Выход произведён успешно. Опасность для вашей жизни и жизни пассажира устранена. Жду дальнейших распоряжений, капитан.
– Корабль, каково состояние систем?
– Генератор виртуального гиперполя нефункционален, капитан. Сейчас производится диагностика неполадок. Все остальные системы работают нормально. Жду дальнейших распоряжений, капитан.
– Наши координаты, корабль?
– Ориентиры глобальной галактической сетки не обнаружены, капитан. Наши координаты в локальной системе выведены на экран центрального дисплея. Жду ваших дальнейших распоряжений.
Я посмотрела на экран и разочарованно вздохнула. Повезло – но только наполовину. Осталась в живых – но вновь попала невесть куда. Хотя...
Тот факт, что челнок выбросило не в глубоком космосе, а вблизи планетной системы, уже и есть столь желанная мной невероятная случайность. К тому же...
– Корабль, я вижу детальную схему планетной системы. Когда ты составил её?
– Настоящая схема создана в течение шести предыдущих посещений данной области пространства, капитан. Желаете ознакомиться с подробным отчётом?
– Нет, корабль, не сейчас. Скажи, в системе есть населённые планеты?
– Точные сведения отсутствуют, капитан. Но есть вероятность, что вторая от солнца планета населена. В моей памяти присутствуют данные о наличии на её поверхности по меньшей мере одного искусственного сооружения. Тип сооружения – загородный особняк. Во время всех шести посадок мной было зафиксировано присутствие в районе данного сооружения одного и того же человека. Предлагаю вашему вниманию один из снимков, сделанных моими наружными мониторами. Жду дальнейших распоряжений, капитан.
С экрана на меня смотрело серьёзное и печальное лицо мужчины лет тридцати. Он был невысокого роста, стройный, светловолосый, голубоглазый и очень красивый. Сначала я приняла его за Брендона. Однако ошиблась...
12. ЭРИК
УЖЕ НЕ ОДИН
Дженнифер была очень похожа на Юнону. Поразительно похожа. Потрясающе похожа. Правда, волосы у неё были русые, а глаза голубые, но во всём остальном, включая неподражаемую улыбку, она была почти точной копией Юноны. И не только Юноны. И даже не столько Юноны, как...
Когда-то давно, задолго до моего рождения, жили-были две сестры. Несмотря на внушительную разницу в возрасте, они казались близнецами – таким сильным было сходство между ними. Внешне они отличались только цветом глаз и волос, а в остальном были так похожи, что сын старшей из сестёр не смог устоять перед чарами младшей и полюбил её как женщину. Это был громкий скандал.
Позже младшая из сестёр, Диана, в результате несчастного случая лишилась своего тела, однако волею Источника осталась в живых и получила взамен потерянного другое тело – пожалуй, ещё более красивое и совершенное, но не похожее на прежнее.
Так сходство между сёстрами было утрачено, на память остались только портреты прежней Дианы. Один из таких портретов я видел каждый раз, когда посещал её дом в мире, названном её именем – Сумерки Дианы. А поскольку я бывал в этом доме очень часто (до встречи с Александром, разумеется), порой даже подолгу жил в нём, то и спустя почти двенадцать лет помнил тот портрет в самых мельчайших деталях. И теперь я знай ловил себя на том, что представляю его без изображённой на нём Дианы. Казалось, Диана с портрета ожила и явилась мне во плоти, приняв имя Дженнифер. Всё-таки наследственность – удивительная штука...
* * *
Я внимательно выслушал сбивчивый рассказ Дженнифер о её злоключениях и смог кое-что прояснить ей в этой истории. Конечно, далеко не всё.
– Александр и Франсуа де Бельфор – один и тот же человек, – сказал я, когда Дженнифер закончила. – Он адепт Хаоса и умеет... вернее, умел скрывать свой Дар и с лёгкостью мог принять любой облик. Настоящего Франсуа де Бельфора он убил много лет назад... Гм. Так же, как и настоящего Мориса де Бельфора.
Дженнифер потрясённо ахнула. Вопреки тому, что она всячески отмежёвывалась от Александра, известия о его злодеяниях причиняли ей нешуточную боль. Мне было искренне жаль её; жаль до щемления в груди, до слёз. Для такой милой, чуткой и ранимой девушки это была настоящая пытка – иметь отца-негодяя...
– Но... но кто же тогда Морис? – спросила она.
– Он внук Артура, а следовательно, наш двоюродный племянник. Софи, кстати, тоже наша родственница. – И я поведал вконец обалдевшей Дженнифер ту часть своей истории, которую она не знала.
Впрочем, и я был немало потрясён. Александр мёртв! Окончательно и бесповоротно. Но убит он был не нашими могущественными родственниками, а простой смертной женщиной! Уму непостижимо...
А ещё я то и дело зябко поёживался, вспоминая свою преждевременную радость по поводу избавления от Александра. Тогда он был ещё жив, однако не рисковал соваться ко мне, опасаясь ловушки. Но хитрость моих родных не могла продолжаться бесконечно долго, рано или поздно Александр раскусил бы её – и, боюсь, это произошло бы раньше, чем я успел оклематься. К счастью, я оказался не столь ценной добычей для Александра, чтобы он ради меня рисковал собой. И к счастью, храбрая женщина по имени Джулия вовремя перерезала Александру глотку. Тем самым она оказала огромную услугу не только всему человечеству в целом, но и конкретно мне – за что я обязательно поблагодарю её, когда она проснётся. Правда, на месте Дженнифер я бы для пущей верности облил труп Александра серной кислотой или сжёг его на огромном костре – а затем станцевал бы на пепелище чечётку...
Под занавес своего рассказа я добавил:
– Так что, как видишь, невероятных совпадений оказалось ещё больше, чем ты думала.
Дженнифер налила себе четвёртую рюмку коньяка и молча выпила. Я пока не замечал у неё признаков опьянения. Она пила, чтобы расслабиться и снять стресс. Последние несколько часов были для неё сущим кошмаром, и поначалу, когда она только вышла из челнока, её трясло в истерике. После первых двух рюмок её состояние значительно улучшилось; а вот следующие две, по-моему, были перебором.
Сам же я не выпил ни капли – и не только потому, что решил вести здоровый образ жизни. Я был вдребезги пьян и без всякого спиртного. Впервые за много-много лет я в непринуждённой и дружеской обстановке общался с живым человеком. Наконец-то я разговаривал не сам с собой и не с образами родных и друзей, вызываемых мною из памяти, а с самым настоящим собеседником, который по-своему отвечал на мои вопросы, говорил не в такт моим мыслям, мог сказать что-то новое, неожиданное и спросить о том, о чём я даже не думал. Это было так восхитительно, что у меня просто нет слов, чтобы описать своё тогдашнее состояние. Если вам (не дай Бог!) доводилось прожить несколько лет в полном одиночестве, вы поймёте меня и без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Корабль, каково состояние систем?
– Генератор виртуального гиперполя нефункционален, капитан. Сейчас производится диагностика неполадок. Все остальные системы работают нормально. Жду дальнейших распоряжений, капитан.
– Наши координаты, корабль?
– Ориентиры глобальной галактической сетки не обнаружены, капитан. Наши координаты в локальной системе выведены на экран центрального дисплея. Жду ваших дальнейших распоряжений.
Я посмотрела на экран и разочарованно вздохнула. Повезло – но только наполовину. Осталась в живых – но вновь попала невесть куда. Хотя...
Тот факт, что челнок выбросило не в глубоком космосе, а вблизи планетной системы, уже и есть столь желанная мной невероятная случайность. К тому же...
– Корабль, я вижу детальную схему планетной системы. Когда ты составил её?
– Настоящая схема создана в течение шести предыдущих посещений данной области пространства, капитан. Желаете ознакомиться с подробным отчётом?
– Нет, корабль, не сейчас. Скажи, в системе есть населённые планеты?
– Точные сведения отсутствуют, капитан. Но есть вероятность, что вторая от солнца планета населена. В моей памяти присутствуют данные о наличии на её поверхности по меньшей мере одного искусственного сооружения. Тип сооружения – загородный особняк. Во время всех шести посадок мной было зафиксировано присутствие в районе данного сооружения одного и того же человека. Предлагаю вашему вниманию один из снимков, сделанных моими наружными мониторами. Жду дальнейших распоряжений, капитан.
С экрана на меня смотрело серьёзное и печальное лицо мужчины лет тридцати. Он был невысокого роста, стройный, светловолосый, голубоглазый и очень красивый. Сначала я приняла его за Брендона. Однако ошиблась...
12. ЭРИК
УЖЕ НЕ ОДИН
Дженнифер была очень похожа на Юнону. Поразительно похожа. Потрясающе похожа. Правда, волосы у неё были русые, а глаза голубые, но во всём остальном, включая неподражаемую улыбку, она была почти точной копией Юноны. И не только Юноны. И даже не столько Юноны, как...
Когда-то давно, задолго до моего рождения, жили-были две сестры. Несмотря на внушительную разницу в возрасте, они казались близнецами – таким сильным было сходство между ними. Внешне они отличались только цветом глаз и волос, а в остальном были так похожи, что сын старшей из сестёр не смог устоять перед чарами младшей и полюбил её как женщину. Это был громкий скандал.
Позже младшая из сестёр, Диана, в результате несчастного случая лишилась своего тела, однако волею Источника осталась в живых и получила взамен потерянного другое тело – пожалуй, ещё более красивое и совершенное, но не похожее на прежнее.
Так сходство между сёстрами было утрачено, на память остались только портреты прежней Дианы. Один из таких портретов я видел каждый раз, когда посещал её дом в мире, названном её именем – Сумерки Дианы. А поскольку я бывал в этом доме очень часто (до встречи с Александром, разумеется), порой даже подолгу жил в нём, то и спустя почти двенадцать лет помнил тот портрет в самых мельчайших деталях. И теперь я знай ловил себя на том, что представляю его без изображённой на нём Дианы. Казалось, Диана с портрета ожила и явилась мне во плоти, приняв имя Дженнифер. Всё-таки наследственность – удивительная штука...
* * *
Я внимательно выслушал сбивчивый рассказ Дженнифер о её злоключениях и смог кое-что прояснить ей в этой истории. Конечно, далеко не всё.
– Александр и Франсуа де Бельфор – один и тот же человек, – сказал я, когда Дженнифер закончила. – Он адепт Хаоса и умеет... вернее, умел скрывать свой Дар и с лёгкостью мог принять любой облик. Настоящего Франсуа де Бельфора он убил много лет назад... Гм. Так же, как и настоящего Мориса де Бельфора.
Дженнифер потрясённо ахнула. Вопреки тому, что она всячески отмежёвывалась от Александра, известия о его злодеяниях причиняли ей нешуточную боль. Мне было искренне жаль её; жаль до щемления в груди, до слёз. Для такой милой, чуткой и ранимой девушки это была настоящая пытка – иметь отца-негодяя...
– Но... но кто же тогда Морис? – спросила она.
– Он внук Артура, а следовательно, наш двоюродный племянник. Софи, кстати, тоже наша родственница. – И я поведал вконец обалдевшей Дженнифер ту часть своей истории, которую она не знала.
Впрочем, и я был немало потрясён. Александр мёртв! Окончательно и бесповоротно. Но убит он был не нашими могущественными родственниками, а простой смертной женщиной! Уму непостижимо...
А ещё я то и дело зябко поёживался, вспоминая свою преждевременную радость по поводу избавления от Александра. Тогда он был ещё жив, однако не рисковал соваться ко мне, опасаясь ловушки. Но хитрость моих родных не могла продолжаться бесконечно долго, рано или поздно Александр раскусил бы её – и, боюсь, это произошло бы раньше, чем я успел оклематься. К счастью, я оказался не столь ценной добычей для Александра, чтобы он ради меня рисковал собой. И к счастью, храбрая женщина по имени Джулия вовремя перерезала Александру глотку. Тем самым она оказала огромную услугу не только всему человечеству в целом, но и конкретно мне – за что я обязательно поблагодарю её, когда она проснётся. Правда, на месте Дженнифер я бы для пущей верности облил труп Александра серной кислотой или сжёг его на огромном костре – а затем станцевал бы на пепелище чечётку...
Под занавес своего рассказа я добавил:
– Так что, как видишь, невероятных совпадений оказалось ещё больше, чем ты думала.
Дженнифер налила себе четвёртую рюмку коньяка и молча выпила. Я пока не замечал у неё признаков опьянения. Она пила, чтобы расслабиться и снять стресс. Последние несколько часов были для неё сущим кошмаром, и поначалу, когда она только вышла из челнока, её трясло в истерике. После первых двух рюмок её состояние значительно улучшилось; а вот следующие две, по-моему, были перебором.
Сам же я не выпил ни капли – и не только потому, что решил вести здоровый образ жизни. Я был вдребезги пьян и без всякого спиртного. Впервые за много-много лет я в непринуждённой и дружеской обстановке общался с живым человеком. Наконец-то я разговаривал не сам с собой и не с образами родных и друзей, вызываемых мною из памяти, а с самым настоящим собеседником, который по-своему отвечал на мои вопросы, говорил не в такт моим мыслям, мог сказать что-то новое, неожиданное и спросить о том, о чём я даже не думал. Это было так восхитительно, что у меня просто нет слов, чтобы описать своё тогдашнее состояние. Если вам (не дай Бог!) доводилось прожить несколько лет в полном одиночестве, вы поймёте меня и без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96