ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– По существу, Танака здесь играет роль мифического животного, которое, по представлениям китайцев, пожирает плохие сны, понимаешь? – сказал Мидзуо.
– Да, ты правильно сказал, – заметил Танака.
– Думаю, это так. Я была очень рада видеть ее. Не знаю… словно яд высосали из моей груди.
Я почувствовала, как постепенно возвращаюсь к реальности. Я убедилась, что мой разум и тело остались такими, какими должны быть. Мое дыхание и зрение были очень резкими и четкими, словно рассеивалась какая-то дымка.
– У тебя сейчас ощущение как после тяжелых физических нагрузок, да? – спросил Танака, с грохотом поставив на стойку передо мной стакан воды со льдом. – Это потому, что ты только что побывала далеко-далеко отсюда.
Ах да, тот грозовой день.
Стояла ранняя осень, и разбушевался тайфун.
Наши с Хару взаимоотношения неуклонно подходили к опасной черте, мы ругались всю неделю. Наша любовь к тому мужчине начала истончаться, мы ничего не могли поделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему, поэтому постоянно ходили раздраженные и нервные. А наш возлюбленный почти не заглядывал к себе домой, но нам обеим уже было не до этого.
– На улице громыхает просто кошмарно, – сказала я.
Мне хотелось пойти домой, но я не могла, поэтому у меня не было выбора, кроме как сказать Хару что-нибудь. И я бездумно совершила ошибку – заговорила с ней. Но она ответила на удивление нормальным тоном.
– Хоть бы перестало. Ненавижу гром.
Она сдвинула брови. Это придало лицу интимно печальное выражение, и каждый раз, когда я его видела, я была очарована хотя бы на мгновение.
– Фуми! Помоги мне! Я боюсь!
Яркая вспышка молнии и почти сразу же раскат грома, такой сильный, что казалось, удар наносят прямо по голове. Впервые Хару сказала мне что-то подобное, поэтому я, остолбенев, посмотрела на нее и обнаружила, что она сидит лицом ко мне и улыбается, как маленькая девочка. И внезапно я поняла. Хару тоже знает. Любовная связь подходит к завершающему этапу, а после этого мы никогда больше не увидимся. Она знает это так же хорошо, как и я.
– Гроза совсем рядом, – сказала я.
– Я бы все отдала, чтобы она прекратилась, – ответила Хару.
Она отошла от окна, обогнула меня, притворяясь, что пытается спрятаться за моей спиной.
Без сомнения, из-за этой грозы ей стало одиноко.
– Не обманывай меня. Ты не боишься, – сказала я недоверчиво и обернулась посмотреть на нее.
– Вообще-то боюсь немного.
Она засмеялась. Я улыбнулась в ответ. А затем на ее лице отразилось удивление.
– Слушай, а ведь мы подружились. Ну хоть чуть-чуть?
Я кивнула.
– Знаешь, думаю, это так.
Комната была отгорожена от окружающего мира, снова и снова раздавались раскаты грома, приближаясь издалека. Воздух внутри стал плотным и тяжелым, и возникло ощущение, что даже наше молчаливое дыхание может разрушить эту маленькую идиллию. Сейчас здесь не было ничего, кроме ощущения драгоценности момента. Вскоре все это кончится. Поблекнет и исчезнет, и каждая из нас пойдет своей дорогой. И снова и снова эта уверенность с грохотом обрушивалась на нас.
– Интересно, как он сейчас, в такую грозу?
В свете молний профиль Хару казался миниатюрным и красивым.
– Да, несомненно, сегодня сильная гроза.
Мне хотелось просто посидеть тихонько. Вдвоем, молча и спокойно.
– Как ты думаешь, а он хоть зонтик-то взял?
– В такую погоду зонтик не поможет. Тебя ударит молнией.
– Это ему подошло бы? Ну, такая смерть?
– Хотелось бы, чтоб он поторопился и пришел домой.
– Ага.
Мы сидели рядышком и разговаривали, прислонившись к стене и обняв колени. Это был единственный раз, когда я разговаривала с Хару вот так – раньше такого никогда не было и больше не будет. Шум дождя ни на минуту не переставал мешать нашим мыслям. Казалось, что все время, пока мы находились в этой комнате, мы были друзьями, и были так же близки, как сейчас. Словно все время мы только притворялись, что недолюбливаем друг друга.
– Такое впечатление, что началось наводнение.
– Ага, уже давно такого ливня не было.
– Интересно, где он может быть?
– Пусть где угодно, лишь бы в безопасности.
– Не волнуйся, с ним все будет в порядке.
– Да, скорее всего.
Хару обнимала колени, положив на них свой узкий подбородок.
Она кивнула уверенно и изящно.
*
Уже почти рассвело, когда мы с Мидзуо покинули заведение Танаки.
По дороге я спросила его:
– А как долго я на самом деле пробыла без сознания?
– Около двух часов. Мы пили и ждали, и я так напился!
Голос Мидзуо эхом раздавался в пустынном переулке.
– Да? Так долго?
Я пробыла с Хару всего несколько минут, поэтому удивилась, услышав его ответ. Но все равно настроение было хорошее, и я расслабилась. Луна и звезды светили невероятно ярко, настолько ослепительно, что казалось, кто-то вымыл их, и у меня было чувство, что я не видела их такими много лет. Из-за этого мне было радостно просто идти, и ноги сами по себе ускоряли ход. Хару, ангельское пение, медиум-коротышка, Хару…
– Ну и здорово, раз тебе лучше, – вдруг сказал Мидзуо и обнял меня за плечи. – А теперь перестань об этом думать.
Я молча кивнула.
Неужели я каждую ночь напивалась?
Хару всегда была где-то рядом?
А та прекрасная песня была ее попыткой позвать меня?
Куда я только что отправилась, пока была в этом кафе?
Кто этот коротышка? Почему он способен на такие вещи?
Это действительно была Хару? Хотя она и умерла?
Или это был лишь спектакль одного актера, сыгранный в моей душе?
А потом Хару ушла со сцены, а я осталась в одиночестве.
Но назойливее всех этих загадок был тихий ветерок, скользивший по моему телу и сквозь него, очищающий меня.
– У меня такое ощущение, что с завтрашнего дня я перестану столько пить. Интересно, уж не специально ли я это делала? Не знаю… мне и впрямь кажется, что я смогу остановиться.
– Я уверен, ты уже дошла до этой стадии, – улыбнулся Мидзуо.
Неужели для него все происходящее – это лишь «стадия»? То, что творится у меня в душе, то, что он со мной?
Неужели он так нежен лишь потому, что слишком холоден?
Я не имею представления, что произойдет, но если я буду любить его больше, чем сейчас, то, наверное, стану совершенно прозрачной.
Что случится с нами, если мы начнем нашу новую жизнь вместе?
И все же…
По-прежнему казалось, что улыбка Мидзуо проникает мне в самое сердце, и у меня появилось чувство, что эта улыбка – точная копия холодной и прекрасной ночи. И даже если этой ночью мы были вместе, а все остальное растворилось в прошлом, то это уже хорошо. Словно я держу это ощущение хорошего в своих руках, и оно светится. Совсем как время, проведенное с Хару.
Во всяком случае, я, скорее всего, никогда больше не услышу тот поющий голос, такой прекрасный, что охватывает дрожь, – внезапно я поняла это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34