- Луиза помолчала и добавила: - Хотя его диагноз смутил меня еще больше. - И спросила еле слышно: - Он уже сказал тебе?
- Да.
Прошла тягостная минута. Шарль стоял у ее постели, молясь о том, чтобы Луиза выслушала его и поскорее простила. Она опустила голову, щеки ее пылали. Она осуждает и корит себя.
- Я солгала ему, - сказала наконец Луиза.
- Солгала?
- У меня задержка уже почти четыре недели. Видишь ли, месячные должны были наступить почти сразу после нашей свадьбы, но я решила, что они задерживаются из-за моего, волнения и других причин. Так уже бывало раньше, но… - Она вздохнула. - Ошибки быть не может.
- Да, это так. - Что еще он мог сказать? Она расстроена и смущена. Он счастлив. Ребенок, думал Шарль. Семья, ребенок - это то, о чем он мечтал. Шарль улыбнулся ей и ласково потрепал ее ноги под одеялом. - Все будет хорошо, - ободряюще промолвил он. Не зная, как начать, он выпалил то, что сейчас было у него на уме: - Видишь ли, это мой ребенок. Мой.
Луиза резко вскинула на него глаза. Поразмыслив, она нахмурилась и прикусила губу.
- О Шарль, ты не обязан…
Шарль повторил более отчетливо:
- Я отец ребенка.
Луиза в замешательстве отвела взгляд.
- Шарль… - Она поджала губы. - Я очень ценю твою преданность и то, что ты пытаешься сделать. Ты самый благородный, самый честный и самый добрый человек, какого я знаю…
Шарль замялся:
- Ну, не такой уж я и…
- Нет-нет. Ты прекрасный человек. - Луиза говорит вполне искренне. Она подняла на него взгляд, она верила в него. - Я не стану притворяться. Я хочу, чтобы ты все знал. Тот роман, о котором я тебе рассказывала, случился на корабле. - Она прикрыла рот рукой и опустила голову. - О Господи, какой стыд! - И, по-прежнему не поднимая взгляда, очаровательная Луиза с самым невинным видом пробормотала по-английски: - Он говорил мне что-то о мерах предосторожности. Он сделал это нарочно, сукин сын!
Брови Шарля поползли вверх от изумления.
Луиза продолжала:
- Я люблю тебя, я очень люблю тебя, Шарль, но воспоминания о том негодяе не дают мне спать спокойно. Я мечтаю отомстить ему… Ах, если бы я могла ему отомстить! И теперь, когда еще один сюрприз, - подлец оставил во мне частицу себя, я готова убить его.
- Ты не хочешь этого ребенка?
Луиза помолчала, размышляя.
- Полагаю, что хочу. Это прекрасно - иметь детей. Но… Я не думала, что все произойдет именно так.
- Да, - согласился Шарль. - Но ребенок в самом деле мой, Луиза. Видишь ли…
- Шарль, - перебила она его, - если ты хочешь убедить в этом весь свет, если ты хочешь защитить меня, я буду тебе благодарна. Я всем буду говорить то, что ты считаешь нужным, но между нами не будет никаких недомолвок. Прошу тебя. Я так рада, что правда выплыла наружу. Какое это облегчение. Ненавижу ложь.
Шарль смотрел, слушал и покусывал губу.
- И я считаю, - сказала она, - что будет лучше, если Тино и мои родители тоже узнают правду, потому что ребенок будет похож на того, другого. Они будут презирать меня, но, поверь мне, ты в их глазах будешь выглядеть благородно. Мы откровенно переговорим об этом и наконец избавимся от моего паши, изгоним его призрак с помощью честности.
- Твой - кто?
- Мой паша. - Луиза печально улыбнулась. - Так я его мысленно называла. Он был араб, так я думаю. О Шарль, у ребенка будут смуглая кожа, черные глаза! О Господи. Нет-нет… - Смиренное раскаяние. Не очень-то приятно видеть это выражение на ее всегда таком самоуверенном юном личике. - Шарль, мне так стыдно! Никто не поверит, что это твой ребенок, что бы я ни говорила. У нас обоих голубые глаза.
- Луиза, я как раз хотел сказать тебе…
Она взглянула на него.
- О Шарль, ты так добр ко мне.
- Нет, не то. - Он покачал головой. - Видишь ли… Не слушая его, Луиза продолжала:
- Другого я от тебя и не ожидала. Ты самый благородный из мужчин, Шарль д'Аркур. Я восхищаюсь тобой, муж мой, и уважаю тебя больше всех на свете.
Шарль посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, потом отвернулся, смущенный, и подошел к окну.
Она спросила:
- Тот человек, который продал тебе жасмин, был арабом? Как его имя? - Луиза решила выяснить все до конца. Шарль усмехнулся:
- Кто? Старина Аль-Багдад?
- Как? - Несколько удивленная таким необычным именем, Луиза осторожно промолвила: - Да, думаю, что это он. - И после минутного колебания осведомилась: - Ты хорошо его знаешь? Он отец моего ребенка.
- Когда-то я его хорошо знал. - Шарль скрестил руки на груди. - И он не араб - он француз. И отъявленный осел, - добавил Шарль. - Этот негодяй притворялся и арабом, и еще черт знает кем, и соблазнил добрую половину женщин на побережье, подобно Дон Жуану, только чтобы польстить своему тщеславию. И он подлец и трус, каких свет не видывал. - Д'Аркур оглянулся на нее через плечо. - Кстати, у него светлые глаза.
Луиза насупилась.
- Нет, Шарль, глаза у него карие.
Он повернулся к ней всем телом и гневно воззрился на нее:
- Ты еще будешь спорить со мной? Как можно спокойнее она возразила:
- Они темно-карие, Шарль.
- Темно-карие? А ты видела его? Ты смотрела ему в глаза и видела, что они карие?
Досадно! Она ему не верит. Нет, не только досадно - гораздо хуже. Шарль почти признался ей в том, что он тот самый романтический возлюбленный, с которым она была на корабле, а эта девчонка продолжает верить, что встречалась с обходительным красавцем и у него карие глаза, вы только подумайте! Нет, она с ума сошла!
Луиза сидела в постели, уставившись на простыни, и усиленно вспоминала. Смуглое лицо, мелькнувшее между складками восточного головного убора. Спокойный, приятный голос по телефону.
Она спросила:
- А как давно ты его знаешь?
Шарль передернул плечами.
- Он правда такой негодяй, как ты о нем рассказываешь? То есть я хочу сказать, что ненавижу его, но…
Шарль метнул на нее быстрый взгляд - один из тех, что наводили ужас на окружающих.
Луиза умолкла, но не от страха.
Как это мучительно для него, думала она. Ведь этот человек способен оборвать бутоны роз из-за глупой любовной записки. А теперь любовное послание запечатано в лоне его жены. Жестоко расспрашивать его!
И тем не менее она попросила:
- Расскажи мне о нем.
Шарль молча покачал головой и тяжело вздохнул - стон отчаяния, но не боли. Он не чувствует себя оскорбленным - всего лишь расстроенным.
Нет, она подумает об этом после. Почему ей вдруг стало важно не то, что он ответит, а как?
Шарль открыл было рот, но Луиза опередила его:
- Он хорош собой?
Шарль прищурился и мстительно отрезал:
- Он отвратителен.
Стоило этим словам сорваться у него с языка, он побледнел как полотно и с силой втянул в себя воздух, будто хотел вернуть их обратно.
На мгновение он пробудил в ней сострадание.
- О, Шарль, - потрясенно обронила она. Луиза снова смутилась, засомневалась.
О ком бы они сейчас ни говорили, уродство все равно оставалось его признанием - смелым признанием, которого она еще ни разу не слышала от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- Да.
Прошла тягостная минута. Шарль стоял у ее постели, молясь о том, чтобы Луиза выслушала его и поскорее простила. Она опустила голову, щеки ее пылали. Она осуждает и корит себя.
- Я солгала ему, - сказала наконец Луиза.
- Солгала?
- У меня задержка уже почти четыре недели. Видишь ли, месячные должны были наступить почти сразу после нашей свадьбы, но я решила, что они задерживаются из-за моего, волнения и других причин. Так уже бывало раньше, но… - Она вздохнула. - Ошибки быть не может.
- Да, это так. - Что еще он мог сказать? Она расстроена и смущена. Он счастлив. Ребенок, думал Шарль. Семья, ребенок - это то, о чем он мечтал. Шарль улыбнулся ей и ласково потрепал ее ноги под одеялом. - Все будет хорошо, - ободряюще промолвил он. Не зная, как начать, он выпалил то, что сейчас было у него на уме: - Видишь ли, это мой ребенок. Мой.
Луиза резко вскинула на него глаза. Поразмыслив, она нахмурилась и прикусила губу.
- О Шарль, ты не обязан…
Шарль повторил более отчетливо:
- Я отец ребенка.
Луиза в замешательстве отвела взгляд.
- Шарль… - Она поджала губы. - Я очень ценю твою преданность и то, что ты пытаешься сделать. Ты самый благородный, самый честный и самый добрый человек, какого я знаю…
Шарль замялся:
- Ну, не такой уж я и…
- Нет-нет. Ты прекрасный человек. - Луиза говорит вполне искренне. Она подняла на него взгляд, она верила в него. - Я не стану притворяться. Я хочу, чтобы ты все знал. Тот роман, о котором я тебе рассказывала, случился на корабле. - Она прикрыла рот рукой и опустила голову. - О Господи, какой стыд! - И, по-прежнему не поднимая взгляда, очаровательная Луиза с самым невинным видом пробормотала по-английски: - Он говорил мне что-то о мерах предосторожности. Он сделал это нарочно, сукин сын!
Брови Шарля поползли вверх от изумления.
Луиза продолжала:
- Я люблю тебя, я очень люблю тебя, Шарль, но воспоминания о том негодяе не дают мне спать спокойно. Я мечтаю отомстить ему… Ах, если бы я могла ему отомстить! И теперь, когда еще один сюрприз, - подлец оставил во мне частицу себя, я готова убить его.
- Ты не хочешь этого ребенка?
Луиза помолчала, размышляя.
- Полагаю, что хочу. Это прекрасно - иметь детей. Но… Я не думала, что все произойдет именно так.
- Да, - согласился Шарль. - Но ребенок в самом деле мой, Луиза. Видишь ли…
- Шарль, - перебила она его, - если ты хочешь убедить в этом весь свет, если ты хочешь защитить меня, я буду тебе благодарна. Я всем буду говорить то, что ты считаешь нужным, но между нами не будет никаких недомолвок. Прошу тебя. Я так рада, что правда выплыла наружу. Какое это облегчение. Ненавижу ложь.
Шарль смотрел, слушал и покусывал губу.
- И я считаю, - сказала она, - что будет лучше, если Тино и мои родители тоже узнают правду, потому что ребенок будет похож на того, другого. Они будут презирать меня, но, поверь мне, ты в их глазах будешь выглядеть благородно. Мы откровенно переговорим об этом и наконец избавимся от моего паши, изгоним его призрак с помощью честности.
- Твой - кто?
- Мой паша. - Луиза печально улыбнулась. - Так я его мысленно называла. Он был араб, так я думаю. О Шарль, у ребенка будут смуглая кожа, черные глаза! О Господи. Нет-нет… - Смиренное раскаяние. Не очень-то приятно видеть это выражение на ее всегда таком самоуверенном юном личике. - Шарль, мне так стыдно! Никто не поверит, что это твой ребенок, что бы я ни говорила. У нас обоих голубые глаза.
- Луиза, я как раз хотел сказать тебе…
Она взглянула на него.
- О Шарль, ты так добр ко мне.
- Нет, не то. - Он покачал головой. - Видишь ли… Не слушая его, Луиза продолжала:
- Другого я от тебя и не ожидала. Ты самый благородный из мужчин, Шарль д'Аркур. Я восхищаюсь тобой, муж мой, и уважаю тебя больше всех на свете.
Шарль посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, потом отвернулся, смущенный, и подошел к окну.
Она спросила:
- Тот человек, который продал тебе жасмин, был арабом? Как его имя? - Луиза решила выяснить все до конца. Шарль усмехнулся:
- Кто? Старина Аль-Багдад?
- Как? - Несколько удивленная таким необычным именем, Луиза осторожно промолвила: - Да, думаю, что это он. - И после минутного колебания осведомилась: - Ты хорошо его знаешь? Он отец моего ребенка.
- Когда-то я его хорошо знал. - Шарль скрестил руки на груди. - И он не араб - он француз. И отъявленный осел, - добавил Шарль. - Этот негодяй притворялся и арабом, и еще черт знает кем, и соблазнил добрую половину женщин на побережье, подобно Дон Жуану, только чтобы польстить своему тщеславию. И он подлец и трус, каких свет не видывал. - Д'Аркур оглянулся на нее через плечо. - Кстати, у него светлые глаза.
Луиза насупилась.
- Нет, Шарль, глаза у него карие.
Он повернулся к ней всем телом и гневно воззрился на нее:
- Ты еще будешь спорить со мной? Как можно спокойнее она возразила:
- Они темно-карие, Шарль.
- Темно-карие? А ты видела его? Ты смотрела ему в глаза и видела, что они карие?
Досадно! Она ему не верит. Нет, не только досадно - гораздо хуже. Шарль почти признался ей в том, что он тот самый романтический возлюбленный, с которым она была на корабле, а эта девчонка продолжает верить, что встречалась с обходительным красавцем и у него карие глаза, вы только подумайте! Нет, она с ума сошла!
Луиза сидела в постели, уставившись на простыни, и усиленно вспоминала. Смуглое лицо, мелькнувшее между складками восточного головного убора. Спокойный, приятный голос по телефону.
Она спросила:
- А как давно ты его знаешь?
Шарль передернул плечами.
- Он правда такой негодяй, как ты о нем рассказываешь? То есть я хочу сказать, что ненавижу его, но…
Шарль метнул на нее быстрый взгляд - один из тех, что наводили ужас на окружающих.
Луиза умолкла, но не от страха.
Как это мучительно для него, думала она. Ведь этот человек способен оборвать бутоны роз из-за глупой любовной записки. А теперь любовное послание запечатано в лоне его жены. Жестоко расспрашивать его!
И тем не менее она попросила:
- Расскажи мне о нем.
Шарль молча покачал головой и тяжело вздохнул - стон отчаяния, но не боли. Он не чувствует себя оскорбленным - всего лишь расстроенным.
Нет, она подумает об этом после. Почему ей вдруг стало важно не то, что он ответит, а как?
Шарль открыл было рот, но Луиза опередила его:
- Он хорош собой?
Шарль прищурился и мстительно отрезал:
- Он отвратителен.
Стоило этим словам сорваться у него с языка, он побледнел как полотно и с силой втянул в себя воздух, будто хотел вернуть их обратно.
На мгновение он пробудил в ней сострадание.
- О, Шарль, - потрясенно обронила она. Луиза снова смутилась, засомневалась.
О ком бы они сейчас ни говорили, уродство все равно оставалось его признанием - смелым признанием, которого она еще ни разу не слышала от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83