Такое ощущение, что вот-вот вам приснится что-то очень приятное. Я быстро сбросила юбку и скользнула в кровать. Последнее время мне вообще не снились сны. И вскоре действительность погрузилась во тьму.
Внезапно в мой сон вторгся телефонный звонок, и я резко очнулась. Это он! – подумала я, села и посмотрела на часы. С того момента, как я уснула, не прошло и десяти минут. Почему-то я никогда не слышала телефон, когда звонили другие, просто спала себе дальше. Но если такие незначительные вещи, как эта, можно отнести к категории экстрасенсорного восприятия, то, думаю, я обладаю довольно впечатляющими сверхъестественными способностями.
– Тэрако? – сказал он, когда я подняла трубку.
– Да.
– Не разбудил ли я тебя? – спросил он, и в его голосе послышались едва уловимые нотки радости, а я в ответ беззаботно улыбнулась.
– Я уже собиралась вставать.
– Ну конечно. Ты хочешь пойти сегодня куда-нибудь поужинать?
– Да, отличная идея.
– Хорошо. Давай встретимся в половине восьмого там, где обычно.
– Договорились.
Когда я положила трубку, комната все еще была заполнена солнечным светом и погружена в молчание. Тени на полу были темными, с четкими контурами. А я в тот момент была отрезана от остального мира. Я еще какое-то время смотрела на эти тени, но делать ничего не хотелось, так что в итоге я снова легла в постель. Но в этот раз перед сном я подумала о Сиори.
Тот парень, с которым мы сегодня встретились, последний бойфренд Сиори, спросил меня, не из-за работы ли она покончила с собой. И хотя я ответила, что не знаю, мне пришло в голову, что в определенном смысле это, скорее всего, правда.
Сиори ушла в работу с головой, работа овладела ею целиком. Вот почему она переехала из моей квартиры. И я действительно считаю, что в некотором отношении она нашла в этой работе свое призвание, это было единственное, чем она могла заниматься. Сначала она подрабатывала в баре по рекомендации кого-то из друзей. По-видимому, там ее и заметил клиент, который подыскивал сотрудников для одной организации, владевшей чем-то вроде тайного клуба или, возможно, точнее будет сказать, курировавшей особый вид проституции. Все, что должна была делать Сиори, – это лежать рядом с клиентами в постели. Я и сама удивилась, когда впервые услышала об этом.
Апартаменты, которые она использовала для работы, располагались под квартирой, которую снял для нее работодатель, «рабочая площадка» была огромной, и там располагалась очень удобная двуспальная кровать. На самом деле я заходила туда всего один раз. Это было похоже, скорее, на поездку в другую страну, а не на отель или что-то в этом духе. Там была спальня, предназначенная именно для сна, я видела такие комнаты только в кино. И несколько раз в неделю Сиори лежала рядом с клиентами до самого утра.
– Что? То есть ты не занимаешься сексом? – спросила я.
Этот разговор состоялся в тот вечер, когда Сиори призналась мне, что она полностью погрузилась в свою работу и хочет съехать от меня и поселиться в квартире рядом с тем местом, где сможет работать.
– Разумеется, нет! Люди, которым нужен секс, идут в другие места. – Она мягко улыбнулась.
– Я даже представления не имела, что такая работа вообще существует. Но, как я понимаю, спрос рождает предложение, да?
Я никак не могла остановить ее, она твердо решила переехать. Оставалось только сказать, что в некотором роде, я ее не понимаю, что она стала заложницей своей работы, этого особенного вида услуг.
– Я буду скучать по тебе, – сказала я.
– Ну, приходи ко мне в гости, – предложила Сиори. – В конце концов, сама-то я буду жить в обычной квартире.
Сиори еще не начала упаковывать свои вещи, поэтому мне пока сложно было осознать, что она уезжает, эта женщина, казавшаяся частью моего дома. Мы просидели, как обычно, на полу до позднего вечера, в полглаза смотрели видеоклипы и время от времени комментировали их, говоря, что какая-то песня хорошая, а такой-то певец – урод. Когда я была рядом с Сиори, то время как-то странно искажалось. Это все из-за ее глаз. У нее было очень милое личико, но раскосые глаза были неизменно печальны и глубоки, как вечность.
Иногда она расстилала свой футон прямо рядом с моей кроватью и ложилась спать, а я гасила свет и видела ее белоснежную руку в лунном свете, очертания которой были абсолютно отчетливы. Но частенько мы болтали и после того, как я выключала свет. Мне даже самой удивительно, сколько же мы говорили. В ту ночь, когда Сиори сообщила, что переезжает, она много рассказывала о своей работе. Я вслушивалась в ее тихий голос, который проникал сквозь тьму, будто звучание какого-то музыкального инструмента.
– Мне нельзя спать всю ночь. Ты только представь себе, вдруг мой клиент проснется посреди ночи, а я сплю? Тогда моя работа ничего бы не стоила, это было бы непрофессионально, ты понимаешь, о чем я? Что бы ни случилось, я не могу позволить, чтобы клиент почувствовал одиночество. Все, кто приходят ко мне – а я беру клиентов только по рекомендации, – очень респектабельные люди, очень богатые. Но все они невероятно ранимые, уставшие. Настолько уставшие, что и сами того не осознают. Они постоянно просыпаются по ночам, почти всегда. Я не преувеличиваю, говоря это. И действительно важно, чтобы в этот момент, в бледном лунном свете, я им улыбнулась, подала стакан воды со льдом. Иногда им хочется кофе или еще чего-то, и я бегу на кухню и варю им кофе. В большинстве случаев после этого они успокаиваются и снова засыпают. Думаю, все они хотят только одного – чтобы рядом с ними кто-то был. Иногда это женщины, иногда – иностранцы. Но я не слишком надежна, понимаешь, иногда я засыпаю… Потому что когда лежишь рядом с этими измученными людьми, то начинаешь дышать так же, как они, медленно и глубоко… Возможно, ты вдыхаешь в себя ту черноту, что накопилась в их душе. Иногда я клюю носом и при этом думаю: «Я не должна спать». И мне снятся ужасные сны. Совершенно сюрреалистичные. Сны, в которых я плыву на лодке, а она тонет, сны, в которых я теряю монеты, которые коллекционировала, сны, в которых темнота врывается через окно и не дает мне дышать. Мое сердце бьется как бешеное, мне становится страшно, и я просыпаюсь. Это настоящие кошмары. Клиент рядом со мной спит, а я смотрю на него и думаю: «Да, разумеется, то, что я только что видела – это внутренние ощущения этого человека. Он так одинок, что ему больно, он в отчаянии». И это меня действительно пугает.
Сиори смотрела куда-то сквозь лунный свет. Казалось, белки ее глаз слегка светятся в темноте, и мне пришло в голову, что именно это и есть ее внутреннее ощущение, но почему-то я не смогла заставить себя заговорить об этом вслух. Но была уверена, что это так. Мне захотелось заплакать, настолько я была убеждена, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Внезапно в мой сон вторгся телефонный звонок, и я резко очнулась. Это он! – подумала я, села и посмотрела на часы. С того момента, как я уснула, не прошло и десяти минут. Почему-то я никогда не слышала телефон, когда звонили другие, просто спала себе дальше. Но если такие незначительные вещи, как эта, можно отнести к категории экстрасенсорного восприятия, то, думаю, я обладаю довольно впечатляющими сверхъестественными способностями.
– Тэрако? – сказал он, когда я подняла трубку.
– Да.
– Не разбудил ли я тебя? – спросил он, и в его голосе послышались едва уловимые нотки радости, а я в ответ беззаботно улыбнулась.
– Я уже собиралась вставать.
– Ну конечно. Ты хочешь пойти сегодня куда-нибудь поужинать?
– Да, отличная идея.
– Хорошо. Давай встретимся в половине восьмого там, где обычно.
– Договорились.
Когда я положила трубку, комната все еще была заполнена солнечным светом и погружена в молчание. Тени на полу были темными, с четкими контурами. А я в тот момент была отрезана от остального мира. Я еще какое-то время смотрела на эти тени, но делать ничего не хотелось, так что в итоге я снова легла в постель. Но в этот раз перед сном я подумала о Сиори.
Тот парень, с которым мы сегодня встретились, последний бойфренд Сиори, спросил меня, не из-за работы ли она покончила с собой. И хотя я ответила, что не знаю, мне пришло в голову, что в определенном смысле это, скорее всего, правда.
Сиори ушла в работу с головой, работа овладела ею целиком. Вот почему она переехала из моей квартиры. И я действительно считаю, что в некотором отношении она нашла в этой работе свое призвание, это было единственное, чем она могла заниматься. Сначала она подрабатывала в баре по рекомендации кого-то из друзей. По-видимому, там ее и заметил клиент, который подыскивал сотрудников для одной организации, владевшей чем-то вроде тайного клуба или, возможно, точнее будет сказать, курировавшей особый вид проституции. Все, что должна была делать Сиори, – это лежать рядом с клиентами в постели. Я и сама удивилась, когда впервые услышала об этом.
Апартаменты, которые она использовала для работы, располагались под квартирой, которую снял для нее работодатель, «рабочая площадка» была огромной, и там располагалась очень удобная двуспальная кровать. На самом деле я заходила туда всего один раз. Это было похоже, скорее, на поездку в другую страну, а не на отель или что-то в этом духе. Там была спальня, предназначенная именно для сна, я видела такие комнаты только в кино. И несколько раз в неделю Сиори лежала рядом с клиентами до самого утра.
– Что? То есть ты не занимаешься сексом? – спросила я.
Этот разговор состоялся в тот вечер, когда Сиори призналась мне, что она полностью погрузилась в свою работу и хочет съехать от меня и поселиться в квартире рядом с тем местом, где сможет работать.
– Разумеется, нет! Люди, которым нужен секс, идут в другие места. – Она мягко улыбнулась.
– Я даже представления не имела, что такая работа вообще существует. Но, как я понимаю, спрос рождает предложение, да?
Я никак не могла остановить ее, она твердо решила переехать. Оставалось только сказать, что в некотором роде, я ее не понимаю, что она стала заложницей своей работы, этого особенного вида услуг.
– Я буду скучать по тебе, – сказала я.
– Ну, приходи ко мне в гости, – предложила Сиори. – В конце концов, сама-то я буду жить в обычной квартире.
Сиори еще не начала упаковывать свои вещи, поэтому мне пока сложно было осознать, что она уезжает, эта женщина, казавшаяся частью моего дома. Мы просидели, как обычно, на полу до позднего вечера, в полглаза смотрели видеоклипы и время от времени комментировали их, говоря, что какая-то песня хорошая, а такой-то певец – урод. Когда я была рядом с Сиори, то время как-то странно искажалось. Это все из-за ее глаз. У нее было очень милое личико, но раскосые глаза были неизменно печальны и глубоки, как вечность.
Иногда она расстилала свой футон прямо рядом с моей кроватью и ложилась спать, а я гасила свет и видела ее белоснежную руку в лунном свете, очертания которой были абсолютно отчетливы. Но частенько мы болтали и после того, как я выключала свет. Мне даже самой удивительно, сколько же мы говорили. В ту ночь, когда Сиори сообщила, что переезжает, она много рассказывала о своей работе. Я вслушивалась в ее тихий голос, который проникал сквозь тьму, будто звучание какого-то музыкального инструмента.
– Мне нельзя спать всю ночь. Ты только представь себе, вдруг мой клиент проснется посреди ночи, а я сплю? Тогда моя работа ничего бы не стоила, это было бы непрофессионально, ты понимаешь, о чем я? Что бы ни случилось, я не могу позволить, чтобы клиент почувствовал одиночество. Все, кто приходят ко мне – а я беру клиентов только по рекомендации, – очень респектабельные люди, очень богатые. Но все они невероятно ранимые, уставшие. Настолько уставшие, что и сами того не осознают. Они постоянно просыпаются по ночам, почти всегда. Я не преувеличиваю, говоря это. И действительно важно, чтобы в этот момент, в бледном лунном свете, я им улыбнулась, подала стакан воды со льдом. Иногда им хочется кофе или еще чего-то, и я бегу на кухню и варю им кофе. В большинстве случаев после этого они успокаиваются и снова засыпают. Думаю, все они хотят только одного – чтобы рядом с ними кто-то был. Иногда это женщины, иногда – иностранцы. Но я не слишком надежна, понимаешь, иногда я засыпаю… Потому что когда лежишь рядом с этими измученными людьми, то начинаешь дышать так же, как они, медленно и глубоко… Возможно, ты вдыхаешь в себя ту черноту, что накопилась в их душе. Иногда я клюю носом и при этом думаю: «Я не должна спать». И мне снятся ужасные сны. Совершенно сюрреалистичные. Сны, в которых я плыву на лодке, а она тонет, сны, в которых я теряю монеты, которые коллекционировала, сны, в которых темнота врывается через окно и не дает мне дышать. Мое сердце бьется как бешеное, мне становится страшно, и я просыпаюсь. Это настоящие кошмары. Клиент рядом со мной спит, а я смотрю на него и думаю: «Да, разумеется, то, что я только что видела – это внутренние ощущения этого человека. Он так одинок, что ему больно, он в отчаянии». И это меня действительно пугает.
Сиори смотрела куда-то сквозь лунный свет. Казалось, белки ее глаз слегка светятся в темноте, и мне пришло в голову, что именно это и есть ее внутреннее ощущение, но почему-то я не смогла заставить себя заговорить об этом вслух. Но была уверена, что это так. Мне захотелось заплакать, настолько я была убеждена, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34