Зная по опыту, что раз Читтеринг оставляет поле боя – значит, им в самом деле ничего не светит, журналисты в мгновение ока исчезли. Полисмен разогнал остальных любопытных, а Джон и Бристоу закрыли за собой дверь.
В магазине находился лорд Сванмор. Его сиятельство опирался на зонтик, лицо его ровным счетом ничего не выражало, как будто все происходящее вокруг не имело к почтенному джентльмену никакого отношения. Прежде чем Сванмор успел открыть рот, супериндендант вежливо осведомился:
– Могу я узнать, что привело вас сюда, лорд Сванмор?
– Дело сугубо личного свойства, – холодно ответствовал старый лорд.
– Для полиции не существует сугубо личных дел, сэр, – все так же вежливо возразил Бристоу.
Сванмор взглянул на суперинтенданта так, словно перед ним был пришелец с неизвестной планеты, и высокомерно процедил:
– Кажется, я вас где-то уже видел... Не вы ли приходили ко мне вести расследование?
– Совершенно верно! Тогда попытка украсть драгоценности завершилась неудачей. Но на этот раз дело, к сожалению, обстоит совсем по-другому, сэр. Мне необходимо содействие мистера Мэннеринга, он сейчас должен составить список украденных вещей. Поэтому я попрошу вас не занимать у него много времени. Я оставляю вас в кабинете на десять минут, Мэннеринг. А сам пойду пока на чердак.
Сванмор, а за ним Джон, готовящийся пережить несколько крайне неприятных минут, прошли в кабинет. Мэннеринг заметил, что, несмотря на замашки старого консерватора, Сванмор, с его стройной фигурой и шапкой седых волос, должно быть, нравится женщинам. Джон порылся в памяти, припоминая, не слышал ли он о победах лорда Сванмора... Во всяком случае, с тех пор как умерла его жена...
Его сиятельство не стал тратить время на предисловия.
– Они украли мои драгоценности, Мэннеринг?
– Да, – лаконично ответил тот.
Он протянул лорду открытый портсигар, но Сванмор сделал вид, что даже не заметил дружелюбного жеста. В его светлых, как незабудки, глазах читалась тревога, почти отчаяние.
"Честное слово, – подумал Джон, – можно вообразить, будто я сообщил ему о гибели всех родных и близких!"
– Все без исключения? – глухо спросил лорд.
– Да, все, – безжалостно подтвердил Джон.
Сванмор набрал в легкие воздуха и с оскорбительной медлительностью заявил:
– Я доверял вам, Мэннеринг.
– И что же? Я нисколько не виноват в этом ограблении, – сухо заметил Джон, которого начали раздражать манеры его сиятельства. – Кстати, драгоценности были застрахованы?
– Нет. Полис действовал, пока они находились под моей крышей, а после того, как они попали к вам, страховку должен был обеспечить "Куинс"!
– Это еще не факт! Я полагаю, что законоведы и представители страховой компании разберутся в этом вопросе гораздо лучше нас с вами. Вы должны были предупредить меня об условиях страховки. И вам не следовало приходить сюда. Полиция отыщет ваши драгоценности, а заодно, надеюсь, и мои собственные.
– Ни на что вы не надеетесь! Просто не хотите признать, что кругом виноваты, вот и все!
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы дали мне возможность продолжать работу, – сказал Мэннеринг, не обращая внимания на эту новую "любезность".
– Не раньше, чем вы меня выслушаете! – Сванмора покинула ледяная неподвижность. – Мне кажется совершенно невероятным и даже неправдоподобным то, что ваш магазин ограбили именно тогда, когда сюда попала моя коллекция! Взломать так хорошо охраняемую бронированную комнату! Это немыслимо! Вы нарушили слово, мистер Мэннеринг!
– Что вы имеете в виду? – спросил Джон, чувствуя, что ему все труднее сдерживать бешенство.
– Вы кому-то рассказали, что моя коллекция у вас.
– Да, двум служащим, за которых отвечаю, как за себя самого. Один из них тяжело, быть может, смертельно ранен. А второй испытал такое потрясение, что вряд ли скоро оправится.
– Однако кто-то еще оказался в курсе!
– А не вы ли слишком много болтали, лорд Сванмор? – ореховые глаза Джона гневно сверкали.
– Я? Я ничего никому не говорил! – воскликнул Сванмор, окончательно утратив самообладание.
– Может, и не говорили, но кто-то из вашего окружения мог узнать.
– Невозможно! Никто ничего не знал! – упрямо повторил Сванмор.
Но Джон заметил, как его сиятельство немного смутился: старый лорд явно не был глубоко уверен в том, что защищал с таким пылом.
И Мэннеринг из осторожности не стал рассказывать Сванмору, что по крайней мере его дочь Патриция прекрасно знала о планах отца.
Сванмор пришел в себя и снова отгородился от мира презрительно-высокомерной маской.
– Как бы то ни было, вы обманули мое доверие, Мэннеринг! Я требовал величайшей осторожности и осмотрительности... А теперь, если вдруг мое имя упомянут в связи с этим злосчастным ограблением, я ославлю вас на весь Лондон! Человек вашей профессии не может позволить себе быть несдержанным или непредусмотрительным – это чревато разорением для "Куинс"! Вы хорошо меня поняли? Я ни в коем случае не хочу, чтобы мое имя попало в газеты!
– Тогда вы вели себя, как последний идиот! – заметил Джон с хладнокровной дерзостью. – Да, как перепуганный идиот, неспособный видеть чуть дальше собственного носа!
Лорд Сванмор онемел от изумления, а Мэннеринг продолжал:
– Если вы и в самом деле не хотели, чтобы кто-то что-либо узнал, надо было позвонить мне, а не являться сюда собственной персоной! Вы что же, не знали, что журналисты только и ждут малейшей зацепки? Вас слишком хорошо знают в лицо, так что можете не сомневаться: этот визит никак не пройдет незамеченным! И я не могу обещать, что сумею заткнуть рот газетчикам: я не главный редактор и не член парламента. Если хотите, попробуйте договориться с суперинтендантом. Он спустится вниз с минуты на минуту. А мне дайте возможность спокойно поработать!
И Джон выразительным жестом широко распахнул дверь. Сванмор плотно сжал губы и сильно побледнел, но вышел, не сказав больше ни слова. Мэннеринг закрыл за ним дверь и облегченно перевел дух.
"Из-за этого типа у меня возникает сильное искушение голосовать на следующих выборах за левых", – пробормотал он сквозь зубы.
7
Благодаря прекрасной картотеке "Куинс" составление списка похищенных сокровищ не потребовало много времени и сил. Джон, проработав не более полутора минут, остановился и начал раздумывать о некоторых странностях этой истории.
Каким чудом лорд Сванмор к половине одиннадцатого узнал об ограблении, если его обнаружили только в половине десятого? Мэннеринг отказывался верить, что Сванмор заглянул в магазин случайно...
С самого утра Джона мучило неприятное ощущение, что грабители великолепно знали магазин, его внутреннее устройство, особенности системы сигнализации. И теперь он вспомнил одну мелочь, которую до сих пор совершенно упускал из виду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35