Они очень подходят друг другу, правда? – она подняла глаза на Фикса с Йонингом.
– Идеальная пара, – подтвердил доктор.
Фицуотер вздохнул и последовал за людьми – не мог же он оставить их без почетного эскорта!
Улицы Хэллоу были безлюдны. Трудовой день заканчивался, но хэллоунцы не могли себе позволять (даже ради такой встречи) уйти с работы хотя бы на несколько минут раньше. А сделать вид, будто ничего не произошло, они тоже не могли. Каждому хотелось первым сказать «хэллоу» бесстрашному сотруднику «БУ-БУ».
Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает. Повариха припудрила своим «хэллоу» фруктовый пудинг. Плотник с чувством вколотил «хэллоу» в дверь по самую шляпку. Прачка повесила накрахмаленное «хэллоу» сушиться на бельевую веревку. Я уж не говорю про десятки клетчатых «хэллоу» размером в тетрадный лист, что вылетели самолетиками из окон летней школы.
Вот так встреча! В парке на скамеечке сидели Бьюти с Чардом. День пролетел для них как одна минута.
К дому все подходили в прекрасном настроении, один Йонинг вздыхал и подозрительно останавливался, чтобы перевести дух.
– Что с вами, доктор? – спросила наконец Флокси. – Вам плохо?
– Мне не плохо… скорее не хорошо…
– Я вас не понимаю.
– Она сейчас уйдет… лавка закрывается… а мне еще надо цветы купить.
– Ах вот оно что.
Ну конечно! Он тосковал по своей леденцовой принцессе.
– Что же вы медлите? Страшно?
Йонинг кивнул.
– Дружище, – она повернулась к Фицуотеру, – ты не проводишь доктора до карамельной лавки?
Фицуотер был пес дела. Он мордой подтолкнул Йонинга в обратную сторону, и тому ничего не оставалось, как подчиниться. Через минуту оба скрылись за углом.
Остальные вошли в дом, поднялись в мастерскую… и остолбенели. Кто-то тут здорово набезобразничал. Зеркало было покрыто слоем копоти, из-под которого доносились всхлипывания Квинтера Финтера Жоса. Нарисованный забор повален. В глубине картины сиротливо лежал на боку домик-тыква… его обитатели-коротышки куда-то попрятались. На полу валялся разорванный плакат с мнезнакомцем. Все подрамники перевернуты, тюбики с краской раздавлены, стены исписаны хулиганскими словечками.
Афрозина! Опять она хозяйничала в мастерской! Вот раздался ее ехидный смешок. Со стены сорвалась картина. У Фикса вылетела изо рта трубка и принялась выделывать в воздухе немыслимые крендели. Вскрикнула Бьюти ее больно ущипнули. Дэвида щелкнули по лбу. Папе Тимоти оглушительно мяукнули прямо в ухо.
Ведьма была невидима, а потому непобедима.
Фикс попробовал связаться по телефону со Скотленд-Ярдом, но телефон не работал. Вспыхнул экран – Камилла делала им какие-то знаки и даже кричала, однако звук, как назло, пропал. Положение становилось отчаянным, и в эту минуту…
…и в эту минуту в дверях возник Бэрр.
Он был в длинной красной мантии и в белом завитом парике. Взгляд его зеленых глаз не предвещал ничего хорошего.
– Встать, суд пришел! – вскричала невидимая Афрозина.
Могла не кричать – все и так стояли. Бэрр сел в кресло и торжественно возвестил:
– Слушается дело семьи де Ниордов, а также частного детектива Фикса. Они обвиняются в нарушении закона «О государственной границе». Да-да, вы меня отлично поняли: я говорю о стране воображения. – Маг потряс в воздухе книгой в сером переплете. – Согласно статье второй, пункту первому, это влечет за собой наказание – «заключение в раму без права на свидания и переписку». Прошу всех сесть.
Все сели. Никому даже в голову не пришло ослушаться приказа.
– Подсудимая Бьюти, встаньте. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Бьюти встала.
– Мистер Бэрр…
– Обращайтесь ко мне «ваша честь».
– Ваша честь, – совсем оробела Бьюти. – Я покинула картину, да, но ведь мою дочь околдовали…
– Кто из свидетелей может это подтвердить?
Чард вскочил на ноги, но Бэрр не дал ему рта раскрыть.
– Сядьте. Подсудимый не может выступать в качестве свидетеля.
Рыцарь вынужден был подчиниться. Дэвид не выдержал:
– А я могу выступить свидетелем?
– Разумеется, – спокойно ответил маг. – На вас как на лицо реальное этот закон не распространяется.
– Ваша честь, – вежливо сказал Дэвид, – о том, кто Кэнди заколдовали, я слышал своими ушами от миссис Бьюти…
Мой мальчик, – улыбнулся маг, – я вижу, вы совершенно не изучаете в школе законодательство. Суд в данном случае интересует только то, что вы видели своими глазами.
– Но я видел! – начал горячиться Дэвид. – Я видел, как вы поместили ее в черный ящик, и она вдруг заговорила!
– Допустим, – согласился маг. – Но разве то, что она вдруг заговорила, означает, что она не могла говорить прежде? Разве всякий раз, когда вы молчите, это значит, что вас заколдовали?
Дэвид сник. Он не понимал, как Бэрру удалось выкрутиться. Всем же ясно: несколько лет Кэнди молчала по милости черного мага. Почему же так трудно доказать это?
– Не огорчайтесь, – услышал он отечески ласковый голос Бэрра. – Я вижу, у вас доброе сердце. Но, поверьте, те, кого вы берете под свою защиту, не заслуживают вашего снисхождения. Итак, миссис Бьюти, вы покинули картину?
– Я надеялась найти свою дочь, а потом…
– Прекрасно! – обрадовался маг. – Вы ее нашли. Самое время вдвоем вернуться на прежнее место.
– Вдвоем? – испугалась Бьюти.
– С господином Рыцарем случай особый. Он нарушил статью девятую, пункт второй: «Персонаж, созданный воображением человека, не может покушаться на жизнь создателя».
– Но его создала я, а не вы! – робко попробовала возразить Флокси.
– Тогда вам и отвечать за него, – отпарировал великий магистр.
Флокси поджала губы, точь-в-точь как Дэвид.
Бэрр нащупал уязвимое место. Она не могла отвечать за действия своих персонажей и хорошо понимала это. Пока шла работа над картиной, она была хозяйкой положение, но потом… Нарисованные люди и звери выходили из повиновения, начинали жить своей жизнью. Вот и Чард де Ниорд однажды исчез с картины: уехал за султаном из страусовых перьев, который она забыла нарисовать на шлеме. А через полгода вообще пропал. Вслед за Кэнди.
А Бэрр уже допрашивал Рыцаря:
– Чард де Ниорд, вы признаете свою вину?
Рыцарь встал.
– Да, – твердо сказал он. – Я виноват в том, что не пронзил вас сразу копьем. Пока земля носит таких мерзавцев, мир не может быть по-настоящему…
– Ну хватит, хватит, – Бэрр поморщился. – Давай без громких слов. Не хочу предвосхищать решения суда, – обтекаемо выразился он, – но как бы вам не оказаться за решеткой.
Где– то рядом раздался мерзкий хохоток – ведьма была довольна ходом процесса.
– Я не хочу обратно… я не хочу за решетку! – расплакалась Кэнди.
– Ну а вы, мистер Фикс? – продолжал между тем Бэрр невозмутимо. – Вам не кажется, что ваше расследование несколько затянулось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Идеальная пара, – подтвердил доктор.
Фицуотер вздохнул и последовал за людьми – не мог же он оставить их без почетного эскорта!
Улицы Хэллоу были безлюдны. Трудовой день заканчивался, но хэллоунцы не могли себе позволять (даже ради такой встречи) уйти с работы хотя бы на несколько минут раньше. А сделать вид, будто ничего не произошло, они тоже не могли. Каждому хотелось первым сказать «хэллоу» бесстрашному сотруднику «БУ-БУ».
Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает. Повариха припудрила своим «хэллоу» фруктовый пудинг. Плотник с чувством вколотил «хэллоу» в дверь по самую шляпку. Прачка повесила накрахмаленное «хэллоу» сушиться на бельевую веревку. Я уж не говорю про десятки клетчатых «хэллоу» размером в тетрадный лист, что вылетели самолетиками из окон летней школы.
Вот так встреча! В парке на скамеечке сидели Бьюти с Чардом. День пролетел для них как одна минута.
К дому все подходили в прекрасном настроении, один Йонинг вздыхал и подозрительно останавливался, чтобы перевести дух.
– Что с вами, доктор? – спросила наконец Флокси. – Вам плохо?
– Мне не плохо… скорее не хорошо…
– Я вас не понимаю.
– Она сейчас уйдет… лавка закрывается… а мне еще надо цветы купить.
– Ах вот оно что.
Ну конечно! Он тосковал по своей леденцовой принцессе.
– Что же вы медлите? Страшно?
Йонинг кивнул.
– Дружище, – она повернулась к Фицуотеру, – ты не проводишь доктора до карамельной лавки?
Фицуотер был пес дела. Он мордой подтолкнул Йонинга в обратную сторону, и тому ничего не оставалось, как подчиниться. Через минуту оба скрылись за углом.
Остальные вошли в дом, поднялись в мастерскую… и остолбенели. Кто-то тут здорово набезобразничал. Зеркало было покрыто слоем копоти, из-под которого доносились всхлипывания Квинтера Финтера Жоса. Нарисованный забор повален. В глубине картины сиротливо лежал на боку домик-тыква… его обитатели-коротышки куда-то попрятались. На полу валялся разорванный плакат с мнезнакомцем. Все подрамники перевернуты, тюбики с краской раздавлены, стены исписаны хулиганскими словечками.
Афрозина! Опять она хозяйничала в мастерской! Вот раздался ее ехидный смешок. Со стены сорвалась картина. У Фикса вылетела изо рта трубка и принялась выделывать в воздухе немыслимые крендели. Вскрикнула Бьюти ее больно ущипнули. Дэвида щелкнули по лбу. Папе Тимоти оглушительно мяукнули прямо в ухо.
Ведьма была невидима, а потому непобедима.
Фикс попробовал связаться по телефону со Скотленд-Ярдом, но телефон не работал. Вспыхнул экран – Камилла делала им какие-то знаки и даже кричала, однако звук, как назло, пропал. Положение становилось отчаянным, и в эту минуту…
…и в эту минуту в дверях возник Бэрр.
Он был в длинной красной мантии и в белом завитом парике. Взгляд его зеленых глаз не предвещал ничего хорошего.
– Встать, суд пришел! – вскричала невидимая Афрозина.
Могла не кричать – все и так стояли. Бэрр сел в кресло и торжественно возвестил:
– Слушается дело семьи де Ниордов, а также частного детектива Фикса. Они обвиняются в нарушении закона «О государственной границе». Да-да, вы меня отлично поняли: я говорю о стране воображения. – Маг потряс в воздухе книгой в сером переплете. – Согласно статье второй, пункту первому, это влечет за собой наказание – «заключение в раму без права на свидания и переписку». Прошу всех сесть.
Все сели. Никому даже в голову не пришло ослушаться приказа.
– Подсудимая Бьюти, встаньте. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Бьюти встала.
– Мистер Бэрр…
– Обращайтесь ко мне «ваша честь».
– Ваша честь, – совсем оробела Бьюти. – Я покинула картину, да, но ведь мою дочь околдовали…
– Кто из свидетелей может это подтвердить?
Чард вскочил на ноги, но Бэрр не дал ему рта раскрыть.
– Сядьте. Подсудимый не может выступать в качестве свидетеля.
Рыцарь вынужден был подчиниться. Дэвид не выдержал:
– А я могу выступить свидетелем?
– Разумеется, – спокойно ответил маг. – На вас как на лицо реальное этот закон не распространяется.
– Ваша честь, – вежливо сказал Дэвид, – о том, кто Кэнди заколдовали, я слышал своими ушами от миссис Бьюти…
Мой мальчик, – улыбнулся маг, – я вижу, вы совершенно не изучаете в школе законодательство. Суд в данном случае интересует только то, что вы видели своими глазами.
– Но я видел! – начал горячиться Дэвид. – Я видел, как вы поместили ее в черный ящик, и она вдруг заговорила!
– Допустим, – согласился маг. – Но разве то, что она вдруг заговорила, означает, что она не могла говорить прежде? Разве всякий раз, когда вы молчите, это значит, что вас заколдовали?
Дэвид сник. Он не понимал, как Бэрру удалось выкрутиться. Всем же ясно: несколько лет Кэнди молчала по милости черного мага. Почему же так трудно доказать это?
– Не огорчайтесь, – услышал он отечески ласковый голос Бэрра. – Я вижу, у вас доброе сердце. Но, поверьте, те, кого вы берете под свою защиту, не заслуживают вашего снисхождения. Итак, миссис Бьюти, вы покинули картину?
– Я надеялась найти свою дочь, а потом…
– Прекрасно! – обрадовался маг. – Вы ее нашли. Самое время вдвоем вернуться на прежнее место.
– Вдвоем? – испугалась Бьюти.
– С господином Рыцарем случай особый. Он нарушил статью девятую, пункт второй: «Персонаж, созданный воображением человека, не может покушаться на жизнь создателя».
– Но его создала я, а не вы! – робко попробовала возразить Флокси.
– Тогда вам и отвечать за него, – отпарировал великий магистр.
Флокси поджала губы, точь-в-точь как Дэвид.
Бэрр нащупал уязвимое место. Она не могла отвечать за действия своих персонажей и хорошо понимала это. Пока шла работа над картиной, она была хозяйкой положение, но потом… Нарисованные люди и звери выходили из повиновения, начинали жить своей жизнью. Вот и Чард де Ниорд однажды исчез с картины: уехал за султаном из страусовых перьев, который она забыла нарисовать на шлеме. А через полгода вообще пропал. Вслед за Кэнди.
А Бэрр уже допрашивал Рыцаря:
– Чард де Ниорд, вы признаете свою вину?
Рыцарь встал.
– Да, – твердо сказал он. – Я виноват в том, что не пронзил вас сразу копьем. Пока земля носит таких мерзавцев, мир не может быть по-настоящему…
– Ну хватит, хватит, – Бэрр поморщился. – Давай без громких слов. Не хочу предвосхищать решения суда, – обтекаемо выразился он, – но как бы вам не оказаться за решеткой.
Где– то рядом раздался мерзкий хохоток – ведьма была довольна ходом процесса.
– Я не хочу обратно… я не хочу за решетку! – расплакалась Кэнди.
– Ну а вы, мистер Фикс? – продолжал между тем Бэрр невозмутимо. – Вам не кажется, что ваше расследование несколько затянулось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44