– Обычно арфисты не бывают наемными убийцами. Они вполне способны на мелкие интриги – кажется, это у них в крови – но я еще никогда не слышал, чтобы хоть один из них запятнал себя кровью.
– Любого человека можно купить за золото – было бы золота достаточно.
Я поднял брови и ухмыльнулся:
– И Чэйсули тоже, а?
Финн поморщился. И что сказать, его браслеты и серьга были настоящим сокровищем – навряд ли золото могло стать для него большим искушением. Как и для любого другого воина.
– Он не Чэйсули, – последовал краткий ответ, я прекрасно понимал, что имел в виду Финн.
– Нет, – со вздохом согласился я. – Но, возможно, он – всего лишь соглядатай, а не наемный убийца. С соглядатаями можно иметь дело, временами они даже полезны. Иначе как бы мы сумели все эти пять лет водить за нос Беллэма?
Я снова улыбнулся. Беллэм действительно посылал соглядатаев по нашему следу. Пятеро из них даже разыскали нас. Мы предлагали каждому из них выполнить наше задание: сообщить Беллэму, что мы находимся в совершенно другом месте, обычно в нескольких тысячах лиг от нашего действительного местонахождения. Трое из них согласились.
Остальных мы убили.
– То есть, ты хочешь его использовать, – ровным голосом сказал Финн – но я прочел в его глазах недовольство.
– Мы возьмем его с собой и посмотрим, каковы его истинные намерения.
– Ты пошел по скользкой дорожке, Кэриллон.
– Она и без того достаточно скользкая. Одной опасностью больше, одной меньше. – выражение, возникшее на лице Финна, заставило меня сперва улыбнуться, потом рассмеяться. – А заодно и ты потренируешься, ленник мой. Ты слишком уж медлил прийти мне на помощь – Прежде чем я добрался до арфы, мне пришлось убить четверых.
Несмотря на вызов, прозвучавший в этих словах, Финн нахмурился. Я понял, что мои слова задели его – ведь он действительно помедлил. Появился быстрее, чем это мог бы сделать любой другой – и все же недостаточно быстро для воина Чэйсули.
– Ты стареешь, Финн, – я развел руками. – Отпустим нашего арфиста.
Посмотрим, что он станет делать.
Финн повиновался. Лахлэн пошатнулся, но выпрямился, осторожно ощупывая голову. Его взгляд все еще оставался мутным.
– Вы закончили?
– Более чем, – уверил его я. – А теперь расскажи нам, с чего это ты вдруг собрался помогать мне. Арфист потер лоб, пытаясь собраться с мыслями.
– Вся жизнь арфиста в том, чтобы слагать песни о героях и великих деяниях Вы оба – вы и ваш Чэйсули – одновременно и герои, и сама история. Если бы вы слышали, что рассказывают о вас… – он широко улыбнулся, похоже, окончательно придя в себя.
– Слава арфиста – в том, чтобы прославлять других. И отправиться в путь с Кэриллоном Хомейнским и его ленником-Чэйсули – не самое скверное, что можно пожелать арфисту.
– Верно, не самое худшее, – согласился я, пусть его думает об этих словах, что хочет.
Мгновением позже Лахлэн указал в сторону очага:
– Костер погас, если вы того пожелаете, я могу снова разжечь его.
Он был прав во время битвы с хомэйнами мы умудрились навалить в очаг достаточно снега.
– У меня есть кресало, – сказал я.
– Дрова отсырели. Я сумею разжечь костер с гораздо меньшим трудом, чем вы, – Лахлэн повернулся к коню, намереваясь взять арфу, но Сторр преградил ему путь. Арфист побледнел и взглянул на меня.
Я улыбнулся:
– Сторр обычно исполняет волю Финна – когда у него нет на этот счет другого мнения.
Лахлэн не сдвинулся с места. Он ждал. В конце концов Сторр отступил, давая ему дорогу. Арфист снял с седла футляр и шагнул к костру, бережно прижимая к груди надежно защищенную от снега и холода Леди.
– Вы боитесь, что я использую против вас чары?
– И не без оснований, – заметил я.
– Я этого не сделаю, – он тряхнул головой, его тусклые темные волосы рассыпались по плечам при этом движении. – Больше никогда. Только ради вас, если вы пожелаете – но не против. Никогда. У нас слишком много общего.
– Что общего может быть у наемника и арфиста? Лахлэн ухмыльнулся. На лице его возникло то самое выражение, которое я уже видел в прошлый вечер – тихая улыбка, обращенная вовнутрь, словно бы он знал то, что было скрыто от меня, и предпочитал, чтобы так оно и оставалось впредь.
– Я могу быть разным. Кое-что вы уже знаете: арфист, целитель… И однажды придет день, когда вы узнаете остальное.
Я поднял меч и вложил его в ножны – но не сразу, дав Лахлэну возможность рассмотреть рунную вязь на клинке, едва заметную в сумерках.
– Если ты решил совершить преступление, – мягко проговорил я, – лучше остерегись.
Улыбка покинула лицо Лахлэна. Он покачал головой, по-прежнему прижимая арфу к груди:
– Если бы я пожелал вашей смерти, ваш Чэйсули убил бы меня, – он бросил быстрый взгляд на Финна. – Здесь Эллас. Мы уже несколько лет даем приют Чэйсули. Если вы полагаете, что я недооцениваю Финна, смею вас заверить, вы ошибаетесь. В его присутствии вам не нужно опасаться меня. Я все равно ничего не смог бы сделать.
Я указал на футляр в его руках:
– А это?
– Моя Леди? – он удивленно приподнял брови, потом улыбнулся. – О, да. В ней есть магия. Но она ниспослана Лодхи, и я не могу использовать ее для убийства.
– Тогда покажи нам, для чего ты можешь использовать ее, – приказал я. Покажи, что может твоя магия, кроме как возвращать нам наши воспоминания и лишать нас воли.
Лахлэн снова взглянул на Финна – тот почти растворился в темноте.
– С вами это было нелегко. Большинство людей – как мелкая речушка: недалеко до дна. Но вы… ваши души словно бы многослойны. Некоторые тонки, их легко снять – но под ними металл. Железо, – задумчиво проговорил он. – Я сравнил бы вас с железом. Прочное, твердое и холодное.
Финн сделал жест в сторону очага:
– Покажи нам, арфист.
Лахлэн опустился на колени подле угасшего костра, медленно открыл футляр арфы – снаружи он был из кожи, пропитанной неведомым мне составом, делавшим кожу твердой, как камень, а внутри устлан мягкой тканью – и извлек оттуда свою Леди. Струны, казавшиеся такими тонкими и непрочными, поблескивали даже в сумерках, мягким зеленым светом светился камень. Быть может, сама арфа была сделана из какого-нибудь волшебного дерева?
Арфист опустился на колени в снег, словно не замечал холода, и начал наигрывать простенькую мелодию. Она была тихой, почти неслышной – и все же необыкновенной, несмотря на свою кажущуюся простоту. Пальцы Лахлэна все быстрее летали по струнам – и я вдруг увидел, как на мокрых черных головнях вспыхнула искорка – разрослась в огонек – в пламя, охватившее дрова…
Мелодия умолкла. Лахлэн поднял на меня глаза.
– Готово, – тихо проговорил он.
– Верно, и со мной ничего не случилось. Я протянул ему руку в перчатке, помогая подняться, и с удивлением ощутил, насколько сильны его пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100