– Нет, милорд.
Лорд Паркхерст посмотрел на супругу:
– Что ж, иди, дорогая, возможно, тебе повезло.
Леди замялась.
– Может быть, я потребуюсь позже?
– Едва ли, – улыбнулся Паркхерст.
Амадеус вытянул руку:
– Милорд, вы узнаете эту вещицу?
– Нет.
– Разве это не ваше кольцо?
Паркхерст улыбнулся:
– Мой вкус изысканнее.
«Но не в выборе жены», – подумал Александр.
– Возможно, это кольцо принадлежало Пэнси?
Лорд Паркхерст поднял брови.
– Я не знаю никого по имени Пэнси.
Александру ужасно захотелось встряхнуть этого надменного лгуна, чтобы вытрясти из него правду.
– Разве у вас не было любовной интрижки с балериной по имени Пэнси?
Паркхерст тотчас же принял оскорбленный вид.
– Сэр, я женатый человек!
Амадеус склонил голову.
– Извините, что отняли у вас время, милорд. Пойдем, Александр.
– Боулд, передавайте привет вашему деду, – произнес Паркхерст.
Как только дверь за ними закрылась, Александр повернулся к констеблю:
– Паркхерст лжет.
– Успокойся, Алекс. – Констебль коснулся его плеча. – Ты что, рассчитывал, что он признается в убийстве?
Перед особняком Паркхерстов их ждал Барни.
– Узнали что-нибудь?
– Узнали, что Паркхерст не гнушается враньем, – ответил Амадеус. – Начиная с сегодняшнего дня, Барни, ты будешь тенью этой сиятельной особы от заката до рассвета. Докладывай мне каждое утро. И ради всего святого, смотри, чтобы он не обнаружил за собой «хвоста».
Фэнси стояла в холле, переводя взгляд со Степана на Каспера Уингейта и обратно. Она никак не могла решить, удачная ли это была мысль – пригласить барона. Ее сестра со своей нежной душой находилась в очень подавленном состоянии и не могла защитить себя. Если барон ранит ее неосторожным словом…
– Я спрошу, хочет ли она вас видеть. – Фэнси открыла дверь гостиной и шагнула внутрь. – Каспер ждет в холле.
Белл подняла руку и прикоснулась к зашитой щеке.
– Тебе не обязательно видеться с ним, – сказала Фэнси.
Белл посмотрела на нее, и ее глаза затуманились всей скорбью мира. Она покачала головой, готовая принять любой предназначенный ей жребий.
– Пусть войдет.
Фэнси открыла дверь и кивнула барону. Когда он вошел, девушка выскользнула в коридор и неплотно прикрыла дверь, оставив небольшую щель.
– Подслушиваете? – прошептал Степан.
– Защищаю свою сестру. – Упрямое выражение ее лица не допускало споров.
Князь обнял Фэнси за плечи и привлек к себе.
– Будем защищать ее вместе.
– О, милая моя бедняжка! – воскликнул Каспер. – Я чувствую себя таким виноватым!
– Вы не должны винить себя, – произнесла Белл.
– Позвольте взглянуть на ваше прелестное лицо.
– Оно больше не прелестное. У меня останется шрам.
– Глупости, дорогая моя. Позвольте взглянуть.
Тишина.
Фэнси посмотрела на князя, думая, поморщился ли барон, увидев на лице возлюбленной свежую рану. Степан выглядел на удивление виноватым. Молчание в гостиной заставляло его думать, что он совершил грубую ошибку.
– Вы поправитесь, дорогая моя.
Сомневающийся голос барона не прибавил оптимизма Фэнси. Она снова посмотрела на князя. Казалось, он тоже пал духом.
– Мне следовало проводить вас в дом, – произнес барон.
– Мои сестры уехали на пикник, – напомнила ему Белл. – Если бы мы остались наедине, это было бы слишком большим искушением. Я хочу в нашу брачную ночь прийти к вам девственницей.
Снова молчание. Долгое молчание.
Фэнси охватила тревога. Барон не может быть настолько жестоким, чтобы отказаться от Белл на следующий же день после нападения на нее.
– Как вы думаете, барон ее целует? – с надеждой спросил князь.
– Нет. – В ее глазах сверкала вся ненависть к аристократам, которую Фэнси вынашивала долгих пятнадцать лет.
– Видите ли, дорогая, дело в том… – Барон Уингейт замялся. – Моя мать считает, что мы не подходим друг другу.
– Баронесса была так добра и любезна вчера!
– Она не могла бы вести себя по-другому, – ответил Уингейт. – Истинная аристократичность моей матери всегда возьмет верх, не важно, что она при этом думает.
– Истинная аристократичность? – переспросила Белл. – Разве ее отец не был викарием, а первый муж – сквайром?
Фэнси уловила сарказм в голосе сестры. Негодяй не смог лишить ее силы духа и гордости.
– Это не имеет никакого значения.
– Моя мать была графиней, – сказала Белл, – а отец – герцог. Вы отказываете нашей семье в знатности?
– Ваши родители не были женаты, – заявил барон с ноткой неприязни в голосе. – Вы внебрачный ребенок, поэтому брак с вами, к сожалению, неприемлем для меня.
– Ах ты, мерзкая свинья! – Степан шагнул было к двери, но Фэнси загородила ему дорогу. – Отойдите, я его сейчас убью!
– Месть не то блюдо, которое подают с пылу с жару, ваша светлость.
– Уходите прочь. – В голосе ее сестры слышалась мучительная боль.
– Я хотел сказать… мне нужно время, чтобы убедить мою мать, доказать, что наш с вами союз может быть очень выгодным…
– У вас теперь будет много времени, Каспер. А обо мне можете забыть.
Не сговариваясь, Фэнси и Степан поспешно вышли в холл. Остановившись возле двери, они сделали вид, что заняты беседой.
В холл вышел барон Уингейт с пылающим лицом.
– Я бы хотел уйти.
Степан открыл дверь и показал барону, что никто его не удерживает. Уингейт шагнул наружу, но князь не сдвинулся с места.
– Ваша светлость, я очень расстроен и хотел бы поехать домой, – сказал Уингейт.
– Я не развожу по домам тех, кто менее знатен, – отрезал Степан и захлопнул дверь перед носом у барона.
Фэнси кинулась ему на шею.
– Вы были великолепны!
– Merci, мадемуазель.
И тут они услышали душераздирающие рыдания Белл. Фэнси резко повернулась, собираясь бежать к сестре, но Степан оказался быстрее, обнял ее за талию и привлек к себе. Фэнси начала вырываться.
– Отпустите меня!
– Дайте ей спокойно погоревать, – посоветовал князь. – Сейчас вы ее ничем не утешите, а вот когда слез не останется, она сможет выслушать и вас.
Фэнси открыла рот, собираясь спорить.
– Как насчет того, чтобы поупражняться в стрельбе из рогатки?
Она покачала головой:
– Настроения нет.
– Я позволю вам сбить яблоко с собственной головы.
– Правда? – Это явно вызвало интерес.
– Шутка. – Степан улыбнулся, увидев разочарованное лицо девушки. – Меня ждут братья. – Он легонько поцеловал Фэнси и вышел за дверь.
Девушка была благодарна князю за то, что он поддержал их в такое тяжелое время. Но лучше бы он ее не целовал. По крайней мере без разрешения.
Она слышала, как плачет в гостиной сестра, но решила, что князь был прав. Белл имеет право погоревать спокойно.
Чуть позже Степан поднялся по лестнице в кабинет герцога Инверари на втором этаже. Он постучал в дверь и вошел, не дожидаясь разрешения. Четверо мужчин, сидевших за столом, от удивления разинули рты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72