Тут то я его и взял. – Похвастался бравый старикашка, который используя свежий воздух и подвижный образ жизни, без боя не отдавал своей старости ни одного дня.
– Кто такой? Зачем пришел? – Обратил свое любопытство в сторону Роберта начальник этих мест.
– Не во мне дело, – начал Роберт, не сильно надеясь на успех своей речи, – я бы сам никогда не решился бы прийти сюда.
– Да, такие как ты обходят это место как можно дальше… – Меня просил прийти сюда Сальс. Ему здорово досталось прошлым утром и он в очень плохом состоянии. Стая диких собак чуть не загрызла его до смерти. Они его уже почти прикончили, когда я его отбил. Сейчас у него горячка и наверняка обширное заражение. Вот я и пришел просить помощи. Он сказал, что вы его знаете, и не откажете в просьбе.
– Вот и хорошо, – обрадовался конвоир Роберта, – я думал только один попался, а тут еще оказывается еще и второй есть. За двоих Мердлок даст больше!
После этих слов Роберт пожалел о своем бескорыстном поступке. Куда, куда, а на плантации ему не хотелось, тем более на плантации Мердлока. Фантазия живо откликнулась на эти слова и начала рисовать в сознании картины одну ужаснее другой. Сразу вспомнились предупреждения конвоиров и надзирателей; вспомнилось все, что ему обещали сделать в случае побега. Жить перехотелось.
– Ты работал у Мердлока? – Спросил толстяк, заметив, что еле тлевшая искра жизненного энтузиазма в глазах у Роберта мгновенно погасла.
– Да. – Слушай, Холдекс, – обратился конвоир к своему начальнику, – а ты действительно знаешь этого Сальса, про которого он здесь говорил?
– Знаю. – Вот и хорошо, – обрадовался старик, – всегда приятно помочь старому знакомому. Представляешь, как ему сейчас плохо в джунглях. Лежит себе бедняга, болеет. А мы его доставим на родные плантации, там его хоть покормят, если сочтут нужным, конечно…
– Дело в том, Корг, что я ему действительно должен. За мной одна жизнь. В свое время он спас мою, теперь моя очередь, и я это сделаю, тем более, что мне это ничего не будет стоить, не учитывая конечно оценочной стоимости его собственной жизни.
– Ладно, я согласен. Делай как знаешь, но что мы будем делать вот с этим? Этого я тебе так просто не отдам. Со своим поступай как знаешь, а моей доли трогать не надо. – Старикашка изобразил на лице отвратительную гримасу, которая видимо должна была выразить его решительные чувства. Какие именно угадать было трудно.
– Крог, та же знаешь, что нам и этого прийдется отпустить.
– Это почему же?
– Ты разве забыл, что нам необходимо сделать этой ночью? Я уже много раз замечал, что когда у тебя срабатывает охотничий инстинкт, то ни о чем другом ты просто не в состоянии думать!
Этой ночью ты мне нужен здесь, и ни за какими подранками ты не пойдешь. А этому, – Холдекс презрительно посмотрел на Роберта, – дай лекарств. самое главное не забудь антибиотиков, и пускай себе чешет в свое логово, ставит на ноги моего кредитора. Это единственное, что я могу для него сделать, а когда жизнь этого Сальса будет вне опасности, тогда мы их и возьмем тепленькими. Тем более, что тогда я ему уже ничего не буду должен. Корг, ведь еще никому не удавалось пройти через наш участок и не попасться. Я думаю не получиться и у этих. А если они решат, что им лучше пойти в другую сторону, то и там найдется кому ими заняться. Сделай как я говорю. Да, не вздумай отдавать ему оружие, – всякой щедрости есть свои пределы, и Мердлок за оружие платит дороже, чем за своих каторжан.
Аудиенция подошла к концу. Толстый Холдекс опять улегся на жалобно скрипнувшую койку и закрыл подведенные отечными мешками глаза, всем своим видом повелевая убираться прочь.
Юркий Корг вытолкал свою не состоявшуюся добычу на свежий воздух. Роберту не верилось, что его отпускают. Почти смирившееся с поражением сознание, мысли о свободе категорически отказывались воспринимать. Все хорошо в меру, тем более стрессовые нагрузки, если же они превышают допустимый организмом барьер, то действуют не укрепляюще, а разрушительно. На не гнущихся ногах он еле поспевал за Коргом. Тот в свою очередь, не раздумывая больше ни минуты, принялся исполнять полученные указания. Мгновенно нашелся приличных размеров носимый контейнер, с эмблемой алой капли крови на черной, металлической крышке. Изучив расположенную на внутренней стороне крышки рецептурную таблицу, Корг спросил у Роберта о количестве повреждений у Сальса, о размерах его тела и о точном часе случившегося. Прикинув что-то в уме, он с аптекарской точностью выделил лекарства, не передав ни одной капсулы. Да это и не удивительно, – лекарства ценились всегда, и цена эта была очень высока. Имеется ввиду отнюдь не человеческая жизнь, как кто-то мог подумать, а чисто денежная стоимость.
Когда они вышли из покосившейся лачуги, Кармант уже клонился к закату. Заметно потемнело. Посмотрев на свой хронометр, Корг непонятно от чего расщедрившись, торжественно вручил удивленному Роберту длинный, видавший виды фонарик, одновременно могущий служить увесистой дубинкой, а затем, прийдя в свое нормальное состояние, сильным пинком вытолкал его за ворота.
– Советую тебе больше мне не попадаться. – Бросил он закрывая створку из отесанных кольев. – В следующий раз на такое обращение и не надейся, все будет гораздо проще. Хотя, куда ж ты от меня денешся?..
После таких слов идти было легко и приятно. Наполняющийся чернилами ночи лес, уже больше так не пугал, скорее наоборот. Чем дальше Роберт уходил от ближайшего человека, тем спокойнее ему становилось на душе. До сих пор не верилось, что его так запроста отпустили. Случай. Его Величество Случай, на этот раз подстроил все таким образом, что даже то, что обещало иметь плохую развязку, кончилось не так уж и плохо. Даже можно сказать хорошо. Такое с Робертом было впервые – ему наконец-то начинало везти, и он с настороженным упоением прислушивался к этому новому для себя чувству.
Узкий лучик фонарика выхватывал у сумерек только мелкие детали, не давая Роберту по фрагментам воссоздать едва отпечатавшийся в его мозгу обратный путь. Кое-как перевалив через карликовый горный хребет и добравшись до массива знакомых ему огромных деревьев, он сделал две широких петли, прежде чем попал на знакомую поляну. Наскоро разобрав завал из камней, который он совсем недавно воздвиг с таким трудом, он пробрался внутрь пещеры. Сальс лежал точно в такой же позе, как его оставил Роберт часов десять назад, только опрокинутая консервная банка, в которой он ему оставлял воду свидетельствовала о том, что он приходил в себя. Дышал он ровно, хоть и не глубоко.
Уложив его поудобнее и пристроив в щели на стене фонарик, Роберт приступил к лечению. Впрыснутые в вену обезбаливающие подействовали буквально сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
– Кто такой? Зачем пришел? – Обратил свое любопытство в сторону Роберта начальник этих мест.
– Не во мне дело, – начал Роберт, не сильно надеясь на успех своей речи, – я бы сам никогда не решился бы прийти сюда.
– Да, такие как ты обходят это место как можно дальше… – Меня просил прийти сюда Сальс. Ему здорово досталось прошлым утром и он в очень плохом состоянии. Стая диких собак чуть не загрызла его до смерти. Они его уже почти прикончили, когда я его отбил. Сейчас у него горячка и наверняка обширное заражение. Вот я и пришел просить помощи. Он сказал, что вы его знаете, и не откажете в просьбе.
– Вот и хорошо, – обрадовался конвоир Роберта, – я думал только один попался, а тут еще оказывается еще и второй есть. За двоих Мердлок даст больше!
После этих слов Роберт пожалел о своем бескорыстном поступке. Куда, куда, а на плантации ему не хотелось, тем более на плантации Мердлока. Фантазия живо откликнулась на эти слова и начала рисовать в сознании картины одну ужаснее другой. Сразу вспомнились предупреждения конвоиров и надзирателей; вспомнилось все, что ему обещали сделать в случае побега. Жить перехотелось.
– Ты работал у Мердлока? – Спросил толстяк, заметив, что еле тлевшая искра жизненного энтузиазма в глазах у Роберта мгновенно погасла.
– Да. – Слушай, Холдекс, – обратился конвоир к своему начальнику, – а ты действительно знаешь этого Сальса, про которого он здесь говорил?
– Знаю. – Вот и хорошо, – обрадовался старик, – всегда приятно помочь старому знакомому. Представляешь, как ему сейчас плохо в джунглях. Лежит себе бедняга, болеет. А мы его доставим на родные плантации, там его хоть покормят, если сочтут нужным, конечно…
– Дело в том, Корг, что я ему действительно должен. За мной одна жизнь. В свое время он спас мою, теперь моя очередь, и я это сделаю, тем более, что мне это ничего не будет стоить, не учитывая конечно оценочной стоимости его собственной жизни.
– Ладно, я согласен. Делай как знаешь, но что мы будем делать вот с этим? Этого я тебе так просто не отдам. Со своим поступай как знаешь, а моей доли трогать не надо. – Старикашка изобразил на лице отвратительную гримасу, которая видимо должна была выразить его решительные чувства. Какие именно угадать было трудно.
– Крог, та же знаешь, что нам и этого прийдется отпустить.
– Это почему же?
– Ты разве забыл, что нам необходимо сделать этой ночью? Я уже много раз замечал, что когда у тебя срабатывает охотничий инстинкт, то ни о чем другом ты просто не в состоянии думать!
Этой ночью ты мне нужен здесь, и ни за какими подранками ты не пойдешь. А этому, – Холдекс презрительно посмотрел на Роберта, – дай лекарств. самое главное не забудь антибиотиков, и пускай себе чешет в свое логово, ставит на ноги моего кредитора. Это единственное, что я могу для него сделать, а когда жизнь этого Сальса будет вне опасности, тогда мы их и возьмем тепленькими. Тем более, что тогда я ему уже ничего не буду должен. Корг, ведь еще никому не удавалось пройти через наш участок и не попасться. Я думаю не получиться и у этих. А если они решат, что им лучше пойти в другую сторону, то и там найдется кому ими заняться. Сделай как я говорю. Да, не вздумай отдавать ему оружие, – всякой щедрости есть свои пределы, и Мердлок за оружие платит дороже, чем за своих каторжан.
Аудиенция подошла к концу. Толстый Холдекс опять улегся на жалобно скрипнувшую койку и закрыл подведенные отечными мешками глаза, всем своим видом повелевая убираться прочь.
Юркий Корг вытолкал свою не состоявшуюся добычу на свежий воздух. Роберту не верилось, что его отпускают. Почти смирившееся с поражением сознание, мысли о свободе категорически отказывались воспринимать. Все хорошо в меру, тем более стрессовые нагрузки, если же они превышают допустимый организмом барьер, то действуют не укрепляюще, а разрушительно. На не гнущихся ногах он еле поспевал за Коргом. Тот в свою очередь, не раздумывая больше ни минуты, принялся исполнять полученные указания. Мгновенно нашелся приличных размеров носимый контейнер, с эмблемой алой капли крови на черной, металлической крышке. Изучив расположенную на внутренней стороне крышки рецептурную таблицу, Корг спросил у Роберта о количестве повреждений у Сальса, о размерах его тела и о точном часе случившегося. Прикинув что-то в уме, он с аптекарской точностью выделил лекарства, не передав ни одной капсулы. Да это и не удивительно, – лекарства ценились всегда, и цена эта была очень высока. Имеется ввиду отнюдь не человеческая жизнь, как кто-то мог подумать, а чисто денежная стоимость.
Когда они вышли из покосившейся лачуги, Кармант уже клонился к закату. Заметно потемнело. Посмотрев на свой хронометр, Корг непонятно от чего расщедрившись, торжественно вручил удивленному Роберту длинный, видавший виды фонарик, одновременно могущий служить увесистой дубинкой, а затем, прийдя в свое нормальное состояние, сильным пинком вытолкал его за ворота.
– Советую тебе больше мне не попадаться. – Бросил он закрывая створку из отесанных кольев. – В следующий раз на такое обращение и не надейся, все будет гораздо проще. Хотя, куда ж ты от меня денешся?..
После таких слов идти было легко и приятно. Наполняющийся чернилами ночи лес, уже больше так не пугал, скорее наоборот. Чем дальше Роберт уходил от ближайшего человека, тем спокойнее ему становилось на душе. До сих пор не верилось, что его так запроста отпустили. Случай. Его Величество Случай, на этот раз подстроил все таким образом, что даже то, что обещало иметь плохую развязку, кончилось не так уж и плохо. Даже можно сказать хорошо. Такое с Робертом было впервые – ему наконец-то начинало везти, и он с настороженным упоением прислушивался к этому новому для себя чувству.
Узкий лучик фонарика выхватывал у сумерек только мелкие детали, не давая Роберту по фрагментам воссоздать едва отпечатавшийся в его мозгу обратный путь. Кое-как перевалив через карликовый горный хребет и добравшись до массива знакомых ему огромных деревьев, он сделал две широких петли, прежде чем попал на знакомую поляну. Наскоро разобрав завал из камней, который он совсем недавно воздвиг с таким трудом, он пробрался внутрь пещеры. Сальс лежал точно в такой же позе, как его оставил Роберт часов десять назад, только опрокинутая консервная банка, в которой он ему оставлял воду свидетельствовала о том, что он приходил в себя. Дышал он ровно, хоть и не глубоко.
Уложив его поудобнее и пристроив в щели на стене фонарик, Роберт приступил к лечению. Впрыснутые в вену обезбаливающие подействовали буквально сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167