Впоследствии Берия объявил Зайцева английским шпионом и отправил в тюрьму, откуда Зайцев вышел только после XX съезда партии больным и морально разбитым человеком.
В благожелательном тоне Зайцев расспросил меня о том, как проходила моя служба на Тихоокеанском флоте, что я окончил до призыва в армию, где изучал иностранные языки. Узнав о том, как я провел ночь, сказал, что мне предоставлена койка в общежитии матросов караульной службы, расположенном неподалеку от Павелецкого вокзала. Пояснил, что вопрос о моих новых обязанностях будет решен в ближайшие дни, и порекомендовал использовать свободное время для знакомства с Москвой. Он тут же выдал мне временное удостоверение, которое служило пропуском в общежитие и в здание наркомата, где я мог питаться в краснофлотской столовой.
Вскоре меня вновь вызвал Зайцев. На этот раз он принял меня в своем рабочем кабинете, обставленном моделями различных боевых кораблей. Тут я узнал, что прикомандирован к Главному морскому штабу в качестве оперативного работника.
Зайцев сообщил далее, что ему предстоит выполнить важное поручение, к которому он решил привлечь и меня. На этот раз Зайцев был одет в штатский костюм. Он пояснил, что ему нередко приходится выполнять задания, где военная форма нежелательна. И сейчас мы оба должны были быть в штатском.
- У вас, конечно, нет никакой подходящей одежды, - полувопросительно, полуутвердительно произнес он.
- Так точно, товарищ капитан второго ранга.
- Зачем же столь официально! Вам следует привыкать к роли штатского человека. Обращайтесь ко мне по имени-отчеству.
- Слушаюсь, Елизар Александрович.
- Ну вот, так-то лучше, и можно обойтись без "слушаюсь". Теперь займемся вашей экипировкой.
Зайцев вызвал машину, и мы отправились на склад одежды специального назначения.
Зайцев выбрал для меня синий в полоску костюм, полдюжины белых и голубых рубашек, несколько комплектов нижнего белья, носовые платки, носки, черные туфли и небольшой кожаный чемоданчик. Все это было иностранного происхождения.
- Завтра вечером, - сказал Зайцев, - мы выезжаем "Красной стрелой" в Ленинград. Вам следует облачиться в штатское, освоиться с новой одеждой, захватить чемодан и быть в наркомате в 22.00.
"Бремен" в Мурманске
В поезде у нас было двухместное купе в спальном "международном" вагоне. Я полагал, что за чаем Зайцев посвятит меня в существо предстоявшего задания. Но он ограничился рассказом о Париже, а затем дал мне несколько советов, как держаться с иностранцами. Я поблагодарил, добавив, что имею некоторый опыт в этом отношении по работе гидом в "Интуристе" в Киеве в 1934 и 1935 годах.
- Знаю, - сказал Зайцев, - поэтому я вас и взял с собой.
Из всего сказанного можно было сделать лишь один вывод: предстоят встречи с иностранцами.
В Ленинграде, в штабе Балтийского военно-морского флота, нас встретил капитан 3 ранга Наум Соломонович Фрумкин. Он в общей форме рассказал об обстановке на Балтике после вторжения гитлеровской Германии в Польшу и о мерах, принятых командованием Балтфлота по обеспечению безопасности морских границ СССР. Здесь же из дальнейшей беседы Фрумкина с Зайцевым для меня несколько прояснилась цель нашей поездки. Оказывается, в Мурманск должен прибыть лайнер германского пассажирского флота "Бремен", курсировавший по линии Гамбург - Америка и оказавшийся в Нью-Йорке в день начала войны.
"Бремен", как и другое аналогичное судно - "Европа", являлся наиболее современным и комфортабельным лайнером, успешно конкурировавшим с британскими и французскими пассажирскими судами. Теплоходы служили в то время основным видом транспорта между Европой и Америкой.
После объявления Англией и Францией войны Германии британские власти попросили американцев наложить арест на "Бремен" в счет каких-то германских долгов. Портовая администрация уведомила капитана "Бремена" Аренса, что его корабль находится под арестом,- и тем ограничилась. Но капитан Арене воспользовался беспечностью американцев. Ночью "Бремен" незаметно отшвартовался, вышел из Гудзона и исчез в водах Атлантики. Англичане организовали погоню, но тщетно. Потом выяснилось, что "Бремен" круто повернул на север, в густом тумане счастливо миновал айсберги и, осторожно продвигаясь за Полярным кругом, добрался до советских территориальных вод. Уже на подходе к Мурманску капитан Арене прервал наконец радиомолчание и связался с Берлином. Оттуда обратились в Москву, сразу же получив согласие на заход германского лайнера в советский порт.
К моменту появления "Бремена" на горизонте мы с Зайцевым, начальником мурманского порта и представителями местных властей уже стояли на пирсе. Огромное судно водоизмещением 34 тысячи тонн, заполонив чуть ли не весь залив, застыло на рейде.
Вместе с представительницей германского посольства в Москве госпожой Хэрварт мы добрались до судна на катере. Трап был спущен. Мы поднялись на главную палубу.
Капитан Арене поблагодарил за предоставленную возможность укрыться в Мурманске, угощал пенистым мюнхенским пивом из бочонка и ароматными сосисками с квашеной капустой. Затем нам устроили экскурсию по судну. Роскошные рестораны, музыкальные салоны, курительные комнаты, плавательный бассейн, закрытые и открытые прогулочные палубы с рядами шезлонгов, площадки для спортивных игр и, наконец, со вкусом обставленные каюты со всеми удобствами весь этот комфорт говорил об исключительной заботе о путешественниках. Но пассажиров на борту не было. Зато команда состояла почти из тысячи человек. Она оставалась на судне, пока подготавливалась и оформлялась их эвакуация. Вечерами моряков с "Бремена" доставляли катерами на берег, где они могли коротать время в мурманском интерклубе. Такие клубы для иностранных моряков работали практически во всех советских портах.
Мы тоже несколько раз посещали мурманский интерклуб. Интересная атмосфера царила там. В интерклубе завсегдатаями были норвежские, шведские, датские, голландские моряки с судов, заходивших в Мурманск. Хотя в клубе имелся небольшой читальный зал, где на столах раскладывали издававшиеся на английском языке "Московские новости" и "СССР на стройке", а также рекламные брошюрки "Интуриста", основное развлечение сводилось к выпивке и танцам. Украшали общество местные девицы, державшие себя весьма развязно. Бывали и потасовки, и тогда драчунов вежливо, но твердо разводил постоянно дежуривший у интерклуба военно-морской патруль.
Посещение интерклуба предоставляло возможность ближе познакомиться с моряками, побеседовать с ними за кружкой пива. Мне, со знанием немецкого и английского языков, не представляло труда завязать такую беседу. Хотя бы на одном из этих языков изъяснялся любой моряк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119