Она была в белом – цвет траура, – без слов говорившем, что она думает о своем будущем супруге. Что ж, ничего другого я и не ожидал.
Ее большие серые глаза смотрели на меня из-под длинных ресниц, водопад бледно-золотых волос ниспадал до колен, волосы не были убраны, как и пристало девушке. Хотелось зарыться в эти золотистые волны руками и усадить ее себе на колени…
– Видишь? – сказала она, – Я надела твой свадебный дар.
Она отдала должное серебру и сапфирам. Боги, что за женщина…
Но в это мгновение она была для меня не столько женщиной, сколь противником: было в ней что-то от бесшумно ступающей хищной кошки. Эта спокойная уверенность не оставляла сомнений в ее чувствах – и все же она была желанна мне. Более, чем когда-либо. Более, чем я посмел бы признаться – даже самому себе.
Я предложил ей руку:
– Госпожа оказывает мне честь… Тонкая белая ручка легла на зеленый бархат моего камзола:
– Мой господин… это самое малое, что я могу сделать для вас.
….Церемония была краткой, но я не слушал, что говорилось на ней. Я пытался не обращать внимания на то чувство, которое шевелилось где-то глубоко внутри меня. Я постоянно ощущал осуждение Финна, хотя его лицо, когда я посмотрел на него, было спокойно, без тени чувства. Всякий раз, когда я смотрел на Электру, я видел только женщину, прекрасную и желанную.
Я говорил слова клятвы, связывавшие нас – хомэйнские слова, взятые из языка Чэйсули. И это было верно – Хомейна и Чэйсули были неразделимы, теперь я знал, почему.
Электра повторяла слова за мной, не отводя от меня взгляда. Ее солиндский выговор превращал в насмешку слова клятвы: быть может, она делала это намеренно? Но нет, она ведь и вправду была из Солинды… и, без сомнения, прекрасно понимала, что говорит.
Священник положил руку на ее голову, вторая опустилась па мою. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание – мы стояли на коленях перед ним, потом он улыбнулся и произнес слова благословения новому Мухаару и его госпоже супруге.
Я взял эту женщину – я удержу ее. Электра наконец стала моей.
Когда окончился свадебный пир мы перешли в следующий зал: этот был не таким большим, но производил едва ли меньшее впечатление, чем Тронный Зал с его Троном Льва. По стенам проходила галерея, лютни, флейты, тамбурины, арфы и юные голоса певцов служили фоном для празднества. Вскоре гости, подогретые добрым вином, перестали обсуждать политику и приготовились вывести своих партнерш в танце на красные плиты пола.
Но танцы не могли начаться, пока их не откроют Мухаар и его Королева. А потому я вывел Электру на середину зала и дал знак начинать.
Она легко повела изысканный узор танца, вся – кружение, вся – шорох одежд.
Наши руки соприкоснулись и разошлись. Танец был более похож на изысканное ухаживание с легкими авансами с обеих сторон. Я чувствовал направленные на нас взгляды и улыбки – правда, последние в большинстве своем принадлежали не солиндцам. Для тех во всем происходящем было мало радости.
– Скажи мне, – сказал я, когда танец свел пас в центре зала, – где Тинстар?
Она вся напряглась и чуть было на оступилась, я подхватил ее под руку и помог ей удержаться на ногах, ласково улыбнувшись ее ошеломленному взгляду.
– Ты думала, я не спрошу? – танец снова развел нас, но через мгновение мы снова оказались рядом.
Она глубоко вздохнула – сапфир заискрился на ее шее, подвески пояса вспыхнули огнями в складках юбки:
– Мой господин… ты застал меня врасплох.
– Не думаю, чтобы тебя когда-либо можно было застать врасплох, Электра, я улыбнулся. – Так где он?
Мы снова разошлись. Я внимательно следил за ее лицом. Она двигалась легко благодаря природной грации и изяществу, но мысли ее были явно заняты чем-то другим.
– Кэриллон…
– Где Тинстар?
Удлиненные глаза на мгновение закрылись, но когда она подняла ресницы, я увидел в них отчуждение, почти враждебность. Ее губы сжались в тонкую линию:
– Он ушел. Я не знаю, куда. Я поймал ее руку – пальцы ее были, как всегда, прохладными:
– Лучше бы тебе удовольствоваться мной, Электра. Ты моя жена.
– И Королева? – быстро прибавила она. Я улыбнулся:
– Тебе нужен королевский венец, ведь так? В ней мгновенно взыграла гордая кровь королей:
– Я стою этого! Даже ты не сможешь отказать мне в этом праве!
Мы снова сошлись в очередной фигуре танца. Я взял ее руку и провел через весь зал. Там мы развернулись и прошли назад, вызвав аплодисменты зрителей. В этом споре победила дама.
– Может, и не смогу, – согласился я, – Ведь ты станешь матерью моего наследника. Ее зубы оскалились на мгновенье:
– Такова твоя цена? Ребенок?
– Сын. Подари мне сына, Электра.
Мгновение она размышляла, потом улыбнулась:
– Может быть, я слишком стара, чтобы родить ребенка. Об этом ты не думал?
Я до боли стиснул ее руку – кости едва не хрустнули:
– Не говори глупостей, госпожа моя! Я не сомневаюсь, что, подарив тебе вечную юность, Тинстар оставил тебе и возможность рожать.
Ее щеки залил румянец. Танец окончился, более ей не нужно было подчиняться мне. Но на нас все еще смотрели – она не могла резко прервать разговор.
Электра принужденно улыбнулась:
– Если ты того желаешь, господин мой супруг, я подарю тебе ребенка.
Празднество и без того казалось мне слишком долгим, но даже сейчас я все еще не мог пройти с ней в опочивальню. Этикет требовал, чтобы мы задержались еще на некоторое время.
Но это «некоторое время», казалось, тянулось целую вечность.
Электра наградила меня долгим взглядом. Я видел раздумье в ее глазах, она оценивала меня – так же, как и я ее. Я взял ее за руку и коснулся губами прохладных пальцев:
– Госпожа – я преклоняюсь перед тобой. Электра улыбнулась.
Позднее я подумал о том, что мир изменился – быть может, совсем чуть-чуть.
Может, и больше. Что началось с похоти и удовлетворения желания, окончилось чем-то более серьезным. Нет, не любовью – навряд ли: быть может, лучшим пониманием друг друга. Исчезли взаимные уколы и укоры, но я понимал, что путь к окончательному пониманию предстоит неблизкий. Мы слишком долго были врагами.
Ноги Электры переплелись с моими, волосы ее были придавлены моим плечом.
Голова ее лежала, как на подушке, на моем предплечье, мы оба смотрели в окно, где небо начало уже розоветь, и первые лучи восходящего солнца пробивались сквозь щелку в тяжелых шторах.
Конец ночи мы провели в спальне, сбежав из танцевального зала, чтобы предаться утехам супружества. Ни она, ни я не были удивлены, обнаружив, что мы великолепно подходим друг другу. Это мы чувствовали с самого начала. И все же сейчас, проснувшись после недолгого сна, мы оба погрузились в размышления о той жизни, что лежала перед нами.
– Ты забыл? – спросила она. – Я ведь была женщиной Тинстара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Ее большие серые глаза смотрели на меня из-под длинных ресниц, водопад бледно-золотых волос ниспадал до колен, волосы не были убраны, как и пристало девушке. Хотелось зарыться в эти золотистые волны руками и усадить ее себе на колени…
– Видишь? – сказала она, – Я надела твой свадебный дар.
Она отдала должное серебру и сапфирам. Боги, что за женщина…
Но в это мгновение она была для меня не столько женщиной, сколь противником: было в ней что-то от бесшумно ступающей хищной кошки. Эта спокойная уверенность не оставляла сомнений в ее чувствах – и все же она была желанна мне. Более, чем когда-либо. Более, чем я посмел бы признаться – даже самому себе.
Я предложил ей руку:
– Госпожа оказывает мне честь… Тонкая белая ручка легла на зеленый бархат моего камзола:
– Мой господин… это самое малое, что я могу сделать для вас.
….Церемония была краткой, но я не слушал, что говорилось на ней. Я пытался не обращать внимания на то чувство, которое шевелилось где-то глубоко внутри меня. Я постоянно ощущал осуждение Финна, хотя его лицо, когда я посмотрел на него, было спокойно, без тени чувства. Всякий раз, когда я смотрел на Электру, я видел только женщину, прекрасную и желанную.
Я говорил слова клятвы, связывавшие нас – хомэйнские слова, взятые из языка Чэйсули. И это было верно – Хомейна и Чэйсули были неразделимы, теперь я знал, почему.
Электра повторяла слова за мной, не отводя от меня взгляда. Ее солиндский выговор превращал в насмешку слова клятвы: быть может, она делала это намеренно? Но нет, она ведь и вправду была из Солинды… и, без сомнения, прекрасно понимала, что говорит.
Священник положил руку на ее голову, вторая опустилась па мою. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание – мы стояли на коленях перед ним, потом он улыбнулся и произнес слова благословения новому Мухаару и его госпоже супруге.
Я взял эту женщину – я удержу ее. Электра наконец стала моей.
Когда окончился свадебный пир мы перешли в следующий зал: этот был не таким большим, но производил едва ли меньшее впечатление, чем Тронный Зал с его Троном Льва. По стенам проходила галерея, лютни, флейты, тамбурины, арфы и юные голоса певцов служили фоном для празднества. Вскоре гости, подогретые добрым вином, перестали обсуждать политику и приготовились вывести своих партнерш в танце на красные плиты пола.
Но танцы не могли начаться, пока их не откроют Мухаар и его Королева. А потому я вывел Электру на середину зала и дал знак начинать.
Она легко повела изысканный узор танца, вся – кружение, вся – шорох одежд.
Наши руки соприкоснулись и разошлись. Танец был более похож на изысканное ухаживание с легкими авансами с обеих сторон. Я чувствовал направленные на нас взгляды и улыбки – правда, последние в большинстве своем принадлежали не солиндцам. Для тех во всем происходящем было мало радости.
– Скажи мне, – сказал я, когда танец свел пас в центре зала, – где Тинстар?
Она вся напряглась и чуть было на оступилась, я подхватил ее под руку и помог ей удержаться на ногах, ласково улыбнувшись ее ошеломленному взгляду.
– Ты думала, я не спрошу? – танец снова развел нас, но через мгновение мы снова оказались рядом.
Она глубоко вздохнула – сапфир заискрился на ее шее, подвески пояса вспыхнули огнями в складках юбки:
– Мой господин… ты застал меня врасплох.
– Не думаю, чтобы тебя когда-либо можно было застать врасплох, Электра, я улыбнулся. – Так где он?
Мы снова разошлись. Я внимательно следил за ее лицом. Она двигалась легко благодаря природной грации и изяществу, но мысли ее были явно заняты чем-то другим.
– Кэриллон…
– Где Тинстар?
Удлиненные глаза на мгновение закрылись, но когда она подняла ресницы, я увидел в них отчуждение, почти враждебность. Ее губы сжались в тонкую линию:
– Он ушел. Я не знаю, куда. Я поймал ее руку – пальцы ее были, как всегда, прохладными:
– Лучше бы тебе удовольствоваться мной, Электра. Ты моя жена.
– И Королева? – быстро прибавила она. Я улыбнулся:
– Тебе нужен королевский венец, ведь так? В ней мгновенно взыграла гордая кровь королей:
– Я стою этого! Даже ты не сможешь отказать мне в этом праве!
Мы снова сошлись в очередной фигуре танца. Я взял ее руку и провел через весь зал. Там мы развернулись и прошли назад, вызвав аплодисменты зрителей. В этом споре победила дама.
– Может, и не смогу, – согласился я, – Ведь ты станешь матерью моего наследника. Ее зубы оскалились на мгновенье:
– Такова твоя цена? Ребенок?
– Сын. Подари мне сына, Электра.
Мгновение она размышляла, потом улыбнулась:
– Может быть, я слишком стара, чтобы родить ребенка. Об этом ты не думал?
Я до боли стиснул ее руку – кости едва не хрустнули:
– Не говори глупостей, госпожа моя! Я не сомневаюсь, что, подарив тебе вечную юность, Тинстар оставил тебе и возможность рожать.
Ее щеки залил румянец. Танец окончился, более ей не нужно было подчиняться мне. Но на нас все еще смотрели – она не могла резко прервать разговор.
Электра принужденно улыбнулась:
– Если ты того желаешь, господин мой супруг, я подарю тебе ребенка.
Празднество и без того казалось мне слишком долгим, но даже сейчас я все еще не мог пройти с ней в опочивальню. Этикет требовал, чтобы мы задержались еще на некоторое время.
Но это «некоторое время», казалось, тянулось целую вечность.
Электра наградила меня долгим взглядом. Я видел раздумье в ее глазах, она оценивала меня – так же, как и я ее. Я взял ее за руку и коснулся губами прохладных пальцев:
– Госпожа – я преклоняюсь перед тобой. Электра улыбнулась.
Позднее я подумал о том, что мир изменился – быть может, совсем чуть-чуть.
Может, и больше. Что началось с похоти и удовлетворения желания, окончилось чем-то более серьезным. Нет, не любовью – навряд ли: быть может, лучшим пониманием друг друга. Исчезли взаимные уколы и укоры, но я понимал, что путь к окончательному пониманию предстоит неблизкий. Мы слишком долго были врагами.
Ноги Электры переплелись с моими, волосы ее были придавлены моим плечом.
Голова ее лежала, как на подушке, на моем предплечье, мы оба смотрели в окно, где небо начало уже розоветь, и первые лучи восходящего солнца пробивались сквозь щелку в тяжелых шторах.
Конец ночи мы провели в спальне, сбежав из танцевального зала, чтобы предаться утехам супружества. Ни она, ни я не были удивлены, обнаружив, что мы великолепно подходим друг другу. Это мы чувствовали с самого начала. И все же сейчас, проснувшись после недолгого сна, мы оба погрузились в размышления о той жизни, что лежала перед нами.
– Ты забыл? – спросила она. – Я ведь была женщиной Тинстара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100