— Да пошли ты его на хрен!.. — раздраженно рубанул рукой воздух Белый.
— Саш… — один из охранников показал кивком ему за спину.
Белов обернулся — по узкой улочке дачного поселка к ним приближался милицейский мотоцикл с коляской с одиноким стражем порядка за рулем. Не доехав до них метров пятнадцати, мотоцикл зачихал и заглох. Тщедушный милиционер в бушлате не по росту принялся судорожно дергать ногой, пытаясь оживить свою технику.
«Бабка вызвала!» — решил взбешенный Белов и кинулся навстречу мотоциклу.
— Ты меня арестовать едешь?! Ну давай, арестовывай!.. — размахивая руками, истерически кричал он. — Видишь, мне страшно! Я, блин, тебя испугался! Ну давай, придурок, хватай меня!
Милиционер, вытянув шею, настороженно вглядывался в приближавшегося к нему странного и явно неуравновешенного человека.
— Иди сюда! Что ты вылупился?! — все злее вопил Белов. — Доставай свои браслеты, чмошник!..
Вдруг он осекся на полуслове и тут же расплылся в широченной улыбке. В седле мотоцикла сидел тот самый участковый, которого в далеком восемьдесят девятом году они с Пчелой, удирая из-под обстрела, захватили в заложники!
— Лейтенант, ты?! — обрадованно воскликнул Саша. — Что, не узнаешь меня? Е-мое!.. Ну смотри — фас, профиль, затылок… — он юлой завертелся перед милиционером. — Ну?!..
— Белов, что ли? — неуверенно улыбнулся тот.
— Точно! — восторженно проорал Саша. — Блин!.. Вот встреча, а! Ну поехали, составим протокол, хрен ли!.. — он без приглашения полез в коляску и с необъяснимой радостью крикнул своим опешившим охранникам: — Братва, меня приняли!..
Ничего не понимающие бугаи в полной растерянности следили за удивительной сценкой.
— Ну, поехали, поехали… — повернулся Саша к Никитину.
Лейтенант без особой надежды попытался завести мотоцикл, потом смущенно вздохнул:
— Подтолкнуть бы…
Саша тут же залихватски свистнул своей охране:
— А ну, братва, навались!..
Мигом подбежали охранники, уперлись в грязные бока мотоцикла и легко, словно игрушечный, покатили его по дороге.
Этап на Север, срока огромные,
Кого ни спросишь — у всех Указ!..
Это в полный голос затянул песню Белов. Глядя на него, милиционер подхватил:
Взгляни, взгляни в лицо мое суровое,
Взгляни, быть может, в последний раз!..
Никитин подтягивал все уверенней:
А ты стоять будешь у подоконника,
Платком батистовым слезу утрешь,
Не плачь, не плачь, подруга моя верная…
«Ты друга жизни еще найдешь!..»
— радостно вопили они хором.
— У вас ларек здесь есть? — крикнул Саша сквозь немилосердный треск заведшегося-таки мотоцикла.
— А?..
— Ларек, говорю, есть?!
— Есть, как не быть!.. — закивал лейтенант.
— Тогда вперед! — махнул рукою Белов.
XIV
В тесной милицейской сторожке они расположились прямо за рабочим столом Никитина. Все бумаги участкового перекочевали в тумбочку, а на столешнице разместился чуть ли не весь ассортимент поселковой палатки.
— Ну, давай, за встречу! — поднял стакан Белов, расположившийся в кресле хозяина кабинета.
Они чокнулись и выпили. Лейтенант потянулся к жестяной банке, пытаясь вилкой выудить оттуда маслину.
— Да что ты мучаешься! — добродушно хмыкнул Белов. — Пальцами бери!
Никитин послушно отложил вилку, достал пальцами маслину и отправил ее в рот.
— Слушай, а что это ты до сих пор в лейтенантах ходишь? — спросил его Саша. — Начальство не ценит?
— Да меня же после того случая, — ну, с вами, — вообще из органов поперли… — чуть смущенно улыбнулся милиционер. — Четыре месяца без работы болтался, на хлебе и воде.
— Блин! А что ж ты тогда от денег отказался, чудила?! — удивился Белов. — К тебе же приезжал человек с деньгами — ты что?..
Никитин достал из банки еще одну маслину и небрежно отмахнулся.
— Ну, отказался и отказался… Чего теперь вспоминать?
— Нет, ну что ты, — возразил Белов. — Нашел бы нас, мы помогли бы, елки…
На столе зазвонил телефон, Саша без раздумий поднял трубку:
— Да… Никитина?.. Это ты, что ли? — прикрыв микрофон, спросил он. — Нет его, завтра звоните! — отрезал Белов и бросил трубку на аппарат.
— А я тогда сначала челноком заделался, — продолжил свой рассказ лейтенант. — В Польшу, в Турцию мотался, куртками кожаными торговал. Ничего вроде было, женился даже… почти. А потом меня ограбили, башку проломили, в больнице полгода провалялся. Выписался, а в стране совсем другие времена, да и страны уже нет. Попробовал бизнесом заняться и так, блин, влетел, что ой-ей-ей!.. Квартиру, машину — все за долги отдал. Хреновый из меня коммерсант вышел… Жена, конечно, ушла…
— Уж это само собой, — поддакнул Саша, поднимая стакан.
Они выпили по второй, закусили.
— Потом в Сербии воевал, — вспоминал Никитин.
— Да что ты! — неподдельно удивился Белов. — А за кого?
— За наших, — просто ответил лейтенант. — А после Сербии комитетчик один, сослуживец, помог в органах восстановиться. Сначала в Москве служил, потом сюда напросился, на старое место. А что, здесь спокойно…
«Эка его помотало…» — подумал Саша.
От рассказа лейтенанта ему стало не по себе, ведь к его искореженной судьбе приложил руку и он сам. Избегая смотреть на Никитина, он достал сигарету и похлопал по карманам в поисках зажигалки. Вдруг лейтенант выхватил пистолет и поднес его к самому носу Белова.
— Никогда не наводи оружие на человека! — Саша хладнокровно отвел в сторону его руку.
— Да это зажигалка! — засмеялся Никитин. Он нажал на курок, и из ствола выскочил крошечный язычок пламени. — У подростков отобрал — видишь, чем детишки-то играют?.. В дверях появился Макс.
— Саш, извини. Подольские прозвонились… — он настороженно взглянул на милиционера, но Белов еле заметно кивнул — говори, мол. — Нашли они этого банкира долбаного. Я «мерин» отправлю, пусть ребята смотаются?..
— Давай… — кивнул Белый.
— На кабана похож, — повернувшись к выходу, Макс ткнул пальцем в одну из фотографий на «Доске почета».
— Так это он и есть, Макс! — усмехнулся ему вслед Саша.
— А что за банкир-то? — поинтересовался лейтенант.
— Да не бери в голову… — поморщился Белов и взял стакан. — Давай — за тебя!..
Пару часов спустя веселье, как водится, набрало обороты. Откуда-то появилась гитара, и Саша, уже в милицейской шапке-ушанке, развалившись в кресле, с энтузиазмом лупил по струнам.
Вдоль дороги лес густой
С Бабами Ягами,
А в конце дороги той
Плаха с топорами!
Пел он с надрывом.
— Эх, раз, да еще раз, да еще много, много раз!. — надсаживался напротив него изрядно захмелевший Никитин. — Сашка! А давай эту! — выкрикнул он. — Где мои семнадцать лет?! На Большом Каретном!..
Белов со смехом замотал головой и махнул на лейтенанта обеими руками.
— Не-не-не, только не эту! Вот давай лучше:
Мне бы жизнь свою, как кинопленку,
Отмотать на десять лет назад,
Чтобы стала ты простой девчонкой,
Чистой-чистой, как весенний сад!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46