.. Контуры чувственного рта стали жестче, безукоризненный овал лица слегка расплылся, но испуганные глаза молодой женщины выдали Джону, что он не ошибся.
– Вы знали Дэйла? – слабым, неуверенным голосом спросила она.
– Знал? – повторил Джон. – Вам известно, что он умер?
– Я так много лет не видела Дэйла! – с довольно убедительной горячностью воскликнула молодая женщина.
– Правда? Но, может быть, вы без всяких встреч послали к нему своего приятеля, когда вам понадобилась тонкая и деликатная работа?
Бледная от страха и ярости Клара закусила губу, но не проронила ни звука.
– Вы позволите, дорогая?
С неожиданной для такого крупного мужчины живостью гость вскочил, взял валявшийся на стуле шелковый шарф и крепко связал руки остолбеневшей от удивления Кларе.
– У вас найдется еще один шарфик?
Клара по-прежнему молчала.
– Имейте в виду, – предупредил незнакомец, – не скажете – возьму пояс от вашего халатика.
– Во втором ящике комода! – мгновенно отреагировала молодая женщина.
Но когда Мэннеринг, подойдя к комоду, взялся за ручку ящика, его остановил вопль настоящего ужаса:
– Нет! Не этот, другой!
– Зря дергаетесь, он заперт на ключ! – усмехнулся Джон.
Он открыл второй ящик комода, достал большой шелковый платок и, опрокинув Клару на диван, добросовестно связал ей щиколотки.
– А знаете, красотка, у меня есть один большой недостаток: как только вижу запертый замок – не могу удержаться от соблазна!
Обернувшись, он увидел перепуганные глаза.
– Вы так не хотите, чтоб я его открывал? Да что ж вы там прячете такое страшное?
Джон вынул из кармана нож со множеством лезвий и принялся ломать хрупкий замочек – весьма ненадежного защитника секретов Клары.
– Если у вас и впрямь там что-то ценное, придется купить другой запор, – иронически заметил он. – Потому как эта хлипь – все равно что ничего для мало-мальски сообразительного парня... Дэйл-Мандраж не объяснил вам, что не стоит слишком доверять замкам?
– Когда я знала Дэйла, его еще никто не называл "Мандраж" и он занимался боксом! – сухо отрезала Клара.
– Но вы все-таки знаете, что он сменил профессию, насколько я понял? И получил это лестное прозвище...
Обмениваясь репликами, Джон открыл ящик комода и увидел множество связок писем, несколько палочек губной помады, две пудреницы и шкатулку, обтянутую синим сафьяном. Мэннеринг достал шкатулку и присел рядом с Кларой.
– Опять заперто на ключ! – укоризненно заметил он. – У вас тут сплошные искушения, моя прелесть... Скажите лучше, где вы прячете ключ, а то придется испортить и этот злосчастный замочек.
– Здесь, на столе, в коробке конфет, – немного поколебавшись, призналась молодая женщина.
Порывшись среди завернутых в золотистую фольгу конфет, Джон в конце концов отыскал крохотный ключик. Он открыл шкатулку и узрел впечатляющую коллекцию мужских фотографий. Ничего не скажешь, поучительное зрелище! И почти все были надписаны... Мэннеринг быстро просмотрел их и выяснил, что Клара – "восхитительная женщина, мечта жизни, единственная и неповторимая, драгоценная пантера и милая кошечка" и еще многое другое.
– Настоящий музей! – воскликнул Джон тем более весело, что узнал множество физиономий, принадлежащих к тому специфическому мирку, с которым когда-то так тесно соприкасался Барон.
Больше всего, однако, его заинтересовали две фотографии. На первой Джордж Сванмор клялся Кларе в вечной любви, впрочем, используя для этого менее платонические выражения.
Запечатленный на второй фотографии седой мужчина с высокомерным и презрительным выражением лица не клялся решительно ни в чем. Фото оказалось вообще без подписи – лорд Сванмор был для этого слишком осторожен.
– Это еще что за предок? – спросил Мэннеринг, протягивая фотографию не сводившей с него глаз Кларе.
– Мой дядя, – огрызнулась молодая женщина.
Джон задумчиво убрал фотографии обратно в шкатулку. Как только он узнал в Кларе женщину, позировавшую рядом с Дэйлом, он решил было, что ключ ко всей этой истории найден: Джордж Сванмор проболтался и выложил своей подружке все, что знал о "Куинс", а Клара тут же передала сведения дальше...
Но фотография лорда Сванмора смущала и озадачивала. Клара – как раз из тех женщин, которые сводят с ума гордецов вроде Сванмора. Он, конечно, должен тщательно скрывать от людей своего круга "недостойную" связь. Так что Клара имела прекрасную возможность шантажировать Сванмора и заставить организовать ограбление...
Джон поставил шкатулку на место. А может, объяснение куда проще? Джордж мог дать Кларе фотографию отца или она сама стащила ее у молодого человека...
Возвращаясь к дивану, Мэннеринг прочел в глазах Клары столь очевидное облегчение, что сразу насторожился. Он не нашел в ящике того, что так ревниво оберегала молодая женщина! Вернувшись к комоду, он вытащил пару пачек писем и сунул в карман.
– Это очень кстати, мне как раз нечего читать сегодня вечером!
Клара и бровью не повела.
Значит, надо заглянуть в пудреницы: большой диск из матового золота, инкрустированный сапфирами, и большую квадратную коробку из серебра. Джон наугад выбрал вторую. Тревожный взгляд молодой женщины подтвердил, что выбор верен...
Мэннеринг открыл коробку, приподнял совершенно новую пуховку... Пудры там не было, вместо нее в серебряном ложе сверкали великолепные, единственные в своем роде серьги. Их горделивая древность не оставляла ни малейших сомнений, что это сокровище принадлежит знаменитой коллекции лорда Сванмора.
Мэннеринг с благодушной улыбкой повернулся к Кларе. Молодая женщина откинулась на подушки, лицо ее вмиг подурнело от ужаса.
– Вот это да! Чего у вас только не найдешь! Вам подарил их Дэйл-Мандраж?
Если Клара и ломала комедию, то делала это отлично. Все тело ее сотрясала нервная дрожь. "От бешенства или от страха?" – подумал Джон. Он подошел к дивану, подбрасывая на ладони две восхитительные драгоценности.
– Вы знаете, что это за камешки?
– Подарок! – не своим голосом прохрипела она.
– Ничего себе подарочек – "красные" драгоценности!
Клара не стала возражать, и Мэннеринг понял, что ей прекрасно известно, что значит этот странный эпитет. В воровском мире так называют драгоценные камни, добытые не только грабежом, но и кровью.
– Вы хоть понимаете, как опасно держать такие вещи дома? Или не читаете газет? Даже если допустить, что ваш дружок Джордж ничего вам не рассказал...
– Джордж? Какой Джордж? – пробормотала окончательно выбитая из колеи молодая женщина.
Джон присел на краешек дивана и все тем же грубым, вульгарным голосом рявкнул:
– Только не пытайся вешать мне лапшу на уши! Я уже три дня как слежу за тобой! Кто дал тебе эти изумруды, Клара?
Молодая женщина немного помялась, но в конце концов выдавила из себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Вы знали Дэйла? – слабым, неуверенным голосом спросила она.
– Знал? – повторил Джон. – Вам известно, что он умер?
– Я так много лет не видела Дэйла! – с довольно убедительной горячностью воскликнула молодая женщина.
– Правда? Но, может быть, вы без всяких встреч послали к нему своего приятеля, когда вам понадобилась тонкая и деликатная работа?
Бледная от страха и ярости Клара закусила губу, но не проронила ни звука.
– Вы позволите, дорогая?
С неожиданной для такого крупного мужчины живостью гость вскочил, взял валявшийся на стуле шелковый шарф и крепко связал руки остолбеневшей от удивления Кларе.
– У вас найдется еще один шарфик?
Клара по-прежнему молчала.
– Имейте в виду, – предупредил незнакомец, – не скажете – возьму пояс от вашего халатика.
– Во втором ящике комода! – мгновенно отреагировала молодая женщина.
Но когда Мэннеринг, подойдя к комоду, взялся за ручку ящика, его остановил вопль настоящего ужаса:
– Нет! Не этот, другой!
– Зря дергаетесь, он заперт на ключ! – усмехнулся Джон.
Он открыл второй ящик комода, достал большой шелковый платок и, опрокинув Клару на диван, добросовестно связал ей щиколотки.
– А знаете, красотка, у меня есть один большой недостаток: как только вижу запертый замок – не могу удержаться от соблазна!
Обернувшись, он увидел перепуганные глаза.
– Вы так не хотите, чтоб я его открывал? Да что ж вы там прячете такое страшное?
Джон вынул из кармана нож со множеством лезвий и принялся ломать хрупкий замочек – весьма ненадежного защитника секретов Клары.
– Если у вас и впрямь там что-то ценное, придется купить другой запор, – иронически заметил он. – Потому как эта хлипь – все равно что ничего для мало-мальски сообразительного парня... Дэйл-Мандраж не объяснил вам, что не стоит слишком доверять замкам?
– Когда я знала Дэйла, его еще никто не называл "Мандраж" и он занимался боксом! – сухо отрезала Клара.
– Но вы все-таки знаете, что он сменил профессию, насколько я понял? И получил это лестное прозвище...
Обмениваясь репликами, Джон открыл ящик комода и увидел множество связок писем, несколько палочек губной помады, две пудреницы и шкатулку, обтянутую синим сафьяном. Мэннеринг достал шкатулку и присел рядом с Кларой.
– Опять заперто на ключ! – укоризненно заметил он. – У вас тут сплошные искушения, моя прелесть... Скажите лучше, где вы прячете ключ, а то придется испортить и этот злосчастный замочек.
– Здесь, на столе, в коробке конфет, – немного поколебавшись, призналась молодая женщина.
Порывшись среди завернутых в золотистую фольгу конфет, Джон в конце концов отыскал крохотный ключик. Он открыл шкатулку и узрел впечатляющую коллекцию мужских фотографий. Ничего не скажешь, поучительное зрелище! И почти все были надписаны... Мэннеринг быстро просмотрел их и выяснил, что Клара – "восхитительная женщина, мечта жизни, единственная и неповторимая, драгоценная пантера и милая кошечка" и еще многое другое.
– Настоящий музей! – воскликнул Джон тем более весело, что узнал множество физиономий, принадлежащих к тому специфическому мирку, с которым когда-то так тесно соприкасался Барон.
Больше всего, однако, его заинтересовали две фотографии. На первой Джордж Сванмор клялся Кларе в вечной любви, впрочем, используя для этого менее платонические выражения.
Запечатленный на второй фотографии седой мужчина с высокомерным и презрительным выражением лица не клялся решительно ни в чем. Фото оказалось вообще без подписи – лорд Сванмор был для этого слишком осторожен.
– Это еще что за предок? – спросил Мэннеринг, протягивая фотографию не сводившей с него глаз Кларе.
– Мой дядя, – огрызнулась молодая женщина.
Джон задумчиво убрал фотографии обратно в шкатулку. Как только он узнал в Кларе женщину, позировавшую рядом с Дэйлом, он решил было, что ключ ко всей этой истории найден: Джордж Сванмор проболтался и выложил своей подружке все, что знал о "Куинс", а Клара тут же передала сведения дальше...
Но фотография лорда Сванмора смущала и озадачивала. Клара – как раз из тех женщин, которые сводят с ума гордецов вроде Сванмора. Он, конечно, должен тщательно скрывать от людей своего круга "недостойную" связь. Так что Клара имела прекрасную возможность шантажировать Сванмора и заставить организовать ограбление...
Джон поставил шкатулку на место. А может, объяснение куда проще? Джордж мог дать Кларе фотографию отца или она сама стащила ее у молодого человека...
Возвращаясь к дивану, Мэннеринг прочел в глазах Клары столь очевидное облегчение, что сразу насторожился. Он не нашел в ящике того, что так ревниво оберегала молодая женщина! Вернувшись к комоду, он вытащил пару пачек писем и сунул в карман.
– Это очень кстати, мне как раз нечего читать сегодня вечером!
Клара и бровью не повела.
Значит, надо заглянуть в пудреницы: большой диск из матового золота, инкрустированный сапфирами, и большую квадратную коробку из серебра. Джон наугад выбрал вторую. Тревожный взгляд молодой женщины подтвердил, что выбор верен...
Мэннеринг открыл коробку, приподнял совершенно новую пуховку... Пудры там не было, вместо нее в серебряном ложе сверкали великолепные, единственные в своем роде серьги. Их горделивая древность не оставляла ни малейших сомнений, что это сокровище принадлежит знаменитой коллекции лорда Сванмора.
Мэннеринг с благодушной улыбкой повернулся к Кларе. Молодая женщина откинулась на подушки, лицо ее вмиг подурнело от ужаса.
– Вот это да! Чего у вас только не найдешь! Вам подарил их Дэйл-Мандраж?
Если Клара и ломала комедию, то делала это отлично. Все тело ее сотрясала нервная дрожь. "От бешенства или от страха?" – подумал Джон. Он подошел к дивану, подбрасывая на ладони две восхитительные драгоценности.
– Вы знаете, что это за камешки?
– Подарок! – не своим голосом прохрипела она.
– Ничего себе подарочек – "красные" драгоценности!
Клара не стала возражать, и Мэннеринг понял, что ей прекрасно известно, что значит этот странный эпитет. В воровском мире так называют драгоценные камни, добытые не только грабежом, но и кровью.
– Вы хоть понимаете, как опасно держать такие вещи дома? Или не читаете газет? Даже если допустить, что ваш дружок Джордж ничего вам не рассказал...
– Джордж? Какой Джордж? – пробормотала окончательно выбитая из колеи молодая женщина.
Джон присел на краешек дивана и все тем же грубым, вульгарным голосом рявкнул:
– Только не пытайся вешать мне лапшу на уши! Я уже три дня как слежу за тобой! Кто дал тебе эти изумруды, Клара?
Молодая женщина немного помялась, но в конце концов выдавила из себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35