. Когда оба они покроются морщинами, поседеют и сделаются дряхлыми стариками, он, возможно, скажет ей, что любил ее всю жизнь. Но сейчас…
Наклонившись, Гордон приложился в легком поцелуе к ее полураскрытым губам. Ресницы ее дрогнули, а руки сразу обвились вокруг его шеи. Он слегка хмыкнул у ее губ.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Час еще ранний, но у меня неотложное дело. Ты встанешь, чтобы испечь свои знаменитые лепешки, пока меня не будет?
Роберта сонно улыбнулась и кивнула:
– Ваше желание – закон для меня, милорд.
– Хотелось бы верить, – пошутил он. – И приоденься – я вернусь не один.
– Ас кем? – спросила Роберта, испытующе глядя на него.
– Это сюрприз. – И, еще раз поцеловав ее на прощание, Гордон вышел из охотничьего домика.
Напевая песенку, он пошел по тропинке, ведущей в Глен-Эрей. Эти дни, что он проводил на летних пастбищах, оказались на редкость богатыми всякими событиями. Тут Роберта стала его женой на самом деле, а не только формально, но тут же он едва не потерял ее. А вчера произошел этот несчастный случай с его младшим сыном, которого не было бы на свете, если бы Роберта не подоспела вовремя.
И ко всему прочему, он влюбился.
При этой ошеломляющей мысли Гордон улыбнулся. Осознав, что идет и ухмыляется в одиночестве как идиот, он вернул своему лицу строгое и непроницаемое выражение. Иначе какой-нибудь случайный прохожий решит, что он свихнулся.
Но некоторые события вышли из-под его контроля, и, как будущий герцог Арджил и глава клана, он должен проявить свою власть. Его жена оказалась в сложной ситуации и, несомненно, нуждалась в его защите. Кора настроила против нее детей, и его долгом было исправить это.
Без стука он ввалился в одну из хижин и ухмыльнулся при виде того, что предстало его взору. Застигнутая врасплох любовная парочка на кровати быстро натянула на себя одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97