– поинтересовался разбойник.
– Раньше. Я мыслю так – когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
– А вот тут я тебе доверяю.
– Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
– А мы?
– А мы уйдем на разведку… Или в обход замка… Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять…
– Да на кой Гангмар он нам?
– Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия… Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь – я Счастливчик…
ГЛАВА 38
Ты умеешь плакать – ты скоро умрешь
Кто-то пишет на стенах – он скоро умрет
У нее есть глаза – она скоро умрет
Скоро станет легко – мы скоро умрем
Егор Летов
«…Прошла, мой незнакомый родич, и эта зима – зима без надежды… Мы, последние защитники мечты, избегали заговаривать о том, что ждет нас впереди. Свою тревогу мы заглушали тем, что лихорадочно готовились к предстоящим боям. Точили клинки, запасали ману в колдовских амулетах, накладывали защитные чары на наши латы… Возможно, нам не стоило ждать в стенах – а следовало броситься еще тогда, в начале осады, на полчища врагов и найти достойный конец… Превратиться в легенду, в страшную сказку… В пугало для детей и дуралеев…
Но что толку гадать – мы вместо этого заперли ворота и укрылись вместе с самыми худшими ожиданиями и тяжелыми предчувствиями в нашем несчастном городе. Когда началась весна, мы – опять же не сговариваясь – вынесли на солнышко свои волшебные посохи, свои зачарованные доспехи, свои мечи и палицы, усиленные колдовскими заклинаниями. И стали готовиться к бою.
День шел за днем, а враги все не подступали к стенам Могнака. Мы не строили иллюзий, не надеялись, что фанатики отступили. Я вновь вспомнил, что я – сеньор всех этих людей. Постаравшись ободрить их, я призвал своих чародеев. Мы сели на отощавших коней, наши ведьмы, старики и те, кто по разным причинам не мог принять участие в вылазке – постарались укрепить силу этих несчастных животных магией… Наш отряд выступил из ворот. В последний раз чародеи Могнака вышли из города на бой с «защитниками Света». Долго искать их не пришлось. Армия фанатиков уже шла нам навстречу. Возможно они не приближались до этого дня к городу потому, что за зиму их число сильно уменьшилось из-за дезертирства, а может – это была часть какого-то стратегического замысла Фаларика. Но, как бы то ни было, теперь их войско вышло нам навстречу…
Эта битва не оправдала моих надежд. Я вел своих сподвижников на славный бой, возможно – на последний бой. Мне – да всем нам – хотелось забыться в вихре схватки. Хотелось раздавать и получать удары, не думая ни о чем. Хотелось победить или умереть. Вместо этого нам пришлось маневрировать, разить издалека магией, время от времени отступать перед отрядами лучников, чтобы перегруппироваться… Едва лишь казалось, что вражеский строй дрогнул и конная атака может оказаться успешной – как я обнаруживал маячащие далеко на флангах отряды рыцарей, которые были готовы ударить спину, едва лишь мы устремимся в отчаянную атаку… Развернувшись против этих – мы вновь и вновь попадали под обстрел. Мы наносили магический удар – стрелки в беспорядке бежали, оставив убитых… Но мы не могли преследовать пеших, не превратившись при этом в легкую добычу для их тяжелой конницы…
Ни с чем возвратились мы в Могнак. Эта битва не дала нам ничего. Когда последние всадники на измученных конях миновали ворота, стражи с грохотом сомкнули тяжеленные створки. Ворота Могнака закрылись навеки. Им не суждено было распахнуться больше никогда. Никогда! А наших коней мы съели за лето…
Спустя несколько недель стало ясно, чем занимались враги, пока отсиживались в зимних лагерях, избегая приступать к стенам Могнака. Однажды со всех сторон одновременно к городу приблизились полчища фанатиков. Их стало много, как никогда – все новые и новые ревнители веры спешили, чтобы принять участие в разграблении чудес Могнака… И к стенам они подступили не с пустыми руками. Они волокли невероятное количество осадной техники, о которой ты, мой дорогой родич, никогда не слыхал. Осадные машины, штурмовые башни, подвижные помосты со щитами и лестницами… И каждое из этих сооружений было сделано в несколько раз прочнее, чем обычные – применявшиеся в войнах людей. Наша боевая магия по-прежнему вызывала страх у фанатиков. Шаг за шагом чудовищные машины приближались к стенам – и наконец облепили их, как муравьи – трупик птицы… Но Могнак не был еще мертв. Мы отбивались как могли – без надежды, без расчета, без цели. Единственное, что заставляло нас вновь и вновь наносить удары – это жажда мести. Да, мой потомок, мы вершили месть. За себя, за свою мечту, за отнятое у нас будущее. Себя мы считали уже покойниками – и мстили за собственную смерть. Нам хотелось покарать как можно больше убийц. Мы старались как могли…
Время от времени я при помощи магии наблюдал за тем, что творится в лагере осаждающих. Если бы это происходило не под стенами Могнака – наверное, я бы смеялся от души. С каким трогательным почтением эти глупцы внимали проповедям сумасшедшего епископа Энтуагла, мерзавца, дуралея и фанатика. А потом расходились по своим палаткам и принимались заранее делить добычу… у меня появились кое-какие идеи.
Я поделился своими мыслями со сподвижниками – им это показалось забавным. Мы принялись уничтожать сокровища и драгоценности – топили самоцветы в колодце, замуровывали золото в стены и швыряли в нужники… Пускай руки ревнителей веры останутся чисты, они ведь ведут войну не ради добычи, а ради торжества Света, разве нет? Это тоже стало частью нашей мести. Что же касается изувера-епископа, то для него я приготовил нечто особенное. И ждать мне оставалось совсем недолго…
Миновало лето, началась осень – армия фанатиков все так же стояла под стенами Моганка. Собственно говоря, к осени на многих участках от стен мало что осталось. Тараны, осадные башни, подкопы сделали свое дело… И на штурм враги не шли только из страха перед «ужасными чародеями». Но решительный миг приближался…»
* * *
Ребятам впору любые цены
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, вернулись целы
С собою звали – я не пошел.
М.Щербаков
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале «Очень старого солдата», неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам – и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
– Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Раньше. Я мыслю так – когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
– А вот тут я тебе доверяю.
– Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
– А мы?
– А мы уйдем на разведку… Или в обход замка… Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять…
– Да на кой Гангмар он нам?
– Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия… Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь – я Счастливчик…
ГЛАВА 38
Ты умеешь плакать – ты скоро умрешь
Кто-то пишет на стенах – он скоро умрет
У нее есть глаза – она скоро умрет
Скоро станет легко – мы скоро умрем
Егор Летов
«…Прошла, мой незнакомый родич, и эта зима – зима без надежды… Мы, последние защитники мечты, избегали заговаривать о том, что ждет нас впереди. Свою тревогу мы заглушали тем, что лихорадочно готовились к предстоящим боям. Точили клинки, запасали ману в колдовских амулетах, накладывали защитные чары на наши латы… Возможно, нам не стоило ждать в стенах – а следовало броситься еще тогда, в начале осады, на полчища врагов и найти достойный конец… Превратиться в легенду, в страшную сказку… В пугало для детей и дуралеев…
Но что толку гадать – мы вместо этого заперли ворота и укрылись вместе с самыми худшими ожиданиями и тяжелыми предчувствиями в нашем несчастном городе. Когда началась весна, мы – опять же не сговариваясь – вынесли на солнышко свои волшебные посохи, свои зачарованные доспехи, свои мечи и палицы, усиленные колдовскими заклинаниями. И стали готовиться к бою.
День шел за днем, а враги все не подступали к стенам Могнака. Мы не строили иллюзий, не надеялись, что фанатики отступили. Я вновь вспомнил, что я – сеньор всех этих людей. Постаравшись ободрить их, я призвал своих чародеев. Мы сели на отощавших коней, наши ведьмы, старики и те, кто по разным причинам не мог принять участие в вылазке – постарались укрепить силу этих несчастных животных магией… Наш отряд выступил из ворот. В последний раз чародеи Могнака вышли из города на бой с «защитниками Света». Долго искать их не пришлось. Армия фанатиков уже шла нам навстречу. Возможно они не приближались до этого дня к городу потому, что за зиму их число сильно уменьшилось из-за дезертирства, а может – это была часть какого-то стратегического замысла Фаларика. Но, как бы то ни было, теперь их войско вышло нам навстречу…
Эта битва не оправдала моих надежд. Я вел своих сподвижников на славный бой, возможно – на последний бой. Мне – да всем нам – хотелось забыться в вихре схватки. Хотелось раздавать и получать удары, не думая ни о чем. Хотелось победить или умереть. Вместо этого нам пришлось маневрировать, разить издалека магией, время от времени отступать перед отрядами лучников, чтобы перегруппироваться… Едва лишь казалось, что вражеский строй дрогнул и конная атака может оказаться успешной – как я обнаруживал маячащие далеко на флангах отряды рыцарей, которые были готовы ударить спину, едва лишь мы устремимся в отчаянную атаку… Развернувшись против этих – мы вновь и вновь попадали под обстрел. Мы наносили магический удар – стрелки в беспорядке бежали, оставив убитых… Но мы не могли преследовать пеших, не превратившись при этом в легкую добычу для их тяжелой конницы…
Ни с чем возвратились мы в Могнак. Эта битва не дала нам ничего. Когда последние всадники на измученных конях миновали ворота, стражи с грохотом сомкнули тяжеленные створки. Ворота Могнака закрылись навеки. Им не суждено было распахнуться больше никогда. Никогда! А наших коней мы съели за лето…
Спустя несколько недель стало ясно, чем занимались враги, пока отсиживались в зимних лагерях, избегая приступать к стенам Могнака. Однажды со всех сторон одновременно к городу приблизились полчища фанатиков. Их стало много, как никогда – все новые и новые ревнители веры спешили, чтобы принять участие в разграблении чудес Могнака… И к стенам они подступили не с пустыми руками. Они волокли невероятное количество осадной техники, о которой ты, мой дорогой родич, никогда не слыхал. Осадные машины, штурмовые башни, подвижные помосты со щитами и лестницами… И каждое из этих сооружений было сделано в несколько раз прочнее, чем обычные – применявшиеся в войнах людей. Наша боевая магия по-прежнему вызывала страх у фанатиков. Шаг за шагом чудовищные машины приближались к стенам – и наконец облепили их, как муравьи – трупик птицы… Но Могнак не был еще мертв. Мы отбивались как могли – без надежды, без расчета, без цели. Единственное, что заставляло нас вновь и вновь наносить удары – это жажда мести. Да, мой потомок, мы вершили месть. За себя, за свою мечту, за отнятое у нас будущее. Себя мы считали уже покойниками – и мстили за собственную смерть. Нам хотелось покарать как можно больше убийц. Мы старались как могли…
Время от времени я при помощи магии наблюдал за тем, что творится в лагере осаждающих. Если бы это происходило не под стенами Могнака – наверное, я бы смеялся от души. С каким трогательным почтением эти глупцы внимали проповедям сумасшедшего епископа Энтуагла, мерзавца, дуралея и фанатика. А потом расходились по своим палаткам и принимались заранее делить добычу… у меня появились кое-какие идеи.
Я поделился своими мыслями со сподвижниками – им это показалось забавным. Мы принялись уничтожать сокровища и драгоценности – топили самоцветы в колодце, замуровывали золото в стены и швыряли в нужники… Пускай руки ревнителей веры останутся чисты, они ведь ведут войну не ради добычи, а ради торжества Света, разве нет? Это тоже стало частью нашей мести. Что же касается изувера-епископа, то для него я приготовил нечто особенное. И ждать мне оставалось совсем недолго…
Миновало лето, началась осень – армия фанатиков все так же стояла под стенами Моганка. Собственно говоря, к осени на многих участках от стен мало что осталось. Тараны, осадные башни, подкопы сделали свое дело… И на штурм враги не шли только из страха перед «ужасными чародеями». Но решительный миг приближался…»
* * *
Ребятам впору любые цены
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, вернулись целы
С собою звали – я не пошел.
М.Щербаков
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале «Очень старого солдата», неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам – и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
– Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100