О подозрительных людях в окружении Дмитрия нет никаких сколько-нибудь обоснованных данных. Если, предположим, игравшие с ним дети лгали о припадке и невольном самоубийстве, то со временем, став взрослыми, они бы не умолчали об этом. В том, чтобы обвинить в организации убийства Годунова, были заинтересованы слишком влиятельные боярские роды.
В. А. Малинин высказал сомнение в том, что у Дмитрия случались припадки, потому что ходили слухи о попытках отравить царевича. Но и все это не более, чем домыслы. Описания приступов у мальчика более всего напоминают эпилепсию, при отравлениях проявляются другие симптомы. Так что если нельзя вовсе исключить возможность злодейской расправы над царевичем, то признать убедительной такую версию «можно лишь при условии насилия над собственной совестью».
При всей загадочности личности Лжедмитрия I, его приходится считать самозванцем. При окончательной невыясненности причин смерти царевича Дмитрия важен факт появления, распространения и популярности версии о том, что он либо злодейски убит, либо чудом спасся. И та, и другая мысль укоренились в общественном сознании, породив духовную смуту.
Верил ли народ в то, что объявился настоящий царевич Дмитрий? Пожалуй, да. Ведь этот человек обещал быть более «крестьянским» государем, чем Федор или Борис. Да и сам Отрепьев (по-видимому, это был он) все более входил в роль царевича Дмитрия, словно убедив самого себя, будто так оно и есть.
Перед выступлением на Русь у него было небольшое войско, несколько тысяч человек. Было бы безумием при этом надеяться на удачу. Официальная Польша отказалась оказывать ему открытую поддержку. На что он и его советники (в том числе из числа иезуитов; ведь он тайно перешел в католичество, хотя и папа его не признал как царевича) могли рассчитывать?
Есть все основания полагать: они имели надежные сведения о том, что в народе отношение к Годунову отрицательное, а слух о его причастности к убийству ребенка пользуется популярностью. Пограничные с Польшей «украины» с Россией были осведомлены о появлении Дмитрия и, по-видимому, приняли эту весть доверительно. Поэтому те, кто поддерживали «Дмитрия», и рискнули пуститься в авантюру.
Лжедмитрий I. Гравюра Л.Килиана, XVII в.
Действительно, как верно отметил Г.В. Вернадский: «Сила Дмитрия состояла не столько в его армии, сколько в авторитете его имени». Тем более что существовал заговор бояр и воевод против Годунова, а слухи о якобы чудесно спасшемся царевиче распространялись в этой среде еще раньше. Воевода Михаил Салтыков прямо говорил, что трудно победить урожденного царя. Некоторые князья и воеводы сдавали свои крепости новоявленному «Дмитрию» без боя.
В декабре 1604 года у Новгорода-Северского путь его войску преградила московская армия под командованием князя Федора Мстиславского. Она была разбита. Войска самозванца постоянно пополнялись главным образом казаками, а также простолюдинами. Стратегия была выбрана верная: не идти сразу на Москву, а постепенно продвигаться по юго-западной окраине Московии, чтобы иметь постоянное пополнение.
Царь Борис организовал новую армию под командованием князя Василия Шуйского. 21 января 1605 года под Добрыничами войско Лжедмитрия было разбито наголову. Но Шуйский и его воеводы не стали преследовать самозванца, чтобы схватить его, а предпочли выжидательную позицию. Тем временем к Лжедмитрию, отступившему в Путивль, присоединилось несколько тысяч казаков.
13 апреля царь Борис умер в результате сильных кровотечений изо рта, ушей и носа. Говорили, что он был отравлен. (Не было ли это прободением язвы желудка, возникшей на нервной почве?) Никакого дворцового переворота не произошло (что было бы естественно при отравлении). Бояре присягнули юному Федору, сыну Бориса. Он направил верного человека Петра Басманова в действующую армию, назначив его вторым воеводой. Но к этому времени в армии началась смута, и многие перешли на сторону самозванца. А 7 мая армия перешла на сторону противника царя Федора Борисовича.
3 июня произошел бунт в Москве, царя Федора и его мать арестовали, а неделю спустя убили.
20 июня Лжедмитрий под ликование толпы и звон колоколов вступил в Москву. Через месяц его торжественно венчали на царство после того, как монахиня Марфа (бывшая царица Мария), боясь расправы, признала самозванца своим сыном.
Чем объяснить такое невероятно быстрое торжество Лжедмитрия? Как мы бы теперь сказали – предварительной его победой в информационной войне. Он слал по городам и в столицу агентов с «прелестными» грамотами, умело прельщая разные слои населения. Теперь говорят о «популистских лозунгах» и «информационных технологиях». Все это вовсе не изобретение второй половины ХХ века, а использовалось с древнейших времен в разных странах и было успешно применено самозванцем в начале XVII века в России.
Годуновские заставы ловили распространителей «прелестных грамот» и вешали их без суда. Но грамоты все-таки перечитывались и пересказывались. В них «царь Дмитрий Иванович» напоминал боярам, каким «мукам нестерпимым» и «разорению» они подверглись от годуновского правления. Купцам говорилось про обременительные годуновские подати, а простым людям – об угнетении и всяческих годуновских преступлениях. Этот лжецарь не скупился на посулы, умело играя на интересах каждого сословия.
(Вряд ли надо доказывать сходство этих популистских приемов с теми, которые были использованы агитационной машиной проельцинских группировок в последнее десятилетие XX века.)
Сказалось и то, что наследник престола был молод, а его растерявшиеся родственники были ему слабой опорой. Семен Годунов при активном участии вдовы Бориса Годунова (дочери небезызвестного Г. Малюты Скуратова-Бельского) Марии Григорьевны составил чрезмерно длинный перечень обязательств, гарантирующих безопасность царской семьи. Но вместо того, чтобы четко обличить самозванца, царица решила вовсе игнорировать в записи имя Отрепьева, чем свела на нет усилия официальной пропаганды.
Остаются неясными тайные пружины, подвигнувшие москвичей на мятеж. Явные – очевидны: в Красном Селе, богатом и многолюдном пригороде Москвы, появились агитаторы самозванца, собрали большую толпу и «прельстили» своими лозунгами. Но почему их сразу же не схватили? Почему об этом событии донесли Федору Борисовичу тогда, когда к толпе примкнули многие москвичи?
В самый ответственный момент появился Богдан Бельский и открыто призвал к мятежу и захвату царской семьи. Остановить толпу было уже невозможно.
Богдан Бельский – интересная фигура Смутного времени. Опричный фаворит Ивана Грозного, ставший позже руководителем секретной политической полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
В. А. Малинин высказал сомнение в том, что у Дмитрия случались припадки, потому что ходили слухи о попытках отравить царевича. Но и все это не более, чем домыслы. Описания приступов у мальчика более всего напоминают эпилепсию, при отравлениях проявляются другие симптомы. Так что если нельзя вовсе исключить возможность злодейской расправы над царевичем, то признать убедительной такую версию «можно лишь при условии насилия над собственной совестью».
При всей загадочности личности Лжедмитрия I, его приходится считать самозванцем. При окончательной невыясненности причин смерти царевича Дмитрия важен факт появления, распространения и популярности версии о том, что он либо злодейски убит, либо чудом спасся. И та, и другая мысль укоренились в общественном сознании, породив духовную смуту.
Верил ли народ в то, что объявился настоящий царевич Дмитрий? Пожалуй, да. Ведь этот человек обещал быть более «крестьянским» государем, чем Федор или Борис. Да и сам Отрепьев (по-видимому, это был он) все более входил в роль царевича Дмитрия, словно убедив самого себя, будто так оно и есть.
Перед выступлением на Русь у него было небольшое войско, несколько тысяч человек. Было бы безумием при этом надеяться на удачу. Официальная Польша отказалась оказывать ему открытую поддержку. На что он и его советники (в том числе из числа иезуитов; ведь он тайно перешел в католичество, хотя и папа его не признал как царевича) могли рассчитывать?
Есть все основания полагать: они имели надежные сведения о том, что в народе отношение к Годунову отрицательное, а слух о его причастности к убийству ребенка пользуется популярностью. Пограничные с Польшей «украины» с Россией были осведомлены о появлении Дмитрия и, по-видимому, приняли эту весть доверительно. Поэтому те, кто поддерживали «Дмитрия», и рискнули пуститься в авантюру.
Лжедмитрий I. Гравюра Л.Килиана, XVII в.
Действительно, как верно отметил Г.В. Вернадский: «Сила Дмитрия состояла не столько в его армии, сколько в авторитете его имени». Тем более что существовал заговор бояр и воевод против Годунова, а слухи о якобы чудесно спасшемся царевиче распространялись в этой среде еще раньше. Воевода Михаил Салтыков прямо говорил, что трудно победить урожденного царя. Некоторые князья и воеводы сдавали свои крепости новоявленному «Дмитрию» без боя.
В декабре 1604 года у Новгорода-Северского путь его войску преградила московская армия под командованием князя Федора Мстиславского. Она была разбита. Войска самозванца постоянно пополнялись главным образом казаками, а также простолюдинами. Стратегия была выбрана верная: не идти сразу на Москву, а постепенно продвигаться по юго-западной окраине Московии, чтобы иметь постоянное пополнение.
Царь Борис организовал новую армию под командованием князя Василия Шуйского. 21 января 1605 года под Добрыничами войско Лжедмитрия было разбито наголову. Но Шуйский и его воеводы не стали преследовать самозванца, чтобы схватить его, а предпочли выжидательную позицию. Тем временем к Лжедмитрию, отступившему в Путивль, присоединилось несколько тысяч казаков.
13 апреля царь Борис умер в результате сильных кровотечений изо рта, ушей и носа. Говорили, что он был отравлен. (Не было ли это прободением язвы желудка, возникшей на нервной почве?) Никакого дворцового переворота не произошло (что было бы естественно при отравлении). Бояре присягнули юному Федору, сыну Бориса. Он направил верного человека Петра Басманова в действующую армию, назначив его вторым воеводой. Но к этому времени в армии началась смута, и многие перешли на сторону самозванца. А 7 мая армия перешла на сторону противника царя Федора Борисовича.
3 июня произошел бунт в Москве, царя Федора и его мать арестовали, а неделю спустя убили.
20 июня Лжедмитрий под ликование толпы и звон колоколов вступил в Москву. Через месяц его торжественно венчали на царство после того, как монахиня Марфа (бывшая царица Мария), боясь расправы, признала самозванца своим сыном.
Чем объяснить такое невероятно быстрое торжество Лжедмитрия? Как мы бы теперь сказали – предварительной его победой в информационной войне. Он слал по городам и в столицу агентов с «прелестными» грамотами, умело прельщая разные слои населения. Теперь говорят о «популистских лозунгах» и «информационных технологиях». Все это вовсе не изобретение второй половины ХХ века, а использовалось с древнейших времен в разных странах и было успешно применено самозванцем в начале XVII века в России.
Годуновские заставы ловили распространителей «прелестных грамот» и вешали их без суда. Но грамоты все-таки перечитывались и пересказывались. В них «царь Дмитрий Иванович» напоминал боярам, каким «мукам нестерпимым» и «разорению» они подверглись от годуновского правления. Купцам говорилось про обременительные годуновские подати, а простым людям – об угнетении и всяческих годуновских преступлениях. Этот лжецарь не скупился на посулы, умело играя на интересах каждого сословия.
(Вряд ли надо доказывать сходство этих популистских приемов с теми, которые были использованы агитационной машиной проельцинских группировок в последнее десятилетие XX века.)
Сказалось и то, что наследник престола был молод, а его растерявшиеся родственники были ему слабой опорой. Семен Годунов при активном участии вдовы Бориса Годунова (дочери небезызвестного Г. Малюты Скуратова-Бельского) Марии Григорьевны составил чрезмерно длинный перечень обязательств, гарантирующих безопасность царской семьи. Но вместо того, чтобы четко обличить самозванца, царица решила вовсе игнорировать в записи имя Отрепьева, чем свела на нет усилия официальной пропаганды.
Остаются неясными тайные пружины, подвигнувшие москвичей на мятеж. Явные – очевидны: в Красном Селе, богатом и многолюдном пригороде Москвы, появились агитаторы самозванца, собрали большую толпу и «прельстили» своими лозунгами. Но почему их сразу же не схватили? Почему об этом событии донесли Федору Борисовичу тогда, когда к толпе примкнули многие москвичи?
В самый ответственный момент появился Богдан Бельский и открыто призвал к мятежу и захвату царской семьи. Остановить толпу было уже невозможно.
Богдан Бельский – интересная фигура Смутного времени. Опричный фаворит Ивана Грозного, ставший позже руководителем секретной политической полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112