– И если Женя и Василий хотят отдохнуть и избыть печаль, а также вернуть своего друга, а также извлечь собственную выгоду, которая предполагалась ими изначально… так мы должны помочь им в этом!
И она обворожительно улыбнулась всем присутствующим.
– Чувствуется происхождение, – пробурчал из угла Добродеев, – папенькина кровь… Босс тоже силен искушать. Лапша на ушах так и виснет!..
Честно говоря, Афанасьев не смог устоять перед напором Галлены. У нее был огромный дар убеждения. Наверное, Добродеев был прав: все-таки в ее жилах текла кровь существа, широко известного в мире под именем Люцифер.
В поисках Ключей с подачи Галлены и примкнувших к ней Эллера и Альдаира был объявлен перерыв. Васягину был выхлопотан отпуск, и его направили в элитный санаторий подлечиться. А Женя Афанасьев в один прекрасный день отправился к родственникам пропавшего Коляна Ковалева.
2
– Здрасти-и, Анатоль Анатолич!
Лысая ушастая голова, торчавшая из-за стола, зашевелилась. Лопухообразные уши, казалось, зашевелились отдельно от головы.
– А-а, Женя, – задвигался большой выразительный рот, и из тени вынырнул весь обладатель перечисленных органов. – Заходи! Тебе горничная открыла? Не понимаю я этих горничных. Это Колькины буржуазные замашки – прислугу мне нанял. А она в науке ничего не смыслит. Кстати, что-то его долго не было. Не звонит не заходит. Были бы живы мой брат Алексей, его отец, и Наташа, его мать… не вырос бы таким болваном!
– Почему же болваном? – слабо запротестовал Афанасьев. – Бизнесменом стал крупным, одним из самых серьезных в городе, деньги зарабатывает. Офис открыл, фирму солидную держит. А я вот без копейки сижу. Хоть вы меня болваном и не называете, дядя Толя.
Анатолий Анатольевич Ковалев, родной дядя Коляна Ковалева, оглядел Афанасьева цепким взглядом поверх очков с ног до головы.
– Что-то ты не похож на человека, сидящего без копейки, – негромко сказал он.
Афанасьев недавно удачно продал египетский браслет, хотя и подозревал, что его накололи по полной программе, дав не больше трети истинной стоимости вещи. Однако же в его карман перекочевали несколько пачек баксов – сумма, которую Женя не заработал за всю предыдущую жизнь. В связи с этим он приоделся, сходил в модный парикмахерский салон, приобрел ноутбук и дорогой сотовый телефон и вообще выглядел щеголем. Именно поэтому Анатолий Анатольевич не согласился с утверждением Жени насчет «без копейки».
Женя слабо пожал плечами. Он еще рассчитывал съездить в Египет (в современный, конечно!) и попытаться найти золотую статую, которую они с Коляном спрятали в укромном месте три с половиной тысячи лет тому назад. «О, как это убийственно звучит!» – патетически подумал богатенький Женя Афанасьев.
Анатолий Анатольевич встал из-за своего огромного стола и несколько раз прошелся по кабинету.
– С Колькой, что ли, дела повел? – спросил он, с веселой свирепостью глядя на Женю. – Раньше в потертых джинсах ходил и деньжат до зарплаты стрелял, а теперь – поди ж ты! – лорд из Букингемского дворца! Или по крайней мере щеголь с Елисейских полей! Кстати, о Елисейских полях! – возвысил он голос и с таинственным видом поднял кверху указательный палец правой руки.
Афанасьев не удивился. Анатолий Анатольевич Ковалев, профессор истории, дядюшка Коляна Ковалева, вообще славился способностью перескакивать с предмета на предмет, с темы на тему, не имеющую к предыдущей никакого отношения.
– Кстати, о Елисейских полях!.. – продолжал он. – Гм… А Колька в командировку уехал, что ли? Я ему на сотовый звоню и домой звоню, так нет никого! А на работе какой-то болван берет трубку и несет вовсе несусветную чушь. Секретарь он у него, что ли, новый? Так вроде раньше девушки были. А этот тип мне говорит: «Не надо поминать мою родню, и бабушку в частности». Я, честно говоря, не понял и трубку повесил.
– Вы, наверное, с Добродеевым разговаривали, – еле сдерживая нервный смех, проговорил Афанасьев. – Есть там такой тип.
– Добродеев? Положительная фамилия. Наверняка прохиндей. Самый приятный и добрый человек, которого я знал, носил фамилию Злов, а жуткая мегера из соседнего подъезда, пишущая жалобы на весь дом и доводящая до истерик всех соседей, зовется Милашкина. А девичья фамилия и вовсе – Прекрасновкусова. И даст же бог такую фамилию! Как вот этому Добро…дееву.
– Да, Добродеев – тип, – согласился Афанасьев.
– Значит, Колька в командировке, раз в его офисе заправляют вот такие нахальные типы?
– В командировке, – сконфуженно ответил Женя. – В заг… в заграничную уехал… он. Да. Вы сказали: «…кстати, о Елисейских полях». Так о чем вы хотели сказать, дядя Толя?
– Да, конечно. Так вот. Тебе ведь известно, что моя сестра Катерина еще лет тридцать пять тому назад вышла замуж за француза, работавшего в посольстве в Москве, и уехала во Францию.
– Да помню я, конечно, дядя Толя. Она ведь приезжала лет восемнадцать или двадцать назад, что ли, – сказал Женя. – Я тогда маленький был, и Колька тоже. А с тетей Катей приехал ее сын, здоровенный такой балбес. Он нас старше лет на семь, ну и, конечно, воображал он перед нами ужасно.
– Вот именно! – заметно волнуясь, проговорил Анатолий Анатольевич. – Вот именно: воображал! И довоображался, черт побери мои калоши с сапогами!
При слове «черт» Афанасьев привычно оглянулся, но Добродеева, к своему вящему облегчению, нигде не увидел.
– Довоображался! – пафосно продолжал Анатолий Анатольевич. – Сидит он, милый, в психушке и только пузыри пускает! В прямом и переносном смысле. Правда, какой-то ушлый журналист сумел взять у него интервью. Бред чрезвычайный! Пишет этот журналист про раскопки, которые Жан-Люк проводил в Египте.
– Где? – вздрогнув, спросил Женя.
– В Египте! Он же археолог, а французские археологи специализируются в основном по Древнему Египту. Ну так вот, Жан-Люк Пелисье – таково его полное имя – утверждает, будто наткнулся на нетронутую гробницу египетского вельможи. Не знаю, сколько тут правды, а сколько душевной болезни, а только Жан-Люк вбил себе в голову, будто он видел на руке у египетской мумии – у египетской мумии!.. – надпись на русском – на русском!! – языке!!! Вот до чего перегрелся наш Жан-Люк в пустыне, – более спокойно закончил Анатолий Анатольевич. – Нет, он, конечно, безалаберный человек, весь в мою сестру Катерину, царствие ей небесное. И что легкомысленный, и что выпить любит и хорошо, с душой, отдохнуть – тоже знаю. Но специалист он хороший, это я точно знаю – хороший! И до чего нужно себя довести, чтобы утверждать, будто видел на руке египетской мумии татуировку на современном русском языке. Черт знает что!
– Похоже на белую горячку, – холодея и тоскуя, сказал бедный Афанасьев.
– Это ты точно сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
И она обворожительно улыбнулась всем присутствующим.
– Чувствуется происхождение, – пробурчал из угла Добродеев, – папенькина кровь… Босс тоже силен искушать. Лапша на ушах так и виснет!..
Честно говоря, Афанасьев не смог устоять перед напором Галлены. У нее был огромный дар убеждения. Наверное, Добродеев был прав: все-таки в ее жилах текла кровь существа, широко известного в мире под именем Люцифер.
В поисках Ключей с подачи Галлены и примкнувших к ней Эллера и Альдаира был объявлен перерыв. Васягину был выхлопотан отпуск, и его направили в элитный санаторий подлечиться. А Женя Афанасьев в один прекрасный день отправился к родственникам пропавшего Коляна Ковалева.
2
– Здрасти-и, Анатоль Анатолич!
Лысая ушастая голова, торчавшая из-за стола, зашевелилась. Лопухообразные уши, казалось, зашевелились отдельно от головы.
– А-а, Женя, – задвигался большой выразительный рот, и из тени вынырнул весь обладатель перечисленных органов. – Заходи! Тебе горничная открыла? Не понимаю я этих горничных. Это Колькины буржуазные замашки – прислугу мне нанял. А она в науке ничего не смыслит. Кстати, что-то его долго не было. Не звонит не заходит. Были бы живы мой брат Алексей, его отец, и Наташа, его мать… не вырос бы таким болваном!
– Почему же болваном? – слабо запротестовал Афанасьев. – Бизнесменом стал крупным, одним из самых серьезных в городе, деньги зарабатывает. Офис открыл, фирму солидную держит. А я вот без копейки сижу. Хоть вы меня болваном и не называете, дядя Толя.
Анатолий Анатольевич Ковалев, родной дядя Коляна Ковалева, оглядел Афанасьева цепким взглядом поверх очков с ног до головы.
– Что-то ты не похож на человека, сидящего без копейки, – негромко сказал он.
Афанасьев недавно удачно продал египетский браслет, хотя и подозревал, что его накололи по полной программе, дав не больше трети истинной стоимости вещи. Однако же в его карман перекочевали несколько пачек баксов – сумма, которую Женя не заработал за всю предыдущую жизнь. В связи с этим он приоделся, сходил в модный парикмахерский салон, приобрел ноутбук и дорогой сотовый телефон и вообще выглядел щеголем. Именно поэтому Анатолий Анатольевич не согласился с утверждением Жени насчет «без копейки».
Женя слабо пожал плечами. Он еще рассчитывал съездить в Египет (в современный, конечно!) и попытаться найти золотую статую, которую они с Коляном спрятали в укромном месте три с половиной тысячи лет тому назад. «О, как это убийственно звучит!» – патетически подумал богатенький Женя Афанасьев.
Анатолий Анатольевич встал из-за своего огромного стола и несколько раз прошелся по кабинету.
– С Колькой, что ли, дела повел? – спросил он, с веселой свирепостью глядя на Женю. – Раньше в потертых джинсах ходил и деньжат до зарплаты стрелял, а теперь – поди ж ты! – лорд из Букингемского дворца! Или по крайней мере щеголь с Елисейских полей! Кстати, о Елисейских полях! – возвысил он голос и с таинственным видом поднял кверху указательный палец правой руки.
Афанасьев не удивился. Анатолий Анатольевич Ковалев, профессор истории, дядюшка Коляна Ковалева, вообще славился способностью перескакивать с предмета на предмет, с темы на тему, не имеющую к предыдущей никакого отношения.
– Кстати, о Елисейских полях!.. – продолжал он. – Гм… А Колька в командировку уехал, что ли? Я ему на сотовый звоню и домой звоню, так нет никого! А на работе какой-то болван берет трубку и несет вовсе несусветную чушь. Секретарь он у него, что ли, новый? Так вроде раньше девушки были. А этот тип мне говорит: «Не надо поминать мою родню, и бабушку в частности». Я, честно говоря, не понял и трубку повесил.
– Вы, наверное, с Добродеевым разговаривали, – еле сдерживая нервный смех, проговорил Афанасьев. – Есть там такой тип.
– Добродеев? Положительная фамилия. Наверняка прохиндей. Самый приятный и добрый человек, которого я знал, носил фамилию Злов, а жуткая мегера из соседнего подъезда, пишущая жалобы на весь дом и доводящая до истерик всех соседей, зовется Милашкина. А девичья фамилия и вовсе – Прекрасновкусова. И даст же бог такую фамилию! Как вот этому Добро…дееву.
– Да, Добродеев – тип, – согласился Афанасьев.
– Значит, Колька в командировке, раз в его офисе заправляют вот такие нахальные типы?
– В командировке, – сконфуженно ответил Женя. – В заг… в заграничную уехал… он. Да. Вы сказали: «…кстати, о Елисейских полях». Так о чем вы хотели сказать, дядя Толя?
– Да, конечно. Так вот. Тебе ведь известно, что моя сестра Катерина еще лет тридцать пять тому назад вышла замуж за француза, работавшего в посольстве в Москве, и уехала во Францию.
– Да помню я, конечно, дядя Толя. Она ведь приезжала лет восемнадцать или двадцать назад, что ли, – сказал Женя. – Я тогда маленький был, и Колька тоже. А с тетей Катей приехал ее сын, здоровенный такой балбес. Он нас старше лет на семь, ну и, конечно, воображал он перед нами ужасно.
– Вот именно! – заметно волнуясь, проговорил Анатолий Анатольевич. – Вот именно: воображал! И довоображался, черт побери мои калоши с сапогами!
При слове «черт» Афанасьев привычно оглянулся, но Добродеева, к своему вящему облегчению, нигде не увидел.
– Довоображался! – пафосно продолжал Анатолий Анатольевич. – Сидит он, милый, в психушке и только пузыри пускает! В прямом и переносном смысле. Правда, какой-то ушлый журналист сумел взять у него интервью. Бред чрезвычайный! Пишет этот журналист про раскопки, которые Жан-Люк проводил в Египте.
– Где? – вздрогнув, спросил Женя.
– В Египте! Он же археолог, а французские археологи специализируются в основном по Древнему Египту. Ну так вот, Жан-Люк Пелисье – таково его полное имя – утверждает, будто наткнулся на нетронутую гробницу египетского вельможи. Не знаю, сколько тут правды, а сколько душевной болезни, а только Жан-Люк вбил себе в голову, будто он видел на руке у египетской мумии – у египетской мумии!.. – надпись на русском – на русском!! – языке!!! Вот до чего перегрелся наш Жан-Люк в пустыне, – более спокойно закончил Анатолий Анатольевич. – Нет, он, конечно, безалаберный человек, весь в мою сестру Катерину, царствие ей небесное. И что легкомысленный, и что выпить любит и хорошо, с душой, отдохнуть – тоже знаю. Но специалист он хороший, это я точно знаю – хороший! И до чего нужно себя довести, чтобы утверждать, будто видел на руке египетской мумии татуировку на современном русском языке. Черт знает что!
– Похоже на белую горячку, – холодея и тоскуя, сказал бедный Афанасьев.
– Это ты точно сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94