– Курортный проект под угрозой, – резко говорит юный принц. – Если бы ты не потерял тех шлюх, все контракты уже были бы подписаны.
Джордж виновато сглатывает. Вот, значит, по какому поводу было собрание – переговоры по курортному проекту пошли наперекосяк. Теперь Джордж понимает, почему старый босс так мрачен. Это проект на 50 миллиардов иен, с увесистой политической подоплекой. Согласно проектной документации, там будут залы для съездов, высокотехнологичный пляж с искусственными коралловыми рифами и лыжными дорожками под крышей, модели знаменитых европейских зданий в натуральную величину, где поселятся 20 тысяч «серебряных граждан» – мозги уже прогнили, в постели ссутся. Если все пойдет хорошо, проект может принести синдикату много лет выгодной работы: выгнать местных жителей и скупить их недвижимость; заплатить экологам, чтоб убрались; удостовериться, что выбраны те политики, которые нужны; организовать строительных работников в профсоюзы; договориться с картелями; нанять проституток; создать «крышу» для магазинов и фирм.
– Приготовлен специальный подарок, – говорит старый босс. – Ты должен обращаться с ним крайне осторожно, не выпуская из виду ни при каких обстоятельствах. Понятно?
– Понятно!
Джордж, пятясь, выходит из комнаты с маской униженной улыбки на лице. Он ждет снаружи двадцать минут, потом юный принц снова зовет его в комнату. На столе – каменный Будда высотой в метр. Джордж не очень много знает про антиквариат – старые вещи унылы, как и старые люди, – но стертые черты статуи говорят о том, что она очень древняя и очень дорого стоит. Джордж бережно берет ее на руки, поневоле делая два шага назад. Статуя гораздо тяжелее, чем он ожидал.
– Осторожно! – ворчит старый босс. – Это хрупкая вещь, ее надо все время держать вертикально.
Юный принц кладет ладонь на щеку Джорджа, притягивает его ухо к своему рту.
– Позаботься об этом лучше, чем о тех шлюхах, – шепчет он. – Если не сделаешь этого, тебя ждет путешествие на вертолете в один конец.
Джордж мысленно огрызается дюжиной способов – и все их проглатывает, не произнеся вслух.
Будда не лезет в багажник «мазды», так что Джордж решает поставить статую рядом с собой, на пассажирское сиденье. Заворачивает ее в пиджак, накрепко пристегивает ремнем безопасности и направляется в Яманаси.
Он едет всего полчаса, когда разражается звонком его мобильный телефон. Голос женский, жесткий.
– Нисио-сан? Вы меня помните? Я Чен-ли, которая ненавидит шлюху по имени Ангел.
Джордж вспоминает: стриженая девушка в китайском ресторане Вана. Ее информация помогла ему найти Мори.
– Вы хотели бы найти эту Ангел?
Мышцы шеи Джорджа напрягаются и твердеют.
– Конечно, хотел бы! – рычит Джордж.
Одна мысль об этой женщине дико бесит Джорджа. Она нанесла ему столько же ущерба, сколько Мори. Из-за этих обоих завис пятидесятимиллиардный проект!
– Я говорила, что она живет с доктором где-то в Иокогаме. Я выяснила имя и адрес этого доктора.
Левая нога Джорджа давит педаль тормоза. Будда дергается вперед, его удерживает ремень безопасности. Пиджак Джорджа слетает с его пятнистого от старости лица.
– Давай адрес! – рявкает Джордж.
– Только надо побыстрее. Завтра она навсегда улетает из страны.
– Давай адрес сейчас же!
«Мазда» тормозит и останавливается на средней полосе шоссе. Машины сзади бибикают и сворачивают. Джордж игнорирует их, роется в бардачке, ищет ручку. Наконец находит и записывает имя и адрес доктора на обороте банкноты в тысячу иен.
– Ты уверена, что она там?
Чен-ли колеблется:
– Она придет туда, чтобы собраться домой. Это твой последний шанс, Волк-сан!
Телефон умолкает. Дух Джорджа взмывает ввысь. Эта женщина, Ангел – он думал, что уже никогда ее не увидит. И вдруг – она в пределах досягаемости, мечта сбылась. А что же приказ босса, эта драгоценная статуя? Лояльность велит немедленно ехать в Яманаси, делать все возможное, чтобы спасти курортный проект. Но честь и достоинство диктуют нечто противоположное – ехать прямиком в квартиру доктора в Иокогаму и нарезать из шлюхи сасими. Лояльность против чести, традиционная дилемма классической драматургии.
Джордж размышляет примерно три секунды. Потом выкручивает рулевое колесо, и «мазда», проламываясь сквозь пластиковое ограждении, круто выруливает на встречную полосу. Гудки ревут, фары вспыхивают. Визг тормозов, запах горелой резины. Будда подпрыгивает на пассажирском сиденье, его губы сложены в блаженную улыбку, невидящие глаза созерцают дорогу на Иокогаму.
Мори – с завязанными глазами, примотанный к стулу за лодыжки и запястья – сидит и слушает. Когда не можешь двигаться и видеть, это как-то обостряет прочие чувства. Как тогда, когда он был зарыт по шею в радиоактивный песок, а сестричка лечила его «чешущийся нос». Так и теперь. Фурумото и Танитути удалились в соседнюю комнату потолковать наедине, но их бормотанье вибрирует в трубах, просачивается сквозь вентиляцию. Слух Мори никогда не был таким острым. Фурумото взволнован:
– Простой выбор: я или он. Послушайте, я не хочу, чтобы меня приговорили к смерти.
Голос Танигути звучит спокойнее:
– Не волнуйся. Ничего не доказано. Фурумото: Но когда полиция начнет разбираться… Танигути: Эта история никогда не всплывет. Есть высокопоставленные люди, которые в этом убедятся.
Снаружи, как слабоумная пчела, с жужжанием проносится одноцилиндровый мопед. Когда звук затихает, голоса уже доносятся издалека, так что Мори слышны лишь отдельные фразы.
Фурумото: Люди из национальной безопасности…
Танигути: Наверняка блефует…
Фурумото: Слишком опасно…
Танигути: Сделай то, что необходимо…
Еще пара неразборчивых реплик – и разговор затихает. Дверь закрывается, сзади приближаются спокойные шаги, потом повязка ослаблена и поднята на лоб. Танигути задумчиво смотрит на него.
– Непростое решение, – говорит Мори, оборачиваясь.
Танигути вздрагивает:
– Ты о чем?
– Я о том, что вы собираетесь сделать со мной. Непростое решение, верно?
Танигути злобно трясет головой. Он бледен, глаз у него дергается. Ему ужасно хочется выпить, думает Мори.
– Что ты здесь делаешь, Мори-сан? Зачем ты вмешался?
– Я вмешался потому, что мне заплатили. Для многих людей это достаточная причина, хотя ты, наверное, считаешь, что она заслуживает презрения.
– Презрения?
В налитых кровью глазах неуверенность. Танигути, похоже, действительно не знает, что делать. Мори говорит быстрее, громче, пытается взять ситуацию в свои руки.
– Разве ты не помнишь, что говорил мне на прошлой неделе? Вся страна свихнулась на деньгах, все продаются? Ну вот и я тоже продаюсь. Я называю это работой. По моему мнению, это достаточно безвредная деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92