Впрочем, девушка не сомневалась, что он не понял, что ее развеселило.
Боунс и еще двое мужчин огромного роста вошли в гостиную. Все трое несли подносы, которые поставили на столик около дивана. На одном подносе стояла бутылка с прозрачной жидкостью, две крохотные рюмки и тарелка с серебряными приборами. Два других были заставлены тарелками с небольшими порциями еды, совершенно незнакомой Фэнси, кроме хлеба, сыра и колбасы.
– Спасибо, Боунс. Дальше мы справимся сами.
– Гм-гм… – прочистил горло один из мужчин, привлекая к себе внимание князя.
– Фэнси, позвольте представить вам Феликса, моего шеф-повара. Он прибыл из России, – произнес Степан и показал на второго громилу. – А это Борис, брат Феликса, иногда мой телохранитель.
– Очень приятно познакомиться. – Фэнси вежливо улыбнулась обоим русским здоровякам.
Феликс ухмыльнулся:
– Князь говорит, вы певчая птичка, а?
Степан хмыкнул, заметив, как порозовела Фэнси.
– Мисс Фламбо действительно поет в опере.
Тут на непонятном языке заговорил Борис:
– Krasivaya devushka.
– Он сказал: «Красивая девушка», – прошептал Степан, наклонившись к ней. – Ответьте ему: «Spasibo», по-русски это значит «спасибо».
– Spasibo, Борис.
Здоровяк русский улыбнулся и кивнул:
– Вы хорошо сказали. – И вслед за Феликсом и Боунсом вышел из комнаты.
– Как, должно быть, трудно жить в Англии Феликсу и Борису! – Князь вскинул брови, и Фэнси добавила: – Я имею в виду – потому что они почти не знают английского.
Степан расхохотался.
– Прожив в Лондоне пять лет, и Феликс, и Борис прекрасно говорят по-английски, но иногда притворяются, если им так выгоднее. Это дает им возможность спокойно подслушивать сплетни. – Степан налил в рюмки прозрачную жидкость. – Это водка. А угощения называются zakuska.
– Что это значит?
– Это значит… – Князь пожал плечами. – Водка значит водка, a zakuska значит zakuska. – Он протянул Фэнси рюмку и произнес: – Водку не потягивают маленькими глотками. Выпейте ее разом.
Фэнси поднесла крохотную рюмку к губам, но князь ее остановил, протянув кусочек швейцарского сыра:
– Съешьте это сразу, как выпьете водку.
Фэнси выпила водку одним глотком и сразу же пожалела об этом. Она задохнулась и закашлялась – дыхание перехватило, огненная жидкость потекла в желудок.
– Съешьте сыр!
«Съесть этот чертов сыр?!»
Фэнси смотрела на улыбающегося князя сквозь пелену слез досады. Кашель и хрип прекратились, но огонь внутри по-прежнему не давал ей дышать.
– Похоже, водка вам не пошла. – Степан участливо похлопал ее по спине. Наконец взгляд Фэнси прояснился, и она тотчас же заметила в его глазах убийственный блеск. – Вы голодны?
Фэнси сощурила фиалковые глаза.
– Мертвые женщины не хотят есть.
– Прошу прошения за то, что не предупредил вас о крепости водки. Все-таки сорок градусов… – Степан одарил ее своей обворожительной улыбкой. – Я загладил свою вину тем, что впервые в жизни попросил прощения.
Фэнси хихикнула – водка помогла ей расслабиться.
– Почитаю за честь, что оказалась первой персоной, которой вы принесли извинения, ваша светлость. Я буду помнить этот благородный жест.
Степан ложкой намазал какой-то паштет на кусочек черного хлеба и поднес его к губам девушки. Она попробовала незнакомую еду.
– Вам нравится?
– Восхитительно! – Фэнси доела хлеб с паштетом. – А что это?
– Икра.
Она озадаченно посмотрела на князя.
– Я не понимаю.
– Осетровая икра.
Фэнси изогнула бровь.
– Рыбьи яйца.
Рука Фэнси метнулась к горлу. Девушка с трудом боролась с подступающей тошнотой.
– Не ешьте это! – воскликнула она, глядя на князя. Степан положил свой кусочек хлеба на тарелку.
– Икра – это деликатес. – Он долго смотрел на Фэнси, а потом спросил: – Не хотите попробовать заливных угрей?
Выражение отвращения на ее лице послужило ему ответом.
– Но вы не против, если я буду есть заливное из угрей?
Она скривила губы.
– Вот эта соленая селедка прибыла из Шотландии.
– Я потеряла аппетит из-за… – Фэнси поколебалась, – осетровой икры. Полагаю, настало время поговорить.
Степан взял ее руку в свои и подождал, пока она посмотрит в его черные глаза.
– Почему вы сегодня убежали?
«Я чувствовала, что меня загнали в ловушку. И купили. И боялась, что стану жертвой, как моя мать».
Фэнси отвела взгляд. Казалось, эти темные глаза смотрят прямо в ее душу и знают, как она боится.
Фэнси вздернула подбородок, но на князя так и не посмотрела.
– Да я бы предпочла пройтись по улице голой, лишь бы не надевать платье, купленное мне не мужем, а чужим мужчиной.
– Я бы тоже предпочел, чтобы вы прошлись голой. Она быстро взглянула на Степана. Князь опять улыбался своей дерзкой, непочтительной улыбкой.
– Дело не в платье, а в том, что я слишком на вас надавил. – Степан взял ее за подбородок. – Когда вы будете готовы присоединиться ко мне в светском обществе, я буду сопровождать вас.
От этой неожиданной учтивости и понимания сердце ее заныло. Она не может, не должна, не смеет его любить! Ах, если бы…
– Зачем вы это делаете?
– Я ухаживаю за своей певчей птичкой. – Степан поцеловал ее руку. – Я запрещаю вам возвращаться из театра домой в одиночестве. Если не смогу я, вас будет охранять Борис. Это не обсуждается.
Чувствуя благодарность за его заботу, Фэнси уступила:
– Ну хорошо, пусть Борис провожает меня, раз это необходимо.
– Вот и славно. А сейчас я отвезу вас домой. – Степан протянул ей руку. – И не забудьте о нашем завтрашнем пикнике.
– Не думаю, что мои сестры будут есть икру или заливное из угрей.
– Обещаю – никаких угрей, никакой икры.
Пятнадцать минут спустя Степан вышел из своей кареты перед ее домом на Сохо-сквер, помог выбраться Фэнси и проводил ее до двери.
– Смотрите. – Князь поднял букет, который кто-то оставил на пороге. – Поклонник принес вам цветы. Розовые и белые с темно-зелеными листьями – это олеандр, а красноватые, красивой формы – белладонна. – Он кинул на девушку встревоженный взгляд. – На языке цветов олеандр и белладонна означают «берегись смерти».
Королевский пассаж (не намного больше, чем простой переулочек) соединял Кинг-стрит и Пэлл-Мэлл, две самые оживленные улицы Лондона. В Королевском пассаже располагалось несколько магазинов и «Французские голубки» – непритязательный, но очень популярный паб для желающих поужинать после театра.
Александр Боулд расслабленно сидел в своем кресле, любуясь ангельским личиком Женевьевы Стовер. Белокурая оперная певица околдовала его, и он считал себя счастливчиком, потому что оказался в Королевском оперном театре как раз в тот вечер, когда она нуждалась в провожатом. Приди он в день открытия сезона, никогда бы с ней не познакомился.
– Вы в самом деле не против того, что Фэнси получила роль, о которой вы так мечтали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Боунс и еще двое мужчин огромного роста вошли в гостиную. Все трое несли подносы, которые поставили на столик около дивана. На одном подносе стояла бутылка с прозрачной жидкостью, две крохотные рюмки и тарелка с серебряными приборами. Два других были заставлены тарелками с небольшими порциями еды, совершенно незнакомой Фэнси, кроме хлеба, сыра и колбасы.
– Спасибо, Боунс. Дальше мы справимся сами.
– Гм-гм… – прочистил горло один из мужчин, привлекая к себе внимание князя.
– Фэнси, позвольте представить вам Феликса, моего шеф-повара. Он прибыл из России, – произнес Степан и показал на второго громилу. – А это Борис, брат Феликса, иногда мой телохранитель.
– Очень приятно познакомиться. – Фэнси вежливо улыбнулась обоим русским здоровякам.
Феликс ухмыльнулся:
– Князь говорит, вы певчая птичка, а?
Степан хмыкнул, заметив, как порозовела Фэнси.
– Мисс Фламбо действительно поет в опере.
Тут на непонятном языке заговорил Борис:
– Krasivaya devushka.
– Он сказал: «Красивая девушка», – прошептал Степан, наклонившись к ней. – Ответьте ему: «Spasibo», по-русски это значит «спасибо».
– Spasibo, Борис.
Здоровяк русский улыбнулся и кивнул:
– Вы хорошо сказали. – И вслед за Феликсом и Боунсом вышел из комнаты.
– Как, должно быть, трудно жить в Англии Феликсу и Борису! – Князь вскинул брови, и Фэнси добавила: – Я имею в виду – потому что они почти не знают английского.
Степан расхохотался.
– Прожив в Лондоне пять лет, и Феликс, и Борис прекрасно говорят по-английски, но иногда притворяются, если им так выгоднее. Это дает им возможность спокойно подслушивать сплетни. – Степан налил в рюмки прозрачную жидкость. – Это водка. А угощения называются zakuska.
– Что это значит?
– Это значит… – Князь пожал плечами. – Водка значит водка, a zakuska значит zakuska. – Он протянул Фэнси рюмку и произнес: – Водку не потягивают маленькими глотками. Выпейте ее разом.
Фэнси поднесла крохотную рюмку к губам, но князь ее остановил, протянув кусочек швейцарского сыра:
– Съешьте это сразу, как выпьете водку.
Фэнси выпила водку одним глотком и сразу же пожалела об этом. Она задохнулась и закашлялась – дыхание перехватило, огненная жидкость потекла в желудок.
– Съешьте сыр!
«Съесть этот чертов сыр?!»
Фэнси смотрела на улыбающегося князя сквозь пелену слез досады. Кашель и хрип прекратились, но огонь внутри по-прежнему не давал ей дышать.
– Похоже, водка вам не пошла. – Степан участливо похлопал ее по спине. Наконец взгляд Фэнси прояснился, и она тотчас же заметила в его глазах убийственный блеск. – Вы голодны?
Фэнси сощурила фиалковые глаза.
– Мертвые женщины не хотят есть.
– Прошу прошения за то, что не предупредил вас о крепости водки. Все-таки сорок градусов… – Степан одарил ее своей обворожительной улыбкой. – Я загладил свою вину тем, что впервые в жизни попросил прощения.
Фэнси хихикнула – водка помогла ей расслабиться.
– Почитаю за честь, что оказалась первой персоной, которой вы принесли извинения, ваша светлость. Я буду помнить этот благородный жест.
Степан ложкой намазал какой-то паштет на кусочек черного хлеба и поднес его к губам девушки. Она попробовала незнакомую еду.
– Вам нравится?
– Восхитительно! – Фэнси доела хлеб с паштетом. – А что это?
– Икра.
Она озадаченно посмотрела на князя.
– Я не понимаю.
– Осетровая икра.
Фэнси изогнула бровь.
– Рыбьи яйца.
Рука Фэнси метнулась к горлу. Девушка с трудом боролась с подступающей тошнотой.
– Не ешьте это! – воскликнула она, глядя на князя. Степан положил свой кусочек хлеба на тарелку.
– Икра – это деликатес. – Он долго смотрел на Фэнси, а потом спросил: – Не хотите попробовать заливных угрей?
Выражение отвращения на ее лице послужило ему ответом.
– Но вы не против, если я буду есть заливное из угрей?
Она скривила губы.
– Вот эта соленая селедка прибыла из Шотландии.
– Я потеряла аппетит из-за… – Фэнси поколебалась, – осетровой икры. Полагаю, настало время поговорить.
Степан взял ее руку в свои и подождал, пока она посмотрит в его черные глаза.
– Почему вы сегодня убежали?
«Я чувствовала, что меня загнали в ловушку. И купили. И боялась, что стану жертвой, как моя мать».
Фэнси отвела взгляд. Казалось, эти темные глаза смотрят прямо в ее душу и знают, как она боится.
Фэнси вздернула подбородок, но на князя так и не посмотрела.
– Да я бы предпочла пройтись по улице голой, лишь бы не надевать платье, купленное мне не мужем, а чужим мужчиной.
– Я бы тоже предпочел, чтобы вы прошлись голой. Она быстро взглянула на Степана. Князь опять улыбался своей дерзкой, непочтительной улыбкой.
– Дело не в платье, а в том, что я слишком на вас надавил. – Степан взял ее за подбородок. – Когда вы будете готовы присоединиться ко мне в светском обществе, я буду сопровождать вас.
От этой неожиданной учтивости и понимания сердце ее заныло. Она не может, не должна, не смеет его любить! Ах, если бы…
– Зачем вы это делаете?
– Я ухаживаю за своей певчей птичкой. – Степан поцеловал ее руку. – Я запрещаю вам возвращаться из театра домой в одиночестве. Если не смогу я, вас будет охранять Борис. Это не обсуждается.
Чувствуя благодарность за его заботу, Фэнси уступила:
– Ну хорошо, пусть Борис провожает меня, раз это необходимо.
– Вот и славно. А сейчас я отвезу вас домой. – Степан протянул ей руку. – И не забудьте о нашем завтрашнем пикнике.
– Не думаю, что мои сестры будут есть икру или заливное из угрей.
– Обещаю – никаких угрей, никакой икры.
Пятнадцать минут спустя Степан вышел из своей кареты перед ее домом на Сохо-сквер, помог выбраться Фэнси и проводил ее до двери.
– Смотрите. – Князь поднял букет, который кто-то оставил на пороге. – Поклонник принес вам цветы. Розовые и белые с темно-зелеными листьями – это олеандр, а красноватые, красивой формы – белладонна. – Он кинул на девушку встревоженный взгляд. – На языке цветов олеандр и белладонна означают «берегись смерти».
Королевский пассаж (не намного больше, чем простой переулочек) соединял Кинг-стрит и Пэлл-Мэлл, две самые оживленные улицы Лондона. В Королевском пассаже располагалось несколько магазинов и «Французские голубки» – непритязательный, но очень популярный паб для желающих поужинать после театра.
Александр Боулд расслабленно сидел в своем кресле, любуясь ангельским личиком Женевьевы Стовер. Белокурая оперная певица околдовала его, и он считал себя счастливчиком, потому что оказался в Королевском оперном театре как раз в тот вечер, когда она нуждалась в провожатом. Приди он в день открытия сезона, никогда бы с ней не познакомился.
– Вы в самом деле не против того, что Фэнси получила роль, о которой вы так мечтали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72