Я молча ожидал посадки.
…Ну, так вот, а В-ТРЕТЬИХ, нам повезло в том, что мы вообще достигли поверхности планеты. Всеми правдами и неправдами.
– Ты смотри, Рэм, – вдруг сказал Эрккин, резко разрубив ладонью воздух, – какая белая клякса!
– Ты это о чем?
– А вон, видишь лес, над которым мы летим? Сейчас еще снижусь… Массив леса сплошь зеленый, а вон там… Ну, видишь?
Я глянул в указанном направлении. Эрккин был прав. В зеленом ковре широкой лесной полосы между двух гряд невысоких холмов, словно заплатка, виднелось круглое белое пятно. Я махнул рукой и сказал:
– Наверно, у них произрастают растения с белой листвой. Не иначе. А что тут удивительного? И ты после планеты Керр еще чему-то удивляешься?
Эрккин слабо пожал плечами:
– Да, наверно, ты прав. Ладно, нужно будет сесть близ какого-нибудь приличного местного города. ОАЗИС, если по этой карте равняться, отсюда довольно далеко будет. Минут семь лететь. Эге…
Но минут семь нам лететь не дали. Снова в эфире раздался тот же голос, на этот раз с нетерпеливыми интонациями:
– Класс вашего судна и код борта не соответствуют друг другу, хотя последовательность цифр верна.
– Ну вот! – подключился я, потому что на лице Эрккина появилась угрожающая мина, и он явно был готов сказать что-то не очень соответствующее моменту. – Мы попали в обстоятельства, при которых требуется ваше содействие, господин диспетчер. «Чтоб тебе лопнуть, буквоед хренов! – подумал я про себя. – Ничего, нам бы только до какого-нибудь обитаемого места дотянуть, а там мы этот летающий хлам бросим, и ищи нас, если хочешь!»
– Мы – арранты, как и…
– Арранты? – перебил он меня. – А что же тогда, в таком случае, летаете над территориями Избавления на незарегистрированном планетарном катере? Странное у вас летательное средство. Если вы не назовете ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО кода судна, то мы вынуждены будем принять экстренные меры. Минута на размышление… Я побледнел:
– Так. Кажется, он меня не понял. Какой еще код ему нужен?
Эрккин наморщил лоб и с усилием выговорил:
– Мне так кажется, у нас на болтовню уже времени нет. Готовим посадочные комплекты ДГ и валим из этого «летуна».
– Посадочные комплекты дегравитаторов? Зачем?! – не понял я. – Разве мы на катере не сядем?
– Не успеем.
– То есть?! Что значит: не успеем?
– А вот так. – Он перекинул мне длинную плоскую ленту дегравитатора, похожую на поясной ремень и на талии же и крепящуюся. – Надевай! А я покамест люк открою.
– Да ты что… – начал было я, но тут в третий раз проклюнулся наш собеседник из диспетчерской и осведомился:
– Контрольный срок: десять секунд. У вас есть время покинуть объект или ввести искомый код борта. Рекомендуемый вариант – первый. Время до поражения цели – десять секунд. Запуск! Включаю отсчет. Десять, девять…
– Это чего он?.. – Я похолодел и сел задом прямо на пульт управления катером, осознав, что означают его слова. Мою догадку, но куда более экспансивно, тут же подтвердил Гендаль Эрккин, который заорал, багровея, раздирая рот и распуская по широкому лицу тяжелые кожные складки:
– Да что ты яйца мнешь, болван?! Они сейчас нас ракетой шарахнут, пока ты тут будешь рассусоливать! Надевай ДГ и марш в люк, дурень!
…семь… шесть…
Я подхватил на руки кота и шагнул к отверстию люка в полу, с которого только что откинул крышку Эрккин. Мощный воздушный поток ударил в лицо, заставил зажмурить глаза, я отпрянул и едва не попятился назад. Гендаль, не шевелясь, смотрел на меня.
…четыре… три…
У меня подогнулись ноги. Внутренний счетчик времени беспощадно и точно – как ни был я перепуган и взъерошен – отсчитывал мгновения, оставшиеся до…
– Да что ты стоишь, урод?! – заревел Эрккин, скалой отваливаясь со своего места и буквально падая на меня.
Он с силой толкнул меня в бок, и я, потеряв равновесие, провалился в люк. Меня тотчас же развернуло вверх ногами, кровь устремилась к голове, и на некоторое время я совершенно потерял соображение и ориентацию в пространстве. Нельзя так сразу понять, что ты вывалился из планетарного катера с выключенным дегравитатором и падаешь вниз головой к поверхности незнакомой планеты с огромной высоты. Тут докатился грохот взрыва, я приоткрыл один глаз и увидел, что надо мной разрастается шар пламени и словно в замедленном действии разлетаются в стороны какие-то черные предметы, оставляющие за собой серые дымные полосы…
То, что осталось от нашего планетарного катера.
Тут я пришел в себя. Кот вцепился в меня всеми лапами, и в его выпученных глазах отразился вселенский ужас перед этим миром. Рука моя поползла к ленте дегравитатора, плотно, до боли врезавшегося в талию, и нащупала панель управления. Движение пальцем – и свист в ушах как отрезало, восходящие воздушные струи перестали неистово давить на лицо и грудь, жадно рвать на мне одежду. Руки и ноги, беспомощно разбросанные в пространстве и словно бы утратившие между собой связь, снова ощутили себя частями единого организма. Тускло замерцало силовое поле, окутавшее меня и последовательно гасящее ускорение свободного падения, а потом и саму скорость. Привыкнув к ощущению защищенного, комфортного полета (уже не падения!), я стал получать удовольствие, которое, к сожалению, оказалось коротким. Едва я освоился в этом падении с небес, как совсем близко зашумели верхушки леса, надвинулась массивная зеленая шапка какого-то холма, ярко освещенного солнцем, и я осторо-о-ожно коснулся земли ногами.
Еще не успев прочувствовать, что подо мной – твердая поверхность, я задрал голову и глянул, чем же удивит меня небо.
Ничего нового, собственно, я там не увидел: небо почти такое же, как у нас на Аррантидо, чуть более насыщенных тонов, но, как ни странно, более яркое и головокружительное. Пушистое белое облачко задело золотистый диск светила, а на горизонте виднелась целая гряда облаков, уже отяжелевших, с темно-серыми прожилками. То же, что и у нас на Аррантидо. Наверно, недаром отец всегда так приязненно отзывался об этом мире…
Итак, повторюсь: ничего нового в зиймалльском небе я не увидел, так как почти свалившийся на меня Эрккин тоже не относился к приятной категории нового. Он был мрачен, жесткие щетинистые волосы стояли дыбом, по лбу текла кровь, и вообще выглядел он отнюдь не мирным семьянином на идиллической загородной прогулке. Гвелль пробежал по инерции несколько шагов, потом бухнулся на колени и перевел дух. На его спину был навьючен внушительный багаж с нашими пожитками и… вещами покойного Класуса. Я мотнул головой и отвернулся. Впрочем, почти сразу раздался голос Пса:
– Так. Нечего рисоваться тут, на самой вершине. Спускаемся вниз. Вниз, говорю! Если над нами пройдет патрульный «летун», засечет – не отмашемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
…Ну, так вот, а В-ТРЕТЬИХ, нам повезло в том, что мы вообще достигли поверхности планеты. Всеми правдами и неправдами.
– Ты смотри, Рэм, – вдруг сказал Эрккин, резко разрубив ладонью воздух, – какая белая клякса!
– Ты это о чем?
– А вон, видишь лес, над которым мы летим? Сейчас еще снижусь… Массив леса сплошь зеленый, а вон там… Ну, видишь?
Я глянул в указанном направлении. Эрккин был прав. В зеленом ковре широкой лесной полосы между двух гряд невысоких холмов, словно заплатка, виднелось круглое белое пятно. Я махнул рукой и сказал:
– Наверно, у них произрастают растения с белой листвой. Не иначе. А что тут удивительного? И ты после планеты Керр еще чему-то удивляешься?
Эрккин слабо пожал плечами:
– Да, наверно, ты прав. Ладно, нужно будет сесть близ какого-нибудь приличного местного города. ОАЗИС, если по этой карте равняться, отсюда довольно далеко будет. Минут семь лететь. Эге…
Но минут семь нам лететь не дали. Снова в эфире раздался тот же голос, на этот раз с нетерпеливыми интонациями:
– Класс вашего судна и код борта не соответствуют друг другу, хотя последовательность цифр верна.
– Ну вот! – подключился я, потому что на лице Эрккина появилась угрожающая мина, и он явно был готов сказать что-то не очень соответствующее моменту. – Мы попали в обстоятельства, при которых требуется ваше содействие, господин диспетчер. «Чтоб тебе лопнуть, буквоед хренов! – подумал я про себя. – Ничего, нам бы только до какого-нибудь обитаемого места дотянуть, а там мы этот летающий хлам бросим, и ищи нас, если хочешь!»
– Мы – арранты, как и…
– Арранты? – перебил он меня. – А что же тогда, в таком случае, летаете над территориями Избавления на незарегистрированном планетарном катере? Странное у вас летательное средство. Если вы не назовете ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО кода судна, то мы вынуждены будем принять экстренные меры. Минута на размышление… Я побледнел:
– Так. Кажется, он меня не понял. Какой еще код ему нужен?
Эрккин наморщил лоб и с усилием выговорил:
– Мне так кажется, у нас на болтовню уже времени нет. Готовим посадочные комплекты ДГ и валим из этого «летуна».
– Посадочные комплекты дегравитаторов? Зачем?! – не понял я. – Разве мы на катере не сядем?
– Не успеем.
– То есть?! Что значит: не успеем?
– А вот так. – Он перекинул мне длинную плоскую ленту дегравитатора, похожую на поясной ремень и на талии же и крепящуюся. – Надевай! А я покамест люк открою.
– Да ты что… – начал было я, но тут в третий раз проклюнулся наш собеседник из диспетчерской и осведомился:
– Контрольный срок: десять секунд. У вас есть время покинуть объект или ввести искомый код борта. Рекомендуемый вариант – первый. Время до поражения цели – десять секунд. Запуск! Включаю отсчет. Десять, девять…
– Это чего он?.. – Я похолодел и сел задом прямо на пульт управления катером, осознав, что означают его слова. Мою догадку, но куда более экспансивно, тут же подтвердил Гендаль Эрккин, который заорал, багровея, раздирая рот и распуская по широкому лицу тяжелые кожные складки:
– Да что ты яйца мнешь, болван?! Они сейчас нас ракетой шарахнут, пока ты тут будешь рассусоливать! Надевай ДГ и марш в люк, дурень!
…семь… шесть…
Я подхватил на руки кота и шагнул к отверстию люка в полу, с которого только что откинул крышку Эрккин. Мощный воздушный поток ударил в лицо, заставил зажмурить глаза, я отпрянул и едва не попятился назад. Гендаль, не шевелясь, смотрел на меня.
…четыре… три…
У меня подогнулись ноги. Внутренний счетчик времени беспощадно и точно – как ни был я перепуган и взъерошен – отсчитывал мгновения, оставшиеся до…
– Да что ты стоишь, урод?! – заревел Эрккин, скалой отваливаясь со своего места и буквально падая на меня.
Он с силой толкнул меня в бок, и я, потеряв равновесие, провалился в люк. Меня тотчас же развернуло вверх ногами, кровь устремилась к голове, и на некоторое время я совершенно потерял соображение и ориентацию в пространстве. Нельзя так сразу понять, что ты вывалился из планетарного катера с выключенным дегравитатором и падаешь вниз головой к поверхности незнакомой планеты с огромной высоты. Тут докатился грохот взрыва, я приоткрыл один глаз и увидел, что надо мной разрастается шар пламени и словно в замедленном действии разлетаются в стороны какие-то черные предметы, оставляющие за собой серые дымные полосы…
То, что осталось от нашего планетарного катера.
Тут я пришел в себя. Кот вцепился в меня всеми лапами, и в его выпученных глазах отразился вселенский ужас перед этим миром. Рука моя поползла к ленте дегравитатора, плотно, до боли врезавшегося в талию, и нащупала панель управления. Движение пальцем – и свист в ушах как отрезало, восходящие воздушные струи перестали неистово давить на лицо и грудь, жадно рвать на мне одежду. Руки и ноги, беспомощно разбросанные в пространстве и словно бы утратившие между собой связь, снова ощутили себя частями единого организма. Тускло замерцало силовое поле, окутавшее меня и последовательно гасящее ускорение свободного падения, а потом и саму скорость. Привыкнув к ощущению защищенного, комфортного полета (уже не падения!), я стал получать удовольствие, которое, к сожалению, оказалось коротким. Едва я освоился в этом падении с небес, как совсем близко зашумели верхушки леса, надвинулась массивная зеленая шапка какого-то холма, ярко освещенного солнцем, и я осторо-о-ожно коснулся земли ногами.
Еще не успев прочувствовать, что подо мной – твердая поверхность, я задрал голову и глянул, чем же удивит меня небо.
Ничего нового, собственно, я там не увидел: небо почти такое же, как у нас на Аррантидо, чуть более насыщенных тонов, но, как ни странно, более яркое и головокружительное. Пушистое белое облачко задело золотистый диск светила, а на горизонте виднелась целая гряда облаков, уже отяжелевших, с темно-серыми прожилками. То же, что и у нас на Аррантидо. Наверно, недаром отец всегда так приязненно отзывался об этом мире…
Итак, повторюсь: ничего нового в зиймалльском небе я не увидел, так как почти свалившийся на меня Эрккин тоже не относился к приятной категории нового. Он был мрачен, жесткие щетинистые волосы стояли дыбом, по лбу текла кровь, и вообще выглядел он отнюдь не мирным семьянином на идиллической загородной прогулке. Гвелль пробежал по инерции несколько шагов, потом бухнулся на колени и перевел дух. На его спину был навьючен внушительный багаж с нашими пожитками и… вещами покойного Класуса. Я мотнул головой и отвернулся. Впрочем, почти сразу раздался голос Пса:
– Так. Нечего рисоваться тут, на самой вершине. Спускаемся вниз. Вниз, говорю! Если над нами пройдет патрульный «летун», засечет – не отмашемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116