– Ты мне веришь или я зря трачу время? – вдруг спросил Грифф.
– Продолжай.
– Тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Находясь на грани обморока, я понял то, что почувствовал сразу же, как только его увидел. Он был сумасшедшим.
– Не…
– Нет, Лаура. Ты должна это услышать. Он был безумен. По крайней мере, в каком-то смысле. Неужели мужчина в здравом уме, женатый на тебе, захочет, чтобы ты занималась сексом с другим мужчиной? Будет платить ему за это. По любой причине.
Она промолчала, но Грифф и не ждал ответа.
– Теперь я точно знаю, что он с самого начала решил избавиться от меня. – Видя, что Лаура собирается возразить, Грифф быстро продолжил: – Подумай сама. Больше всего он хотел сохранить наш договор в тайне. И для гарантии этого я должен был умереть. Оставить меня в живых – это неаккуратно. Для такого фаната чистоты я был неприемлемой складкой на полотенце в баре, лужицей воды на граните. Он стремился к совершенству, а для того, чтобы его план был совершенен, меня надо было уничтожить. – Он сделал паузу, а потом прибавил: – Его я мог понять. Но я думал о тебе.
– Обо мне?
– Была ли ты в курсе, Лаура? Может, это был и твой план?
– Я даже не собираюсь отвечать на это.
– Зачем же ты улетела в Остин в тот день?
– Что бы ни произошло в тот вечер, я не имею к этому никакого отношения, – возбужденно сказала она. – Я даже не знала, что ты был в доме, пока Родарт не сообщил, что твои отпечатки нашли на орудии убийства.
Он провел ладонью по лицу.
– Не думаю, что ты планировала мою смерть, но когда я стал терять сознание, такая мысль пришла мне в голову. Может, ты специально улетела в Остин, чтобы не видеть, как меня убьют?
– Ты правда так думал?
– Странно, как ясно все видишь, когда понимаешь, что сейчас умрешь. Ты отказывалась разговаривать со мной после нашей последней встречи.
– Ты же знаешь, почему я не говорила с тобой, я не могла говорить, Грифф.
– Чувство вины?
– Да.
– Так, может быть, единственный способ избавить себя от чувства вины – это избавиться от меня?
Она твердо смотрела ему в глаза.
– Ладно, я знаю, что это не так, – он вздохнул. – Но тогда, когда я терял сознание, мне в голову пришло кое-что похуже. Ты ведь тоже знала тайну Фостера.
Она смотрела на него несколько секунд, никак не реагируя на его слова, а затем резко отпрянула:
– Что ты имеешь в виду?
– А что, если после рождения ребенка он решит, что ты тоже представляешь угрозу для его тайны?
– Фостер любил меня. Я это знаю. Он обожал меня.
– Я не сомневаюсь, Лаура. Но его разум был поврежден еще сильнее, чем тело. Что, если бы он стал смотреть на тебя как на изъян в своем идеальном плане? Если убрать тебя со сцены, он останется единственным человеком на земле, который знает правду об отце наследника. Ты была бы живой угрозой, и поэтому от тебя следовало бы избавиться.
– Он никогда бы этого не сделал!
– Возможно, – не очень уверенно сказал Грифф. – Но страх перед этим спас мне жизнь. Придал мне сил. Я стал изо всех сил бороться с этим сальвадорским сукиным сыном. Я брыкался. Лягался. Царапался. Даже пытался укусить его. Но мне не хватало воздуха. Координация была ни к черту. Я почти ничего не соображал. Единственное, чего я добился, – потратил последние силы. И тогда я понял, что единственный способ выжить – это претвориться мертвым. Я обмяк. Я слышал слова Фостера: «Хорошо, хорошо, хорошо». Мануэло отпустил меня. У меня хватило ума упасть лицом в ковер, чтобы скрыть, что я дышу. Фостер сказал: «Муй бьен, Мануэло. Муй бьен. Муй бьен». Я слышал, как тяжело дышит Мануэло. Он стоял рядом со мной. Я приоткрыл глаз и увидел его правую ногу в нескольких сантиметрах от моей головы. Я схватил его за щиколотку и дернул изо всех сил. Остальное сделала сила тяжести. Мануэло со всего размаха упал на спину. Я бросился на него и изо всех сил ударил кулаком в нос, почувствовав, как ломается хрящ, а его кровь заливает мои пальцы. Но Мануэло не сдался. Он уперся ладонью в мой подбородок и оттолкнул меня с такой силой, что едва не сломал мне шею. Мануэло использовал эту секунду замешательства, чтобы сбросить меня с себя. Он вскочил на ноги с быстротой кошки и пяткой ударил меня в висок. Я даже вскрикнул от боли, пронзившей голову. К горлу подступила тошнота, но я справился с ней и с трудом встал. Перед глазами у меня все кружилось. Силясь не потерять сознание, я сфокусировал взгляд на Мануэло. Бесстрастная улыбка на его лице сменилась звериным оскалом. В руке он держал нож для вскрытия конвертов, – продолжал рассказ Грифф. – Фостер кричал: «Без крови, без крови, без крови». Сомневаюсь, что Мануэло его слышал. Он уже ничего не соображал. Теперь для него это было дело чести. Ему приказали убить меня. Чтобы сохранить лицо, он должен был это сделать.
Глаза Лауры были широко раскрыты. Вот уже несколько минут она не шевелилась и не произносила ни слова.
– Когда Мануэло прыгнул, я нырнул вниз, – сказал Грифф. – Я рассчитывал на свою координацию, врожденный талант, позволявший отдавать пас партнеру за долю секунды до того, как его блокирует защитник. Мануэло уже не мог остановиться. Он со всего размаху рухнул на инвалидное кресло Фостера.
– А нож для конвертов…
– Да, – кивнул Грифф. – Нож вонзился в шею Фостера по самую рукоятку. Когда Мануэло поднялся и увидел, что он наделал, он закричал. Этот звук я буду помнить до конца дней.
Еще один звук, который Грифф никогда не забудет, – это бульканье, вырывавшееся изо рта Спикмена, который беззвучно открывался и закрывался, как у вытащенной на берег рыбы. Но Лауре ни к чему было знать страшные подробности страданий ее мужа перед смертью.
– Это была трагическая случайность, – Грифф взял Лауру за руку. – Но с точки зрения Родарта это месть отвергнутого любовника.
Они долго сидели молча. Наконец Лаура сделала глубокий вдох, как будто очнулась от тяжелого сна.
– Ты прав. С точки зрения Родарта это выглядит именно так.
– А с твоей?
33
Несколько минут они сидели молча. Наконец Грифф решился заговорить.
– Наверное, ты хоть немного веришь мне, иначе тебя бы уже не было в машине.
Лаура провела пальцами по волосам. Она пыталась подобрать слова, которые передали бы мучившие ее сомнения и в то же время не выглядели бы как неуважение к мужу, которого она только что похоронила. Но она не была уверена, что сможет найти их.
– Фостер был на седьмом небе, узнав о ребенке, – начала она, – но я уговорила его ничего не сообщать тебе, пока беременность не подтвердится врачом.
– Он позвонил сразу же, как только стал известен результат анализа крови.
– В тот вечер он признался, что говорил с тобой. Извинился, что не дождался меня, но оправдывался, что ему не терпелось поделиться радостной новостью. Он сказал, что ты желаешь нам счастья и что больше всего тебя интересует, когда можно получить деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106