Я это понимал. Но вот понимала ли это Лотта – мне было не ясно. Я посмотрел на нее, она улыбнулась в ответ и еле заметно дрогнула левым веком. Я мгновенно успокоился. Тележурналистка Шарлотта Ньюмен, профессионалка по добыче и хранению секретов, моя боевая подруга Лотта, все понимала не хуже меня.
Я добросовестно рассказал Ловуду о наших приключениях на Виолетте и мотивах полета на Корриду. Своего хулиганского отношения к полицейским жабам Виолетты я нисколько не стеснялся. Это были пустяки по сравнению с тем, что на нас легла тень подозрения в убийстве человека. Я понимал, что чем больше достоверных деталей я выложу, тем эта тень будет менее мрачной.
Ловуд и док слушали меня с непроницаемыми лицами. Несколько раз за время моего рассказа Ловуд бросал взгляд на экран ноутбука и глубокомысленно вникал в какую-то текстовую информацию. Видимо, он получил ответ из Бюро Звездных Стратегий на свой запрос о наших личностях.
Меня это нисколько не сбивало. Что о нас с Лоттой можно было сказать плохого? И когда я закончил, мне показалось, что ледок настороженной подозрительности охранников немного подтаял. Я замолчал и стал спокойно ожидать новых вопросов.
– Итак, – подал первым голос док, – вы прилетели сюда в надежде получить интервью, хотя и знали, что мистер Уокер никогда не принимает гостей?
Я беспечно ответил:
– Совершенно верно… Простите, не знаю вашего имени?
– Маршалл. Эрвин Маршалл.
– Мы надеялись на нашу журналистскую предприимчивость и везение, мистер Маршалл. Нам не оставалось надеяться ни на что иное.
И тут прозвучал вопрос, на который у меня не было “честного” ответа.
– А почему Торнадо пропустил вас в крепость, Рочерс? – тихо спросил док, и его невыразительное лицо внезапно осветила умная снисходительная улыбка. – Чем вы это объясните?
Я понял, какой я дурак, и что попался. Начинать врать, не продумав всех деталей! Наверно, парни Ловуда все-таки здорово шарахнули меня затылком о пол в кабинете Уокера! Я тут же осознал, что делать паузу мне никак нельзя, и менять добродушно-ироническое выражение физиономии – тоже. Поэтому я – без паузы! – усмехнулся и кивнул головой в стороны Лотты:
– А это вы уж у нее спросите!
Подставить под такую трудную подачу партнера – последнее дело. Но у меня в голове не было ни одной правдоподобной версии ответа, которая бы скрыла мое знакомство с Уокером! Спасай, Лотта!
– А чего здесь спрашивать? – вдруг брякнула Лотта. – Уокер и отец Дэнни были друзьями. Дэнни с детства знает Уокера. Поэтому Торнадо нас и пропустил!
Я чуть не упал со стула от неожиданности. Святый Боже! Да она так и про “штуку” расскажет! Я сжал под столом прекрасное Лоттино колено так, как будто пытался раздавить кокосовый орех. Лотта вскрикнула и смятенным, прозрачным, невинным, изумленным взором поглядела на меня.
“Милая! – взглядом же ответил я ей. – Я не знаю. что за существа женщины, чего в них больше – легкомыслия, простоты или дурости, но ты… Ты превзошла всех женщин Галактики, вместе взятых!”
Моя глупая дива не успела мне ничего ответить. Инициативу мгновенно перехватил Ловуд:
– Мистер Рочерс, это правда?
Я кое-как приделал на лицо маску холодной презрительной иронии:
– Не понимаю, какое это имеет значение!
Ответа глупее я еще никогда в жизни не выдавал. Спасибо Лотте!
– Ну-у, мистер Рочерс, – укоризненно улыбнулся Ловуд. – Это слабый ход.
Кресло под ним зловеще скрипнуло, командир охранников теперь налез широкой грудью на стол и пытливо смотрел мне в глаза, с лица дока не сходила настороженно-насмешливая улыбка. Я сжал губы, покрутил головой, еще раз бросил бешеный взгляд на Лотту, а потом вдруг грохнул кулаком по столу и заорал:
– Какого черта я должен перед вами отчитываться! Я – журналист галактической квалификации! У меня имеются допуски в такие места, к которым вас не подпустят и на пушечный выстрел! Это я должен спросить, почему вас пропустил Торнадо! Как вы, совершенно чужие Уокеру люди, оказались на территории его частных владений?!
Ловуд выпрямился в кресле с непонятным выражением лица и застучал по клавишам ноутбука, док теперь смотрел на меня с оттенком удивленного уважения.
– Какого дьявола вы обращаетесь с нами, как с преступниками? – продолжал бесноваться я. – Уокера не убили, сюда мимо его киберов и муха не пролетит! Я уверен, что он просто умер! Умер – престарелый, наверняка больной человек, который прожил не самую легкую и удачливую жизнь! Эта смерть – не убийство! Док, – повернулся я к Маршаллу, – подтвердите мои слова! У вас уже составлено заключение о смерти, оно даст мне возможность подать на ваш, Ловуд, – я выкатил устрашающие бельма на командира охранников, – отдельный отряд – в суд!
Я откинулся на спинку кресла и с победным шипением выпустил горячий воздух из раздутых ноздрей. Здорово я им дал! Иногда у меня получается вскипеть очень вовремя.
Маршалл открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Ловуд жестом остановил доктора, решительно отодвинул ноутбук и встал из кресла.
– Прекратите истерику, Рочерс, – жестко сказал он. – Вы совершенно правы: мистер Уокер не убит, он скончался от сердечного приступа несколько часов назад. И успел, как только почувствовал себя плохо, вызвать нас.
“Значит, я был прав, – подумал я. – Уокер, нелюдим и отшельник, знал о форпосте БЗС на Версале. Вряд ли он жаловал этих ребят и подпускал к себе, но в момент смерти все-таки изменил своему упрямству и обратился за помощью к людям”.
Я вдруг прочувствовал, как страшно было одинокому старику в последние секунды его смерти – задыхающемуся, синеющему в агонии, в глухой тишине пустого особняка, без всякой надежды на сострадательную и действенную помощь со стороны. И еще я подумал о том, что БЗС не стало бы организовывать дорогостоящий охранный форпост возле Корриды, если бы Ловуд со своими парнями не имел возможности в любой момент войти в крепость, чтобы действовать не по воле старика, а по своему усмотрению.
Это означало, что поставляемые Уокеру киберы были запрограммированы на подчинение командам охранников. И этого Уокер вполне мог и не знать. Когда охрана примчалась по вызову Уокера, Ловуд с командой беспрепятственно вошел в крепость и…
Следующая фраза командира охранников заставила меня сосредоточиться на другом.
– Но наше отношение к вам, – по-прежнему жестко проговорил Ловуд, – определяется не самим фактом его смерти, а тем, что произошло с телом Уокера после нее!
– Что вы имеете в виду?
Ловуд пристально посмотрел на меня. Я опять увидел, что он колеблется и решает, продолжать ему или нет. Командир охранников очередной раз обращался к своей интуиции. И его интуиция, видимо, выдала ему резонное соображение о том, что он не добьется от меня ничего, если будет продолжать играть со мной в кошки-мышки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Я добросовестно рассказал Ловуду о наших приключениях на Виолетте и мотивах полета на Корриду. Своего хулиганского отношения к полицейским жабам Виолетты я нисколько не стеснялся. Это были пустяки по сравнению с тем, что на нас легла тень подозрения в убийстве человека. Я понимал, что чем больше достоверных деталей я выложу, тем эта тень будет менее мрачной.
Ловуд и док слушали меня с непроницаемыми лицами. Несколько раз за время моего рассказа Ловуд бросал взгляд на экран ноутбука и глубокомысленно вникал в какую-то текстовую информацию. Видимо, он получил ответ из Бюро Звездных Стратегий на свой запрос о наших личностях.
Меня это нисколько не сбивало. Что о нас с Лоттой можно было сказать плохого? И когда я закончил, мне показалось, что ледок настороженной подозрительности охранников немного подтаял. Я замолчал и стал спокойно ожидать новых вопросов.
– Итак, – подал первым голос док, – вы прилетели сюда в надежде получить интервью, хотя и знали, что мистер Уокер никогда не принимает гостей?
Я беспечно ответил:
– Совершенно верно… Простите, не знаю вашего имени?
– Маршалл. Эрвин Маршалл.
– Мы надеялись на нашу журналистскую предприимчивость и везение, мистер Маршалл. Нам не оставалось надеяться ни на что иное.
И тут прозвучал вопрос, на который у меня не было “честного” ответа.
– А почему Торнадо пропустил вас в крепость, Рочерс? – тихо спросил док, и его невыразительное лицо внезапно осветила умная снисходительная улыбка. – Чем вы это объясните?
Я понял, какой я дурак, и что попался. Начинать врать, не продумав всех деталей! Наверно, парни Ловуда все-таки здорово шарахнули меня затылком о пол в кабинете Уокера! Я тут же осознал, что делать паузу мне никак нельзя, и менять добродушно-ироническое выражение физиономии – тоже. Поэтому я – без паузы! – усмехнулся и кивнул головой в стороны Лотты:
– А это вы уж у нее спросите!
Подставить под такую трудную подачу партнера – последнее дело. Но у меня в голове не было ни одной правдоподобной версии ответа, которая бы скрыла мое знакомство с Уокером! Спасай, Лотта!
– А чего здесь спрашивать? – вдруг брякнула Лотта. – Уокер и отец Дэнни были друзьями. Дэнни с детства знает Уокера. Поэтому Торнадо нас и пропустил!
Я чуть не упал со стула от неожиданности. Святый Боже! Да она так и про “штуку” расскажет! Я сжал под столом прекрасное Лоттино колено так, как будто пытался раздавить кокосовый орех. Лотта вскрикнула и смятенным, прозрачным, невинным, изумленным взором поглядела на меня.
“Милая! – взглядом же ответил я ей. – Я не знаю. что за существа женщины, чего в них больше – легкомыслия, простоты или дурости, но ты… Ты превзошла всех женщин Галактики, вместе взятых!”
Моя глупая дива не успела мне ничего ответить. Инициативу мгновенно перехватил Ловуд:
– Мистер Рочерс, это правда?
Я кое-как приделал на лицо маску холодной презрительной иронии:
– Не понимаю, какое это имеет значение!
Ответа глупее я еще никогда в жизни не выдавал. Спасибо Лотте!
– Ну-у, мистер Рочерс, – укоризненно улыбнулся Ловуд. – Это слабый ход.
Кресло под ним зловеще скрипнуло, командир охранников теперь налез широкой грудью на стол и пытливо смотрел мне в глаза, с лица дока не сходила настороженно-насмешливая улыбка. Я сжал губы, покрутил головой, еще раз бросил бешеный взгляд на Лотту, а потом вдруг грохнул кулаком по столу и заорал:
– Какого черта я должен перед вами отчитываться! Я – журналист галактической квалификации! У меня имеются допуски в такие места, к которым вас не подпустят и на пушечный выстрел! Это я должен спросить, почему вас пропустил Торнадо! Как вы, совершенно чужие Уокеру люди, оказались на территории его частных владений?!
Ловуд выпрямился в кресле с непонятным выражением лица и застучал по клавишам ноутбука, док теперь смотрел на меня с оттенком удивленного уважения.
– Какого дьявола вы обращаетесь с нами, как с преступниками? – продолжал бесноваться я. – Уокера не убили, сюда мимо его киберов и муха не пролетит! Я уверен, что он просто умер! Умер – престарелый, наверняка больной человек, который прожил не самую легкую и удачливую жизнь! Эта смерть – не убийство! Док, – повернулся я к Маршаллу, – подтвердите мои слова! У вас уже составлено заключение о смерти, оно даст мне возможность подать на ваш, Ловуд, – я выкатил устрашающие бельма на командира охранников, – отдельный отряд – в суд!
Я откинулся на спинку кресла и с победным шипением выпустил горячий воздух из раздутых ноздрей. Здорово я им дал! Иногда у меня получается вскипеть очень вовремя.
Маршалл открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Ловуд жестом остановил доктора, решительно отодвинул ноутбук и встал из кресла.
– Прекратите истерику, Рочерс, – жестко сказал он. – Вы совершенно правы: мистер Уокер не убит, он скончался от сердечного приступа несколько часов назад. И успел, как только почувствовал себя плохо, вызвать нас.
“Значит, я был прав, – подумал я. – Уокер, нелюдим и отшельник, знал о форпосте БЗС на Версале. Вряд ли он жаловал этих ребят и подпускал к себе, но в момент смерти все-таки изменил своему упрямству и обратился за помощью к людям”.
Я вдруг прочувствовал, как страшно было одинокому старику в последние секунды его смерти – задыхающемуся, синеющему в агонии, в глухой тишине пустого особняка, без всякой надежды на сострадательную и действенную помощь со стороны. И еще я подумал о том, что БЗС не стало бы организовывать дорогостоящий охранный форпост возле Корриды, если бы Ловуд со своими парнями не имел возможности в любой момент войти в крепость, чтобы действовать не по воле старика, а по своему усмотрению.
Это означало, что поставляемые Уокеру киберы были запрограммированы на подчинение командам охранников. И этого Уокер вполне мог и не знать. Когда охрана примчалась по вызову Уокера, Ловуд с командой беспрепятственно вошел в крепость и…
Следующая фраза командира охранников заставила меня сосредоточиться на другом.
– Но наше отношение к вам, – по-прежнему жестко проговорил Ловуд, – определяется не самим фактом его смерти, а тем, что произошло с телом Уокера после нее!
– Что вы имеете в виду?
Ловуд пристально посмотрел на меня. Я опять увидел, что он колеблется и решает, продолжать ему или нет. Командир охранников очередной раз обращался к своей интуиции. И его интуиция, видимо, выдала ему резонное соображение о том, что он не добьется от меня ничего, если будет продолжать играть со мной в кошки-мышки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92