– Правда в том, что мои сестры обладают особыми талантами, необычными дарами от Всемогущего.
Его губы дернулись.
– Объяснитесь, пожалуйста.
– Белл обладает не только красотой, но и нежной душой, – начала Фэнси, глядя ему в глаза, чтобы заметить первые признаки недоверия. – Она способна исцелять руками. Кстати, ее «чувствуют» даже растения. Поэтому она такой искусный садовод.
На лице князя не появилось и тени сомнения, что удивило Фэнси – таланты ее сестер были слишком необычными, чтобы люди в них поверили.
– Блейз умеет разговаривать с животными и…
– Поэтому она и узнала, что мисс Гигглз не любит Таннеров?
– Да. – Князь реагировал не так, как она ожидала. – Блисс может определить, о чем думают люди, особенно если она к ним прикоснется.
Его темные глаза сощурились, но он ничего не сказал. Что думает князь – лгунья она или сумасшедшая?
– Бог одарил Серену великолепным оперным голосом, талантом играть на флейте и сходством с ветром, – сказала Фэнси. – София, художница, разбирается в людях по цвету их ауры.
Черная бровь выгнулась дугой. Так что же он думает – лгунья или сумасшедшая?
– А Рейвен, седьмая дочь седьмой дочери, обладает множеством талантов. – Фэнси улыбнулась самой своей сладкой улыбкой. – Она может передвигать предметы силой мысли.
Степан расхохотался, но резко замолчал, заметив ее рассерженное лицо.
– Вы мне не верите?
– Я не сказал, что не верю.
Пропади ты пропадом! У этого князя хватка крепче, чем у двух бульдогов.
– А вы, Фэнси? Какой у вас скрытый талант?
– Я вижу, слышу и чувствую то, чего не могут другие. Думаю, и вы тоже.
– Что вы имеете в виду?
Фэнси неопределенно улыбнулась, но ничего не сказала. Будет ли нормальный мужчина все еще сидеть здесь, рядом с ней, а не мчаться сломя голову прочь? Может, это знак свыше? Или от няни Смадж?
– А теперь вы расскажите мне о себе, – попросила Фэнси, снова приступая к еде.
– Ваш покорный слуга вел ничем не примечательную жизнь, – вздохнул Степан. – Я самый младший из пяти сыновей, один из которых остался в Москве. Княжна Эмбер, моя кузина, вышла замуж за графа Стратфорда.
– А как вы жили в России?
– Родился, учился, вырос и переехал в Англию. – Степан пожал плечами. – У нас с братьями тут деловые интересы, это позволяет нам жить безбедно. Как самый младший, я много страдал из-за насмешек старших братьев. У отца никогда не было на нас времени, но старший кузен часто брал нас на охоту. Владимир, тот брат, что живет в Москве, всегда оставался дома с отцом, а мы четверо с удовольствием готовили себе еду на костре и спали под звездами. Однажды мы с Михаилом лежали на спине и смотрели в ночное небо. Он спросил меня, что ближе – Москва или Луна. Разумеется, братья никогда не дадут мне забыть, что я выбрал Луну, потому что ее мы в тот момент видели, а Москву – нет.
Фэнси рассмеялась. Эти веселые воспоминания трогали ее сердце, постепенно меняя к лучшему ее мнение об этом мужчине. Она никогда не думала, что аристократы – это обыкновенные люди со своими надеждами, мечтами, страхами…
– А кто ваш отец? – внезапно спросил Степан. Хорошее настроение тут же испарилось.
– Бесчувственный аристократ.
Степан перегнулся через стол и накрыл своей ладонью ее руку.
– Ваш отец любил вашу мать и своих дочерей.
– Мама его любила, – сказала Фэнси, – а он ее жестоко обидел.
– А вы?
Она смотрела на него непонимающим взглядом.
– Вы его тоже любили?
– Наверное, но однажды он просто уехал и больше не вернулся.
– С тех пор вы и возненавидели аристократов? – спросил Степан.
– Как вам сказать… Что касается отца, я никогда по нему не скучала, – отрезала Фэнси. – Он разбил сердце матери, а не мое.
– Уклончивый ответ. – Степан пожал плечами. И решил сменить тему разговора. – Завтра вечером мы с вами пойдем на бал к графу и графине Уинчестер, это родственники моей невестки, – сказал вдруг Степан.
– Вы можете идти, – решительно заявила Фэнси, – но на меня не рассчитывайте.
– Вы будете меня сопровождать.
– Я не хожу туда, куда меня не приглашают.
– Я вас приглашаю.
– Я имею в виду – общество. Могу себе представить кривые взгляды, когда я появлюсь с вами.
Степан ухмыльнулся:
– Дорогая, общество – это я. И я обещаю не бросать на вас кривых взглядов весь вечер.
Фэнси никак не могла решить – то ли улыбнуться, то ли стиснуть зубы. И тут ей в голову пришла старая как мир отговорка:
– Мне нечего надеть.
– И все? – Князь похлопал ее по руке. – Об этом я позабочусь.
– Не станете же вы покупать мне платье?
– Стану.
– Вы всегда поступаете по-своему?
– Бедняжка Фэнси, рожденная самой первой. – Степан одарил ее своей самой обворожительной улыбкой. – Младшие всегда получают то, чего хотят.
Фэнси снова переменила мнение: хватка трех бульдогов. А с другой стороны, убедившись в пренебрежении общества, князь наконец оставит ее в покое.
– Хорошо, Степан. Я пойду с вами на бал.
– Я в этом и не сомневался.
Чуть позже княжеская карета остановилась перед домом семейства Фламбо на Сохо-сквер. Князь выбрался наружу и спустил на землю Фэнси. Девушка заколебалась, не зная, прощаться ли или пригласить князя в дом.
– Спасибо за вечер, он был на удивление приятным.
– Я провожу вас до двери. – Степан взял ее за руку и повел вверх по трем ступенькам. – Давайте ключ.
– Это не обязательно.
Степан изогнул темную бровь и протянул руку:
– Ключ.
Фэнси отдала ему ключ. Открыв дверь, Степан отошел в сторону, пропуская ее, и вошел в холл следом.
Как и в прошлый раз, Паддлз примчался в холл, прыгнул на князя, пригвоздил его к стене и начал лизать лицо. Степан захохотал.
– Сидеть! – приказала Фэнси.
Пятнистый мастиф с черной маской на морде повиновался и сел, помахивая хвостом.
– Хороший мальчик, Паддлз. – Степан потрепал пса по огромной голове и повернулся к Фэнси. Он чмокнул девушку в щеку и положил ключ в ее ладонь. – Спокойной ночи, мадемуазель. Пусть вам приснятся хорошие сны.
Не прибавив ни слова, Степан вышел за дверь и скрылся в своей карете.
Он не поцеловал ее на ночь.
На следующий вечер Фэнси сидела на табурете в гримерке и рассматривала свое отражение в треснувшем зеркале. Почему он даже не попытался поцеловать ее? Что с ней не так?
Она ждала, что князь ее поцелует – разумеется, уважительно, – когда он доставил ее домой. Конечно, целовать в щеку – это тоже романтично, но Фэнси предполагала, что испытает свой первый в жизни настоящий поцелуй.
Отъявленный распутник, князь тем не менее не торопился приступить к делу. Разве только…
Фэнси сделала ладонь ковшиком и поднесла ее к носу. Она вдохнула, выдохнула и понюхала. Нет, ничем не пахнет, но нужно проверить еще разок, чтобы убедиться.
– Что это ты делаешь?
Фэнси резко обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Его губы дернулись.
– Объяснитесь, пожалуйста.
– Белл обладает не только красотой, но и нежной душой, – начала Фэнси, глядя ему в глаза, чтобы заметить первые признаки недоверия. – Она способна исцелять руками. Кстати, ее «чувствуют» даже растения. Поэтому она такой искусный садовод.
На лице князя не появилось и тени сомнения, что удивило Фэнси – таланты ее сестер были слишком необычными, чтобы люди в них поверили.
– Блейз умеет разговаривать с животными и…
– Поэтому она и узнала, что мисс Гигглз не любит Таннеров?
– Да. – Князь реагировал не так, как она ожидала. – Блисс может определить, о чем думают люди, особенно если она к ним прикоснется.
Его темные глаза сощурились, но он ничего не сказал. Что думает князь – лгунья она или сумасшедшая?
– Бог одарил Серену великолепным оперным голосом, талантом играть на флейте и сходством с ветром, – сказала Фэнси. – София, художница, разбирается в людях по цвету их ауры.
Черная бровь выгнулась дугой. Так что же он думает – лгунья или сумасшедшая?
– А Рейвен, седьмая дочь седьмой дочери, обладает множеством талантов. – Фэнси улыбнулась самой своей сладкой улыбкой. – Она может передвигать предметы силой мысли.
Степан расхохотался, но резко замолчал, заметив ее рассерженное лицо.
– Вы мне не верите?
– Я не сказал, что не верю.
Пропади ты пропадом! У этого князя хватка крепче, чем у двух бульдогов.
– А вы, Фэнси? Какой у вас скрытый талант?
– Я вижу, слышу и чувствую то, чего не могут другие. Думаю, и вы тоже.
– Что вы имеете в виду?
Фэнси неопределенно улыбнулась, но ничего не сказала. Будет ли нормальный мужчина все еще сидеть здесь, рядом с ней, а не мчаться сломя голову прочь? Может, это знак свыше? Или от няни Смадж?
– А теперь вы расскажите мне о себе, – попросила Фэнси, снова приступая к еде.
– Ваш покорный слуга вел ничем не примечательную жизнь, – вздохнул Степан. – Я самый младший из пяти сыновей, один из которых остался в Москве. Княжна Эмбер, моя кузина, вышла замуж за графа Стратфорда.
– А как вы жили в России?
– Родился, учился, вырос и переехал в Англию. – Степан пожал плечами. – У нас с братьями тут деловые интересы, это позволяет нам жить безбедно. Как самый младший, я много страдал из-за насмешек старших братьев. У отца никогда не было на нас времени, но старший кузен часто брал нас на охоту. Владимир, тот брат, что живет в Москве, всегда оставался дома с отцом, а мы четверо с удовольствием готовили себе еду на костре и спали под звездами. Однажды мы с Михаилом лежали на спине и смотрели в ночное небо. Он спросил меня, что ближе – Москва или Луна. Разумеется, братья никогда не дадут мне забыть, что я выбрал Луну, потому что ее мы в тот момент видели, а Москву – нет.
Фэнси рассмеялась. Эти веселые воспоминания трогали ее сердце, постепенно меняя к лучшему ее мнение об этом мужчине. Она никогда не думала, что аристократы – это обыкновенные люди со своими надеждами, мечтами, страхами…
– А кто ваш отец? – внезапно спросил Степан. Хорошее настроение тут же испарилось.
– Бесчувственный аристократ.
Степан перегнулся через стол и накрыл своей ладонью ее руку.
– Ваш отец любил вашу мать и своих дочерей.
– Мама его любила, – сказала Фэнси, – а он ее жестоко обидел.
– А вы?
Она смотрела на него непонимающим взглядом.
– Вы его тоже любили?
– Наверное, но однажды он просто уехал и больше не вернулся.
– С тех пор вы и возненавидели аристократов? – спросил Степан.
– Как вам сказать… Что касается отца, я никогда по нему не скучала, – отрезала Фэнси. – Он разбил сердце матери, а не мое.
– Уклончивый ответ. – Степан пожал плечами. И решил сменить тему разговора. – Завтра вечером мы с вами пойдем на бал к графу и графине Уинчестер, это родственники моей невестки, – сказал вдруг Степан.
– Вы можете идти, – решительно заявила Фэнси, – но на меня не рассчитывайте.
– Вы будете меня сопровождать.
– Я не хожу туда, куда меня не приглашают.
– Я вас приглашаю.
– Я имею в виду – общество. Могу себе представить кривые взгляды, когда я появлюсь с вами.
Степан ухмыльнулся:
– Дорогая, общество – это я. И я обещаю не бросать на вас кривых взглядов весь вечер.
Фэнси никак не могла решить – то ли улыбнуться, то ли стиснуть зубы. И тут ей в голову пришла старая как мир отговорка:
– Мне нечего надеть.
– И все? – Князь похлопал ее по руке. – Об этом я позабочусь.
– Не станете же вы покупать мне платье?
– Стану.
– Вы всегда поступаете по-своему?
– Бедняжка Фэнси, рожденная самой первой. – Степан одарил ее своей самой обворожительной улыбкой. – Младшие всегда получают то, чего хотят.
Фэнси снова переменила мнение: хватка трех бульдогов. А с другой стороны, убедившись в пренебрежении общества, князь наконец оставит ее в покое.
– Хорошо, Степан. Я пойду с вами на бал.
– Я в этом и не сомневался.
Чуть позже княжеская карета остановилась перед домом семейства Фламбо на Сохо-сквер. Князь выбрался наружу и спустил на землю Фэнси. Девушка заколебалась, не зная, прощаться ли или пригласить князя в дом.
– Спасибо за вечер, он был на удивление приятным.
– Я провожу вас до двери. – Степан взял ее за руку и повел вверх по трем ступенькам. – Давайте ключ.
– Это не обязательно.
Степан изогнул темную бровь и протянул руку:
– Ключ.
Фэнси отдала ему ключ. Открыв дверь, Степан отошел в сторону, пропуская ее, и вошел в холл следом.
Как и в прошлый раз, Паддлз примчался в холл, прыгнул на князя, пригвоздил его к стене и начал лизать лицо. Степан захохотал.
– Сидеть! – приказала Фэнси.
Пятнистый мастиф с черной маской на морде повиновался и сел, помахивая хвостом.
– Хороший мальчик, Паддлз. – Степан потрепал пса по огромной голове и повернулся к Фэнси. Он чмокнул девушку в щеку и положил ключ в ее ладонь. – Спокойной ночи, мадемуазель. Пусть вам приснятся хорошие сны.
Не прибавив ни слова, Степан вышел за дверь и скрылся в своей карете.
Он не поцеловал ее на ночь.
На следующий вечер Фэнси сидела на табурете в гримерке и рассматривала свое отражение в треснувшем зеркале. Почему он даже не попытался поцеловать ее? Что с ней не так?
Она ждала, что князь ее поцелует – разумеется, уважительно, – когда он доставил ее домой. Конечно, целовать в щеку – это тоже романтично, но Фэнси предполагала, что испытает свой первый в жизни настоящий поцелуй.
Отъявленный распутник, князь тем не менее не торопился приступить к делу. Разве только…
Фэнси сделала ладонь ковшиком и поднесла ее к носу. Она вдохнула, выдохнула и понюхала. Нет, ничем не пахнет, но нужно проверить еще разок, чтобы убедиться.
– Что это ты делаешь?
Фэнси резко обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72