Йозеф Вирт сразу же откликнулся на мою просьбу дать интервью для журнала "Новое время". Мы встретились в отеле "Амбасадор", где он остановился. Здесь, в отличие от нашего "Империала", царил образцовый порядок, поддерживаемый австрийским персоналом. Все сверкало, вестибюль украшали ковры и экзотические растения, у лифта наготове застыл одетый в гостиничную форму бой. Он доставил меня на нужный этаж в бесшумном скоростном лифте. Вообще австрийцы за несколько послевоенных лет сумели устроить у себя нормальную жизнь. В красиво оформленных магазинах покупателя радовало обилие продуктов и товаров. Публика в кафе и на улицах одета со вкусом, хотя и несколько экстравагантно. Повсюду много цветов. Автомашин еще мало, но город заполонили ставшие модными сравнительно дешевые мотороллеры. Юноши и примостившиеся за их спинами девушки с развевающимися по ветру волосами стали своеобразным украшением Вены.
Был солнечный безоблачный день. Сквозь открытое окно в номере Вирта виднелась пестрая крыша собора Св. Стефана. Любезный хозяин заказал кофе, и мы расположились в плетеных креслах у низкого круглого столика. Сначала беседа вращалась вокруг венской сессии Всемирного Совета Мира. Вирт много говорил о значении борьбы за мир и участия в ней хорошо известных деятелей. Вместе с тем он высказал сожаление, что движение не приняло массового характера. Вот почему руководители государств могут игнорировать призывы к разоружению и продолжать гонку вооружений. Важную роль тут может сыграть пресса, но пока она скорее искажает, чем разъясняет цели движения за мир. Вирт считает, что международная обстановка сейчас сложная, что "холодная война" сковала Европу, которая все еще не оправилась от второй мировой войны. Тут-то мне и было уместно задать главные вопросы.
- Думаю, - сказал Йозеф Вирт, - что одна из главных европейских проблем это германская проблема. Сейчас существуют две Германии, и я полагаю, что Вашингтон не примет никаких ваших предложений о конфедерации или какой-либо иной форме союза германских государств. Соединенные Штаты крепко держат в своих руках западную часть страны и не выпустят ее. У вас в настоящее время очень скверные отношения с Бонном. Ваша пропаганда изображает Аденауэра милитаристом и чуть ли не неофашистом. Это неверно по существу и лишь осложняет дело. В действительности Аденауэр, будучи сам в прошлом жертвой нацистских преследований, далеко не столь однозначная фигура. Он, конечно, антикоммунист, но в то же время он по-своему патриот Германии. В какой-то мере он тяготится американской "дружбой" и хотел бы завязать диалог с Москвой. Но должна быть и с вашей стороны готовность к этому...
- Что же, по вашему мнению, господин канцлер, нам следует предпринять?
- В советских руках имеются важные козыри. Прежде всего, это сотни тысяч военнопленных, судьба которых волнует всех немцев. Немалое значение представляет собой и вопрос о могилах германских солдат, павших на советской территории. Разумеется, он, скорее, носит символический характер. Многие захоронения давно сровнялись с землей. Но какой-то жест в этом отношении очень важен для Аденауэра в моральном плане. Наконец, проблема второй Германии, которую в Бонне по-прежнему рассматривают как советскую зону оккупации. Тут и вопросы объединения семей, имущественные претензии и прочее. Думаю, что вам надо прощупать возможности налаживания отношений с Западной Германией. Начать с обсуждения вопроса о возвращении военнопленных. Параллельно рассмотреть проблемы об установлении дипломатических отношений между Москвой и Бонном. Полагаю, что, когда в ходе предварительных контактов дело продвинется, Аденаэур будет готов посетить Москву, что явится важной акцией и в практическом, и в символическом плане.
Мне показались все эти соображения вполне резонными. Например, решение проблемы военнопленных давно назрело. Прошло более десяти лет с момента их пленения. Со многими из них мне последнее время приходилось встречаться. В поселке Павшино, под Москвой, были организованы мастерские, где работали немецкие военнопленные, имевшие различные гражданские специальности: портные, столяры, слесари. В разных учреждениях, в том числе и у нас в редакции, раздавали талоны, по которым в этих мастерских можно было многое заказать. Некоторые покупали там даже целые кухонные или столовые мебельные гарнитуры, предметы сантехники, резьбу по дереву. Мне сшили пару костюмов, причем очень качественно. Во время примерок мы беседовали с моим закройщиком по-немецки и, пожалуй, даже подружились с ним.
В общем, жилось этим пленным тогда неплохо. Работали они по специальности и, казалось, с вдохновением. Их поселок из небольших коттеджей был прекрасно ухожен, с клубом, спортивными площадками, клумбами, с обсаженными молодыми деревцами дорожками, посыпанными желтым песочком. По сравнению с бесчеловечными условиями советских военнопленных в годы войны в Германии тут была просто райская жизнь. Но все же после столь долгого пленения их неудержимо тянуло на родину, и это чувство можно было понять.
- А каково, господин Вирт, ваше мнение о европейской политике Советского Союза?
- Здесь тоже вам надо прорвать кольцо изоляции и враждебности. Образ врага за послевоенные годы глубоко проник в сознание миллионов людей на Западе. Надо постараться показать и подтвердить соответствующими действиями, что Советский Союз не представляет угрозы для Западной Европы. Прежде всего надо решить вопрос о выводе всех оккупационных войск из Австрии. Важно также восстановить механизм консультаций министров иностранных дел держав-победительниц. Хотя Индокитай находится далеко, урегулирование в этом регионе будет способствовать успеху курса на нормализацию обстановки в Европе. Французы там завязли и хотят, по возможности не потеряв лица, выбраться из Индокитая. Тут могут помочь ваши друзья-китайцы. Лучше всего было бы организовать какое-то международное совещание по Индокитаю. Такая встреча была бы важна и в плане осуществления контакта между ведущими политическими деятелями крупнейших держав. Словом, многие проблемы сейчас ждут советских инициатив.
Я получил целый набор рекомендаций. Мне было что доложить Молотову. Но хотелось поговорить с Виртом как со свидетелем важных событий прошлого. Передо мной находилась сама История! Рапалло... Весна 1922 года. Чичерин с полномочиями, подписанными Лениным, ведет в Италии переговоры с руководителями Антанты. Союзники требуют от Советской России, которую они все еще официально не признают, уплаты долгов царского и Временного правительств. Только после этого может идти речь о признании. Чичерин решительно отказывается удовлетворить эти требования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119