«Кажется, начинается...»
И так же все закончилось. После завершения игры.
Три невнятных эпизода произошли после первых двух.
Все было почти так, но... Временами я словно спохватывался. Пытался уразуметь происходящее, и оно тут же терялось. Терялась возможность предугадывать. Как будто в памяти, в той, где хранилась сообщенная заранее информация, случались провалы. И эти провалы раздражали.
Никому ничего не хочется доказывать. Просто с некоторых пор, нарываясь на популярные споры о возможности ясновидения, в душе пожимаю плечами. Это личное дело каждого. У кого-то дело было, у кого-то нет. У меня было.
Вернусь к тому, с чего вступил в главу...
Когда был начинающим, горячим, гонористым, лез в поединки со всеми без разбора. Особо не обламывали, не нарывался на тех, кто смог бы обломать как следует. Кстати, и в этом проявился покровитель. Могли так одернуть... Надолго выработался бы комплекс неполноценности. Обходилось.
Как-то ввязался в игру с одним из тех, кто... Кто мог бы обломать. Но это уже потом понял, повзрослев, остепенившись. А тогда... И знал же, что человек уважаемый, зубы на игре сточивший. Причем не только на игре с фраерами. Заслуженные «каталы» пляжа держались с ним весьма почтительно.
Конечно, и у меня уже репутация имелась. Рано познавшего секреты, не слишком вежливого со старшими, бесцеремонного скороспелки. Непонятно откуда возникшего, но держащегося так, словно самые авторитетные «каталы» Союза – все мои родные отцы.
Этот, зубы (в том числе и на скороспелках) сточивший, на пляж, похоже, расслабиться забрел. И вкусить почтения хорошо воспитанных коллег.
Пляжники, из самых уважаемых, обступили его, наскоро организовали этакий «круглый стол» для избранных. Конференцию по обмену опытом. Все – как положено: отчет о достигнутых результатах, новейшие разработки, советы мэтра.
Мэтр держался достойно, не перебивал выступающих, выказывал одобрение, иногда деликатно, без оттенка высокомерия, поправлял, подсказывал.
Я со стороны наблюдал весь их церемониал.
– Чего всполошились? – поинтересовался у одного из рядом стоящих, не рискнувших приблизиться к избранным, знакомого жулика.
– Ты что? – изумился тот. – Это же Черныш!
– Да? Странный какой-то Черныш. Совсем лысый.
Нахально направился к «круглому столу».
– О! – неискренне обрадовался мне Учитель, немолодой худющий «катала», сидящий на топчане рядом с Чернышом. – Вот она – наша смена.
Представил меня мэтру, присовокупив рекомендацию:
– Техника – ничего, но уважения к старшим... – Он неодобрительно цыкнул зубом.
– Молодежь, – неожиданно приветливо улыбнулся мне мэтр. – Техника – дело не последнее. – Засокрушался: – Где они нынче, технари? Все норовят вдвоем, втроем фраера «хлопнуты». Квалификацию теряете. – Он с укоризной, но безобидно глянул на образовавших круг. И вдруг – ко мне, выверено, точно:
– Сыграешь с пожилым человеком? Порадуешь искусством?
Что мне его выверенность? Понятно, мэтр решил одернуть. Но и мне же интересно, потому и подошел.
Кстати, молодец мужик, боец. Зачем ему было играть? Выиграет – авторитету не особо прибудет. Проиграет – пошатнется на пьедестале. Игра явно не ради денег. Так что никаких приобретений не сулила. Но на поединок вызвал. Значит, не сомневался: обыграет, поставит сопляка на место.
Об этом я позже подумал. Через несколько лет.
А тогда мотнул головой на карты, которыми шелестел Черныш, и с насмешливым вызовом спросил:
– Играем вашей колодой?
– Возражать не будешь? – изучающе спросил и он.
– Ради бога! – Мне даже увлекательнее было обескуражить его – его же картами.
– Молодец, – похвалил мэтр. – Играть будем тв– Молодец, – похвалил мэтр. – Играть будем твоими.
Я пожал плечами. Понимал: демонстрирует уровень и снисходительность.
– Ну-ка, ребятки, – это он нашим, заинтригованным. Образовавшим круг. – Не стойте за спиной у юноши.
Я пошел за своими вещами. Со стороны глянул – Учитель что-то усердно пояснял Чернышу. Стало ясно: этот зараза-педагог в курсе некоторых моих «коронок».
Не понимал я, сопляк, что для мэтра «коронки» – семечки. Да и несолидно ему было бы при всех шпионскими данными пользоваться. В поединке со мной, щенком. Учитель мог рекомендовать только одно: не считать меня фраером. Черныш слушал сдержанно, без насмешки в глазах. Настоящий «катала», было чему у него поучиться.
Мэтр достал карты из принесенной мной пачки, чуток поразглядывал их. Небрежно, не столько от недоверия, сколько по привычке. Бросил на топчан...
Играли достаточно долго.
Я решил не спешить, посмотреть, чем будет «кормить» авторитет. Ждал партии три, никогда прежде себе такой пассивности не позволял. Но «кормежки» так и не дождался. Понял, что скорее всего Черныш желает воспитать меня на контригре. Оптимальная тактика, если желательно сбить спесь с задаваки-технаря. Пусть сбивает, глядишь, что-нибудь да проглотит.
Не проглотил волчара. Ни кусочка.
Я и так, и этак. Не лезет. Все выплевывает. Причем без удивления, сдержанно. Время от времени даже одобрительно кивая. Без намека на насмешку.
Наши, обступившие мэтра, наверняка многого не замечали. Некоторым из них я уже «скармливал» неперевариваемые в данный момент трюки. Одним – одни, другим – другие.
С Чернышом не проходило ничего. Ни одной «коронки», ни одного трюка. Даже тот, который был изобретен, как надеялся, мной, вычислился и обезвредился сразу.
Мне бы занервничать. Ведь если Чернышу знаком весь мой арсенал, значит, наверняка его арсенал – шире. По молодости, по недалекости, не занервничал. Может быть, потому, что не проигрывал. Игра была ровной. Партия – за ним, партия – за мной.
И потому еще не нервничал, что обнаружил: обеспокоен мэтр. Не знал чем, да и беспокойство было совсем неуловимым... Так же одобрительно кивал, по-прежнему демонстрировал вежливую, доброжелательную манеру игры. Но... То вдруг обернется, попросит висящего над душой Учителя:
– Ванюша, если не трудно, чуть-чуть правее. Солнце загораживаешь.
То ни с того ни с сего одну из карт вновь примется разглядывать.
– Можем сменить колоду, – с готовностью откликался я.
– Что ты, что ты... – спохватывался он. – Случайная царапина...
Еще бы, не настолько я самонадеян, чтобы играть с ним подготовленной колодой.
Так игра ничем и закончилась. Часа четыре промаявшись со мной, мэтр пожал руку, похвалил:
– А говорят, молодежь – не та.
Я ему не поверил. Радости от того, что молодежь – та, он не получил. И пляжники, надеявшиеся на трепку, не получили удовольствия.
Черныш сложил, собрал карты, потянулся к лежащей в стороне коробке...
Коробку я взял первым. Не потому, что успел сообразить – рефлексы подсказали: что-то не так. Не станет авторитет, пусть даже такой вежливый, как Черныш, сам заниматься такой послеигровой суетой, как упаковывание колоды в коробку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72