Повсюду разослали телеграммы с приметами неизвестного, в Петербург были вызваны филёры, знающие в лицо различных подозрительных людей. Время работало не на полицию, сообщники террориста могли скрыться за границей. А он сам, израненный, впал в полубессознательное состояние, стал бредить. Департамент полиции передавал в охранное отделение:
"У содержащегося ныне в лазарете одиночной тюрьмы убийцы ст. – секр. Плеве начались бредовые явления, во время которых он произносит отрывочные фразы, могущие иметь фактическое основание в со прошлом, причём часто упоминает имена Петра, Валентина и Николая Ильича, говорит о каком-то трактире, где они кого-то ждали, и упоминает о своём лечении от нервной болезни в Петербурге… В бреду же он рассказывает о свиданиях и собраниях за городом, а также упоминает, что ему «делали передачу» и что он был где-то «в учении». У постели Сазонова круглосуточно дежурил жандармский офицер и записывал бред. Полиция надеялась в словах найти хоть какую-то зацепку.
Из телеграмм директора Департамента полиции начальнику Московского охранного отделения:
«Убийца по виду сознательный ремесленник или сельский учитель, видимо, с юга, выше среднего роста, телосложения плотного, блондин, рыжеватый, слабые следы оспы на обеих щеках, нос горбинкой, усы темно-русые подстриженные, лицо русское, одет в железнодорожную форму, он заявляет о принадлежности к „Боевой организации“ подготовлявшей несколько неудачных покушений; через час после события задержан на Неве некий еврей, выбросивший в воду какой-то свёрток, подозревается в соучастии. Телеграфируйте, не отлучался ли кто-нибудь из наблюдаемых членов „Боевой организации“, учините агентурные розыски».

«По некоторым данным можно заключить, что убийца лечился в Москве, может быть, от нервной болезни. Произведите по имеющимся у вас приметам тщательный розыск во всех лечебных заведениях Москвы».
И наконец справка. Личность террориста установлена:
«Сазонов Егор Сергеевич, сын купца, бывший студент Московского университета, родился в 1876 году в селе Петровском Вятской губернии, воспитывался в уфимской гимназии, по окончании коей поступил в университет, оттуда был уволен со второго курса в 1901 год за участие в студенческих беспорядках, на основании высочайшего повеления, последовавшего в 1903 году, за государственное преступление подлежит высылке в Сибирь, под гласный надзор полиции на 5 лет. Следуя в Якутскую область, назначенную ему местом водворения, Сазонов скрылся неизвестно куда».
Бомбы, которые имели Сазонов и Сикорский, были из жестяной оболочки, заполненной динамитом. При падении бомбы разбивались стеклянные трубки, и находящаяся в них серная кислота попадала на бертолетовую соль с сахаром. Этот состав воспламенялся, и взрывались – сначала гремучая ртуть, а потом и динамит.
Когда карета министра ехала по Измайловскому проспекту к вокзалу, к ней подбежал Сазонов и швырнул бомбу. Министра убило на месте, кучера смертельно ранило. Кроме этого, было ранено 12 посторонних людей, находившихся поблизости.
Пострадал и сам террорист. Он потерял сознание, был контужен. На лице и руках раны. Очнувшись, Сазонов закричал: «Да здравствует социализм!»
Сикорский, увидев, что покушение удалось, решил избавиться от своей бомбы и, поехав на Васильевский остров, нанял лодочника якобы для прогулки. Недалеко от броненосца, стоявшего у Балтийского завода, Сикорский выбросил бомбу в воду. «Эй, стой, – закричал лодочник – Здесь место казённое, бросать ничего нельзя». Сикорский пробовал отговориться, но лодочник повёз его к пристани, говоря, что сдаст в контору завода. Сикорский предлагал ему сначала три рубля, потом десять, но лодочник позвал полицию.
Спустя месяц бомбу случайно выловили неводом рыбаки.
Шимель-Лейба Сикорский, 20 лет, происходил из ремесленников Гродненской губернии.
Если Сазонов упорствовал, то Сикорский скоро во всем сознался. На суде он признал себя виновным, но от каких-либо объяснений отказался.
Сазонов же на суде говорил много. В основном это была речь патетическая, возвышенная, но малосодержательная. Конкретно же по поводу убийства он сказал:
«Я убил Плеве за то, что он прибегал к насилию. Партия приговорила его к смерти за то, что, став министром внутренних дел, заливал кровью русскую землю, приказывая расстреливать рабочих и не наказывал губернаторов, так поступавших, за то, что он подвергал личность русского гражданина и членов партии величайшим унижениям».
Защитник Сазонова воспевал мужество террориста и выставлял Плеве чудовищем.
Защитник Сикорского говорил:
"Борьба за идеи возвышает человека. Подсудимые разбили чашу жизни, когда она полная стояла перед ними.
Сикорский натура мрачная, загадочная, но все же человек. Сикорский – еврей.
Что, казалось бы, ему до образа правления в России? Идея выхватывает человека из круга семьи, из круга понятий. Идеи как боги: им верят, перед ними преклоняются. Сикорский родился в бедной еврейской семье в 1883 году. Это год повсеместных погромов. Москва приписывала эти погромы тогдашнему директору Департамента полиции фон Плеве. (Здесь защитник остановлен председателем). Еврейское простонародье бедствовало и голодало. Отсюда бесконечные разговоры о неравенстве. Все было окрашено в оттенки недовольства и скорби. Молодёжь протестовала и не покорялась, подобно старшим. Всякое недовольство стремится вылиться в определённые формы. Познакомившись с учением социал-революционной партии, он встретился с готовыми формами и даже с готовым приговором. Он вошёл членом в «Боевую организацию». Как более самоотверженный, он взял на себя боевую роль, но другой его предупредил…"
Сазонов и Сикорский были посланы на убийство по сути не кем иным, как Азефом, который ненавидел Плеве лютой ненавистью. Он считал его виновником кишинёвского погрома. Но тогда в Кишинёве ненависть населения обратилась на еврейскую молодёжь, в которой обыватель видел революционера с револьвером. Губернаторы и полицмейстеры обращались к раввинам: если еврейские революционеры будут убивать людей, погромов не остановить.
С ликованием встретили убийство министра в местечках юго-западной России. А в Борисове и Минске даже прошли демонстрации. Несли красные флаги с надписью «Смерть палачам».
Горячо одобрили убийство финские и польские националисты. Социалисты Варшавы вывели людей на улицы: «Да здравствует независимая Польша!», «Долой русское правительство!»
Буржуазная французская газета писала:
"Плеве заметил на огромной поверхности Российской империи несколько болезненных пятен: агитацию армянскую, финляндскую, аграрную, рабочую, антисемитскую.
Было два способа лечить эти болезни:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174