полный невежда во всем, что лежало за пределами казармы и плац-парада, если не считать достоинств вина и хорошеньких женщин, далеко не знатного происхождения, но глупо чванящийся несуществующими предками, храбрый, как бульдог, жестокий, великодушный, распутник, мот, мягкосердечный в хорошем настроении, щедрый на смех и привязанности, тупоумный, ничего в жизни не читавший, свято верящий, что его родина - первая страна мира, а сам он - истинный джентльмен.
- Да, для провинциала он, честное слово, очень хорош. Его в прошлом году поколотили в форте... как его там?.. на реке... на реке... Как называется этот форт, Толмедж?
- Бог его знает, сэр, - ответил Толмедж, - и еще, наверное, господин почтмейстер: недаром он посмеивается над нами обоими.
- О, что вы, капитан!
- Попал в настоящую ловушку. Впрочем, у него была только милиция и индейцы. Здравствуйте, мистер Вашингтон. Хорошая у вас лошадь! В прошлом году это ведь было ваше первое боевое крещение?
- В форте Необходимость? Да, сэр, - почтительно отдавая честь, ответил вышеупомянутый джентльмен, который подъехал к карете в сопровождении двух вышколенных черных грумов в щегольских ливреях и бархатных охотничьих шапочках. - Я начал очень неудачно, сэр, так как до этого злополучного дня ни разу не был в деле.
- Вы ведь все были необученные ополченцы, мой милый. Видели бы вы, как наша милиция улепетывала от шотландцев, проклятые зайцы! Будь у вас регулярные войска, все сложилось бы иначе.
- Вашему превосходительству известно, как горячо я желаю служить в таких войсках и посмотреть их в бою, - сказал мистер Вашингтон.
- Черт побери, мы попробуем удовлетворить ваше желание, сударь, ответил генерал, присовокупив одно из своих обычных громовых ругательств, и тяжелая колымага покатила дальше к Каслвуду, а мистер Вашингтон испросил позволения поскакать вперед, чтобы оповестить хозяйку о скором прибытии его превосходительства.
Карета главнокомандующего двигалась так неторопливо, что ее нагнали еще несколько менее важных особ, также приглашенных в Каслвуд, и они, не дерзая обогнать великого человека, образовали настоящий кортеж, смиренно следовавший в облаках пыли за его колесницей.
Возглавлял эту процессию мистер Динуидди, губернатор провинции, который ехал в сопровождении черных слуг и в обществе преподобного Бродбента, веселого уильямсбергского священника. К ним вскоре присоединился мистер Демпстер, учитель близнецов, в пышном старомодном парике, который он берег для подобных торжественных оказий. Затем подъехал мистер Лоус, судья, миссис Лоус сидела на подушке за спиной супруга, а парадный чепец ее милости вез их слуга негр, трусивший позади на муле. Эта процессия выглядела до того нелепо, что майор Дэнверс и мистер Франклин, вдруг заметив ее, невольно рассмеялись, - однако негромко, чтобы не разбудить его превосходительство, который тем временем погрузился в дремоту, - и 'послали сказать этому необычайному арьергарду, чтобы они смело ехали вперед, обогнав неторопливого главнокомандующего и его драгун.
В Каслвуде нашлось место для всех. Солдат его величества ждали жаркое, горячительные напитки и самый лучший табак, негров - смех и всякие забавы, а их хозяев - самый радушный прием и изобильное пиршество.
Почтенный генерал охотно отведывал чуть ли не все подававшиеся кушанья - и не по одному разу - и то и дело подставлял дворецкому свой опустевший бокал; домашнее вино со специями он нашел превосходным и выпил его порядочно сразу же по прибытии, еще до обеда. Теперь же гости утоляли жажду сидром, элем, коньяком и чудесным бордоским вином, которое в свое время привез в колонию еще полковник Эсмонд и которое было достойно pontificis coenis Трапезы жрецов (лат.)., как объявил мистер Демпстер, подмигнув мистеру Бродбенту, священнику соседнего прихода. Мистер Бродбент кивнул и подмигнул в ответ, а затем допил вино, пропустив латинскую фразу мимо ушей, - да и как могло быть иначе, если он никогда не утруждал себя изучением латыни? Преподобный Бродбент играл в азартные игры, ел без меры, был любителем петушиных боев и значительную часть своего времени проводил во Флитской тюрьме и в Ньюмаркете, а также усердно исполнял всяческие поручения своего приятеля лорда Синкбарза, сына лорда Рингвуда (матерью мистера Бродбента была камеристка леди Синкбарз, что же касается его происхождения со стороны отца, то, пожалуй, современному читателю не следует проявлять тут излишнего любопытства), и в конце концов был отослан в Виргинию, где ему был обещан приход. Они вместе с Гарри устраивали немало петушиных боев, подстрелили немало ланей, поймали бесчисленное количество форелей и лососей, охотились на диких гусей и диких лебедей, голубей и куропаток и сразили мириады нырков. Завистники утверждали, будто именно мистер Бродбент был тем браконьером, на которого мистер Вашингтон как-то ночью спустил в Маунт-Верноне собак и которого он на речном берегу проучил тростью. Браконьеру удалось вырваться из его рук и под покровом темноты добраться до своей лодки; как бы то ни было, следующие два воскресенья Бродбент, прикованный к одру болезни, не мог служить в церкви, когда же он наконец появился на людях, под его глазом еще виднелся синяк, а у его сюртука появился новый ворот. Гарри Эсмонд и преподобный Бродбент не только охотились вместе на всех птиц небесных, зверей лесных и рыб морских, но и играли во всевозможные карточные игры. Более того, когда юноши отправлялись верхом на занятия к мистеру Демпстеру, боюсь, что Гарри нередко отставал и брал уроки у другого профессора европейских наук и светских талантов - а Джордж ехал дальше, к своему учителю, читал свои книги и, конечно, ничего никому не говорил о времяпрепровождении младшего брата.
За столом госпожи Эсмонд его превосходительству и остальным английским и американским джентльменам подавались все птицы и все рыбы, каких только можно поймать в Виргинии в такое время года. Гамбо снискало всеобщие похвалы (черный слуга мистера Генри получил свое имя в честь этого блюда - покойный полковник однажды обнаружил его за дверью, как раз когда он сунул голову в миску с этим восхитительным супом, и тут же беспощадно окрестил его "Гамбо"), форель была нежной и свежей, а черепашье жаркое ублаготворило бы и лондонского олдермена, - черт побери, он с удовольствием угостил бы таким жарким самого герцога, соблаговолил объявить его превосходительство; впрочем, черепашье жаркое - блюдо, поистине достойное внимания любого герцога и даже императора. Негритянки вообще наделены большими кулинарными способностями, а каслвудские поварихи к тому же постигали свое искусство под взыскательным оком и покойной госпожи Эсмонд, и нынешней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54