Ты мало что проверишь таким способом. Ей не придется бороться со страхом. Жофика пугается многого, но не того, что естественно. Она не боится темноты. Ты вряд ли что-нибудь обретешь, если на подобных вещах станешь измерять степень ее привязанности к тебе!" – "Не свисти, пожалуйста", – сказала мама. Жофи так прислушивалась, что с ее колен скатились все бусинки. "Девочка отзывчива, щедра, самостоятельна, – донесся опять голос папы. – Все, что ты ищешь, присуще ее характеру. Только не надо насиловать его. Вот если она изменит своей натуре, тогда другое дело, тогда пиши об этом в своей книге".
Слова, только слова, никакого в них нет смысла. Характер, установление границ готовности к жертвам. Что это такое? Доры тоже здесь нет. Но она не должна по ней скучать, ей даже думать о Доре запрещено.
Вечером мама жарила отбивные и очень торопилась. Она собиралась после ужина еще что-то написать, поэтому Жофи должна была помочь ей на кухне. Значит, мясо моется, с него срезаются жилы и все лишнее, затем его хорошенько бьют, обваливают в муке с перцем, опускают в горячее масло, и оно там жарится. Выходит, жарить мясо не так уж трудно. Тушить и заправлять овощи тоже легко. Это она тоже запомнила на всякий случай – вдруг понадобится!
Как же она не догадалась спросить адрес Юхошей? Надо бы им написать, пусть сделают что-нибудь для дяди Пишты, нельзя же бросать больного одного. Может, сказать тете Марте? Нет, лучше и не заикаться, а то придется рассказать обо всем – и про папу, и про то, что она уже была у дяди Пишты, варила ему кофе и подметала пол. Наверное, даже про то, что дядя Пишта грубый. А ей от этого почему-то стыдно. Может, попросить Тэри, чтобы она… В конце-то концов, какое ей дело до этого старика?
Переломы еще сильнее болят во время грозы. Наверное, он чувствовал, что погода изменится, и потому не хотел с ней разговаривать. Больные кости человека предсказывают погоду, об этом Жофика тоже слышала от папы. Если бы сна завтра опять пошла к дяде Пиште, вот бы ей досталось: попробуй-ка успей по хозяйству сразу в двух местах. Да и к тете Като нужно наконец явиться, а то может произойти скандал. Ох, какой же дядя Пишта сердитый! А вдруг, как ни твердит Валика свое, папа еще что-нибудь сказал? Дядю Пишту трудно заставить говорить: больные часто бывают капризны.
Жофику снова одолевал сон. Как жаль, что нельзя держать окно открытым! Дядя Балаж забрал папины книги и Тобиаша тоже. Ну, книги еще ладно, а вот Тобиаш… Если бы Жофи знала, что его можно вернуть, она встала бы прямо сейчас и пошла за ним. Это ничего, что теперь ночь, она темноты не боится, она боится только дяди Пишты. Ну а вдруг он слышал папины последние слова? Теперь он, наверное, вертится в кровати, больному всегда хуже ночью.
Утром она проснулась поздно, взглянула на часы и пришла в ужас. Половина девятого! Квартира не убрана, уйма немытой посуды: вчера вечером газ горел так слабо, что они с мамой не могли помыть ее. Жофи залпом выпила молоко и тотчас же стала убираться. Она так спешила, что все время больно ударялась об углы то локтем, то коленкой. Как говорил дядя Пишта? Сначала поставить воду для посуды, потом браться за уборку. Теперь она и дома так будет делать. Раньше она сначала убирала, потом ставила воду, а так гораздо лучше, по-новому: пока она покончит с уборкой, у нее нагреется вода. Сколько времени можно сэкономить!
Наконец все готово. Теперь бегом вниз, на рынок. Перец, помидоры, картошка, фрукты. А вот и спелый крыжовник! Можно купить его на вчерашние три форинта. Сегодня на ужин они с мамой приготовят тушеный перец с помидорами. Скорее все в холодильник! Десять часов. А вдруг она не успеет вернуться от дяди Пишты к обеду? Еще непременно надо побывать у тети Като. Как быть? В холодильнике есть фасолевое пюре и кусочек мяса. Где-то здесь должен быть термос. В следующее мгновение термос с обедом Жофики уже лежал в сумке. Неужели же дядя Пишта не разрешит ей пообедать у него, если она вовремя не управится?
У школы Жофи встретилась с учителем Хидашем, он как раз выходил из ворот. Сейчас спросит, чего ей тут надо! Но Хидаш только ответил "доброе утро" и пошел своей дорогой. У черного хода работал тот же рабочий, что и вчера. Сегодня она поздоровалась с ним. Он приветливо улыбнулся и даже справился, как себя чувствует ее дед. Жофика покраснела. Каменщик сдвинул на затылок бумажный кулек, который покрывал волосы, и ударил ногой по ящику с известковым раствором.
– Вот его губитель, видишь? Об эту штуку Понграц размозжил щиколотку. Получше бы надо присматривать за ним. Стар уж. Правда, ты же не можешь ходить за ним по пятам. Сама еще больно мала. Тут постарше кто нужен.
"Что это? – подумала Жофика, ускоряя шаг. – Неужели он принимает ее за внучку дяди Пишты? Ну и чудак же этот Куль-шапка! Теперь по крайней мере она знает, что случилось с дядей Пиштой. У него перелом не голени, как она думала раньше, а щиколотки. Это опаснее. Еще неизвестно, как срастется кость. В щиколотке много мелких косточек. Папа показывал ей в атласе. Дядя Пишта может остаться хромым на всю жизнь.
На этот раз дядя Пишта не спал, но был еще бледней, чем вчера. Жофи подогрела молоко, подала ему кофе. Он не ворчал, не спрашивал, где она столько времени пропадала, – было уже около половины одиннадцатого. Он надкусил хлеб и опустил его обратно на жестяной поднос. И кофе тоже не выпил.
– Не хочется? – спросила Жофика. – Болит очень?
– Тебе-то что? На то и болезнь, чтоб болело.
– Ночью была гроза. Оттого вам хуже.
Дядя Пишта промолчал, только повыше натянул одеяло. Жофика огляделась. Комната ужасно сырая, сырая и холодная. Солнце сюда никогда не заглядывает. Здесь он не скоро поправится. Чего доброго, простудится еще, лежа тут.
Помыв крыжовник, она подала ему ягоды на тарелке. Он съел их.
– Это там у вас выросло?
Жофика ответила, что крыжовник она купила на рынке. Звякнула металлическая коробка. Жофика понимала, что с ее стороны глупо обижаться, но ничего не могла с собой поделать. Не решаясь вернуть деньги, она стояла неподвижно, потупив глаза. Особенно долго раздумывать не пришлось: ее ожидала уборка. Сегодня нужно было сменить постельное белье, а то от него пахло сыростью! У дяди Пишты две смены постельного белья – одна на кровати, другая в шкафу. Оказывается, это нелегкое дело, – дома всегда меняла белье мама.
Она теперь увидела, как передвигается дядя Пишта, когда встает. Одной рукой он держится за спинку стула, другой опирается на палку. От боли дядя Пишта тянет в себя звук "с" и все время ругается. Насколько приятнее ему будет лежать в чистой постели, на хорошо взбитых подушках! Дядя Пишта ходит в длинных кальсонах.
Жофи еще никогда не видала таких – папа носил короткие. А когда он стал умываться, Жофи удивилась, до чего худущий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Слова, только слова, никакого в них нет смысла. Характер, установление границ готовности к жертвам. Что это такое? Доры тоже здесь нет. Но она не должна по ней скучать, ей даже думать о Доре запрещено.
Вечером мама жарила отбивные и очень торопилась. Она собиралась после ужина еще что-то написать, поэтому Жофи должна была помочь ей на кухне. Значит, мясо моется, с него срезаются жилы и все лишнее, затем его хорошенько бьют, обваливают в муке с перцем, опускают в горячее масло, и оно там жарится. Выходит, жарить мясо не так уж трудно. Тушить и заправлять овощи тоже легко. Это она тоже запомнила на всякий случай – вдруг понадобится!
Как же она не догадалась спросить адрес Юхошей? Надо бы им написать, пусть сделают что-нибудь для дяди Пишты, нельзя же бросать больного одного. Может, сказать тете Марте? Нет, лучше и не заикаться, а то придется рассказать обо всем – и про папу, и про то, что она уже была у дяди Пишты, варила ему кофе и подметала пол. Наверное, даже про то, что дядя Пишта грубый. А ей от этого почему-то стыдно. Может, попросить Тэри, чтобы она… В конце-то концов, какое ей дело до этого старика?
Переломы еще сильнее болят во время грозы. Наверное, он чувствовал, что погода изменится, и потому не хотел с ней разговаривать. Больные кости человека предсказывают погоду, об этом Жофика тоже слышала от папы. Если бы сна завтра опять пошла к дяде Пиште, вот бы ей досталось: попробуй-ка успей по хозяйству сразу в двух местах. Да и к тете Като нужно наконец явиться, а то может произойти скандал. Ох, какой же дядя Пишта сердитый! А вдруг, как ни твердит Валика свое, папа еще что-нибудь сказал? Дядю Пишту трудно заставить говорить: больные часто бывают капризны.
Жофику снова одолевал сон. Как жаль, что нельзя держать окно открытым! Дядя Балаж забрал папины книги и Тобиаша тоже. Ну, книги еще ладно, а вот Тобиаш… Если бы Жофи знала, что его можно вернуть, она встала бы прямо сейчас и пошла за ним. Это ничего, что теперь ночь, она темноты не боится, она боится только дяди Пишты. Ну а вдруг он слышал папины последние слова? Теперь он, наверное, вертится в кровати, больному всегда хуже ночью.
Утром она проснулась поздно, взглянула на часы и пришла в ужас. Половина девятого! Квартира не убрана, уйма немытой посуды: вчера вечером газ горел так слабо, что они с мамой не могли помыть ее. Жофи залпом выпила молоко и тотчас же стала убираться. Она так спешила, что все время больно ударялась об углы то локтем, то коленкой. Как говорил дядя Пишта? Сначала поставить воду для посуды, потом браться за уборку. Теперь она и дома так будет делать. Раньше она сначала убирала, потом ставила воду, а так гораздо лучше, по-новому: пока она покончит с уборкой, у нее нагреется вода. Сколько времени можно сэкономить!
Наконец все готово. Теперь бегом вниз, на рынок. Перец, помидоры, картошка, фрукты. А вот и спелый крыжовник! Можно купить его на вчерашние три форинта. Сегодня на ужин они с мамой приготовят тушеный перец с помидорами. Скорее все в холодильник! Десять часов. А вдруг она не успеет вернуться от дяди Пишты к обеду? Еще непременно надо побывать у тети Като. Как быть? В холодильнике есть фасолевое пюре и кусочек мяса. Где-то здесь должен быть термос. В следующее мгновение термос с обедом Жофики уже лежал в сумке. Неужели же дядя Пишта не разрешит ей пообедать у него, если она вовремя не управится?
У школы Жофи встретилась с учителем Хидашем, он как раз выходил из ворот. Сейчас спросит, чего ей тут надо! Но Хидаш только ответил "доброе утро" и пошел своей дорогой. У черного хода работал тот же рабочий, что и вчера. Сегодня она поздоровалась с ним. Он приветливо улыбнулся и даже справился, как себя чувствует ее дед. Жофика покраснела. Каменщик сдвинул на затылок бумажный кулек, который покрывал волосы, и ударил ногой по ящику с известковым раствором.
– Вот его губитель, видишь? Об эту штуку Понграц размозжил щиколотку. Получше бы надо присматривать за ним. Стар уж. Правда, ты же не можешь ходить за ним по пятам. Сама еще больно мала. Тут постарше кто нужен.
"Что это? – подумала Жофика, ускоряя шаг. – Неужели он принимает ее за внучку дяди Пишты? Ну и чудак же этот Куль-шапка! Теперь по крайней мере она знает, что случилось с дядей Пиштой. У него перелом не голени, как она думала раньше, а щиколотки. Это опаснее. Еще неизвестно, как срастется кость. В щиколотке много мелких косточек. Папа показывал ей в атласе. Дядя Пишта может остаться хромым на всю жизнь.
На этот раз дядя Пишта не спал, но был еще бледней, чем вчера. Жофи подогрела молоко, подала ему кофе. Он не ворчал, не спрашивал, где она столько времени пропадала, – было уже около половины одиннадцатого. Он надкусил хлеб и опустил его обратно на жестяной поднос. И кофе тоже не выпил.
– Не хочется? – спросила Жофика. – Болит очень?
– Тебе-то что? На то и болезнь, чтоб болело.
– Ночью была гроза. Оттого вам хуже.
Дядя Пишта промолчал, только повыше натянул одеяло. Жофика огляделась. Комната ужасно сырая, сырая и холодная. Солнце сюда никогда не заглядывает. Здесь он не скоро поправится. Чего доброго, простудится еще, лежа тут.
Помыв крыжовник, она подала ему ягоды на тарелке. Он съел их.
– Это там у вас выросло?
Жофика ответила, что крыжовник она купила на рынке. Звякнула металлическая коробка. Жофика понимала, что с ее стороны глупо обижаться, но ничего не могла с собой поделать. Не решаясь вернуть деньги, она стояла неподвижно, потупив глаза. Особенно долго раздумывать не пришлось: ее ожидала уборка. Сегодня нужно было сменить постельное белье, а то от него пахло сыростью! У дяди Пишты две смены постельного белья – одна на кровати, другая в шкафу. Оказывается, это нелегкое дело, – дома всегда меняла белье мама.
Она теперь увидела, как передвигается дядя Пишта, когда встает. Одной рукой он держится за спинку стула, другой опирается на палку. От боли дядя Пишта тянет в себя звук "с" и все время ругается. Насколько приятнее ему будет лежать в чистой постели, на хорошо взбитых подушках! Дядя Пишта ходит в длинных кальсонах.
Жофи еще никогда не видала таких – папа носил короткие. А когда он стал умываться, Жофи удивилась, до чего худущий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78