Что, совет насчет яйца не помог?
— Помог. Я целый день великолепно себя чувствовал. Но сегодня опять все пошло наперекосяк — и вот, нате...
— А вы не сдавайтесь, — посоветовал Римо. — Первые несколько недель самые трудные.
— Да, попробую снова. Вот только разберусь со всеми этими бумагами...
Римо окинул взглядом пачки бумаг по футу высотой и понял, что Бенсон никогда не слезет с таблеток. Ему вечно будет что-то мешать. Слишком много работы, слишком плохая погода, слишком капризная жена — у него всегда найдется тысяча поводов, чтобы отложить новую жизнь на завтра. Он так и будет принимать эти таблетки, уверенный, что лекарства облегчают его существование. И приближают смерть.
— Я могу вам чем-то помочь?
Бенсон наконец откашлялся.
— Вы, конечно, знаете, что президенту угрожали. И что завтра на него будет совершено покушение.
Бенсон на секунду встретился глазами с Римо, затем, отведя взгляд, кивнул.
— Знаем, разумеется. И занимаемся только этим. Только... я не совсем понимаю, откуда об этом известно вам?
— Конгресс, — Римо пожал плечами.
— Если бы в Конгрессе знали об этом хоть что-нибудь, это тут же просочилось бы в газеты. Вообще, простите, кто вы такой?
— Да это неважно, — досадливо махнул рукой Римо. — Мы с вами делаем одно дело — и это главное. И поэтому мне хотелось бы побольше узнать о тех деньгах, что вы выплачивали этим мерзавцам.
Нервно сглотнув, Бенсон покачал головой.
— Не думаю, что имею право выдать вам эту информацию.
— Я могу позвонить президенту и попросить его, чтобы он отдал вам такой приказ, если вам так легче.
Римо холодно посмотрел на Бенсона. Бенсон поднял на него воспаленные, с покрасневшими белками глаза — глаза человека, который еще в юности усвоил привычку трудиться на износ и только недавно понял, что именно таких людей глубже всего засасывает болото бюрократии, заваливая их бумажной работой до тех пор, пока их не покинут силы. Пачки бумаг на столе Бенсона перестанут расти, когда в управлении кадров случайно обнаружат свидетельство о его смерти трехмесячной давности.
— Думаю, не обязательно это делать, — произнес наконец Бенсон. — В конце концов, в том, что я поделюсь с вами этой информацией, наверняка не будет большого греха.
Продолжение беседы с Римо означало, что Бенсону удастся избежать по крайней мере двух телефонных звонков, отложить на завтра рассмотрение полудюжины документов и главное — не ломать дома над обсуждаемой проблемой голову. Согласие Бенсона было, безусловно, служебной ошибкой, но люди в его положении хватаются за любой повод, чтобы хотя бы на минуту оторваться от дел. Вот так разрушаются империи, подумал Римо. Рутинная работа убивает бдительность.
— Деньги эти мы посылали на банковский счет в Швейцарии, — помолчав, сказал Бенсон, — И занимался этим Эрни Уолгрин — я, по-моему, уже говорил вам.
— А что с ними происходило потом, вы не знаете?
— Мы проследили, насколько возможно, их дальнейший путь, вернее, пути, поскольку из Швейцарии они расходились по разным счетам в разных странах. В основном — в странах Африки. А кто пользовался ими там — этого мы уже не смогли узнать, к сожалению.
— И никаких зацепок?
— Совсем никаких.
— А что вы думаете по поводу завтрашнего выступления президента?
— Что-то, — покачал головой Бенсон, — подсказывает мне, что обивание порогов в Конгрессе — не основное ваше занятие.
— Может, и так, — согласился Римо. — Так насчет завтра — вы предприняли что-нибудь? Я имею в виду меры безопасности.
— Мы проверили все. Каждый куст. Каждое дерево. Телефонные будки. Крыши домов. Все возможные укрытия. Сделали все, что могли, кажется, заткнули все дыры. И тем не менее, я почему-то уверен, что этого, увы, не достаточно.
— Ладно, может, прорвемся.
Римо внезапно стало жаль Бенсона, и в то же время он ощутил какую-то зависть к нему — вернее, к его преданности долгу, ради которой он вот так гробил себя.
— А ваши ребята, которые занимаются этим, надежные? — спросил Римо, уже приблизившись к двери.
Бенсон, сыпавший в стакан порошок «Алка-зельцера», поднял глаза на Римо и печально кивнул.
— Занимаюсь этим я. Вплоть до последней детали.
— Ну, желаю удачи.
Римо открыл дверь.
— Благодарю. Боюсь, она всем нам понадобился.
— Да, возможно...
* * *
Четыре кассетных плейера и батарейки к ним Осгуд Харли купил в магазине канцелярских товаров на Кей-стрит, отдав за них четыре новеньких пятидесятидолларовых купюры. После чего, недовольно ворча — бумажный пакет оказался громоздким и неудобным — вышел из магазина и поймал такси.
Когда через несколько минут они подъехали к его дому, Харли уже привычным жестом сунул шоферу пятидесятидолларовую.
— Нету сдачи, приятель, — таксист покачал головой.
— А ты когда-нибудь видел такие? — усмехнулся Харли.
— В последнее время — нечасто. А что-нибудь помельче у тебя есть?
— Например?
— Например, меня бы устроила симпатичная маленькая пятерочка.
Таксист взглянул на счетчик, на котором значилось три доллара семьдесят пять центов.
— Получи.
Протянув шоферу пятерку, Харли дождался, пока тот отсчитает ему доллар двадцать пять мелочи, каковую операцию таксист проделывал медленно и неохотно, предоставив Харли достаточно времени поразмыслить о благотворных свойствах чаевых.
Сунув, не глядя, сдачу в карман, Харли принялся выбираться из машины, но его пакет и левая нога еще находились в кабине, когда таксист надавил на газ.
— Ты что, козел, делаешь?!
Харли едва успел отскочить.
— Засунь свои полтинники себе в зад, дешевка вонючая! — проорал шофер, и машина рванулась с места.
Бумажный пакет выскользнул из рук Харли, но прежде, чем он шмякнулся на мостовую, тот сумел подхватить его. Прижимая к груди покупку и ругаясь на чем свет стоит, Харли заковылял на четвертый этаж.
Глава пятнадцатая
Римо знал, что среди всех федеральных структур самый высокий процент профессиональных заболеваний — язвы желудка, сердечных приступов и нервных расстройств — и ранних уходов в отставку приходится на сотрудников Службы безопасности.
Поскольку именно от этих людей постоянно требовали недостижимого — полной безопасности президента. Хотя достаточно было допустить, что организатор очередного покушения последует примеру японских камикадзе, и становилась очевидной вся бессмысленность этих требований.
Сотрудники Службы безопасности в определенной степени могли, конечно, предотвратить подготовленные покушения, разного рода заговоры и заранее разработанные планы, то есть все те попытки устранения президента, в основе которых лежал трезвый расчет, а не слепая, непредсказуемая ненависть. И занимались этим.
Крыши всех зданий, находящихся на расстоянии выстрела от Капитолия, Римо проверил сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46