Я кивнул Роуэну:
– Пошли за Заредом – теперь же.
Пришедший Заред почтительно поклонился. Его рыжие с проседью волосы были по-солдатски коротко подстрижены. Я так и не перенял этот обычай – в Кэйлдон было проще отрастить волосы и перехватывать их алой повязкой наемника. Каковым наемником я тогда и был.
– Проследи за тем, чтобы перенесли лагерь, – сказал я ему. – Я вовсе не хочу принимать здесь Беллэмовых ребят – можешь быть уверен, его доченька расскажет ему, где она жила.
Я не смотрел на Электру – в этом не было необходимости, я чувствовал ее напряженное внимание:
– Когда с этим делом будет покончено, я сам найду армию.
– Слушаюсь, господин мой Мухаар, – он снова поклонился – торжественно, с достоинством верного слуги – и отправился выполнять приказание.
Лахлэн взобрался в седло следом за мной, его конь был рядом с моим, Роуэн ехал рядом с Электрой. Таким образом, Электра оказалась под надежной охраной с двух сторон. Глупо было бы допустить, чтобы она выскользнула из наших рук именно сейчас, когда так близко освобождение моей сестры.
Электра оглядела нас:
– Тебя не будет сопровождать армия?
– А она мне нужна? – улыбнулся я, перевел взгляд на Лахлэна и увидел его жест – вперед, на запад, к Мухааре и Турмилайн, моей сестре.
Солнце пекло голову, мы остановили наших коней на вершине холма и ждали.
Наши силуэты четко вырисовывались на фоне голубого неба – впервые за несколько месяцев войны мы могли позволить себе такую роскошь, и для меня это было великим удовольствием. Я хотел, чтобы еще до обмена заложницами Турмилайн увидела меня и удостоверилась, что это действительно мы, а не очередная недобрая шутка Беллэма.
Перед нами от подножья холма расстилалась равнина. Весна давно окончилась, стояла почти середина лета. Солнце немилосердно жгло траву, превращая ее из зеленой в янтарную, охряную, желтую, а пыль, поднятая копытами пятидесяти лошадей, висела в воздухе, словно клубы дыма. Сквозь пыльное облако я видел солдат, носящих цвета Солинды, сверкание оружия и кольчуг. Отряд воинов сжал кольцо вокруг одной-единственной женщины: так рука сжимается на рукояти меча.
Я не мог как следует разглядеть Турмилайн. Лишь время от времени среди клубящейся пыли можно было увидеть серого в яблоках коня и тонкую прямую фигурку в седле. Торри была в темно-синем платье, даже без дорожного плаща, способного защитить ее от пыли, голова ее была непокрыта, и темно-золотые волосы развевались по ветру, ниспадали почти до крупа ее серого коня.
Я услышал, как тихо вздохнул Лахлэн – услышал и собственный вздох, почти беззвучный, в котором не было нотки, слышавшейся в его вздохе. Я на мгновение обернулся к нему – он пожирал глазами приближающийся отряд, взгляд его искал женщину – в это мгновение для него она перестала быть принцессой и моей сестрой, она была просто – женщиной.
И тогда я понял, что Лахлэн не замышляет ни предательства, ни подлости.
Последние сомнения развеялись. Я был уверен в этом теперь: предать меня означало подвергнуть опасности мою сестру, а на это он никогда бы не пошел.
Достаточно было увидеть его лицо в то мгновение, когда он смотрел на нее. Вот и ответ.
Если уж ничего не будет связывать его со мной,) он будет верен мне, как брату моей сестры. Он дал) мне в руки оружие против себя – оружие, которым я мог воспользоваться при первой же необходимости.
Отряд солиндцев остановился у подножья холма. Солнце сверкало на их доспехах и на бляшках, украшавших уздечки коней, солнце словно бы высвечивало их намерения. Пятьдесят человек, намеренных схватить врага Беллэма. А у их врага – только двое, составляющие всю охрану пленницы.
На вершине холма было жарко. Воздух был неподвижен, тишину нарушало только звяканье конской упряжи да назойливое жужжание какого-то насекомого. Пыль набивалась в рот и в ноздри, пыль с горько-соленым привкусом выжженных солнцем полей. Осенью земля здесь снова ненадолго расцветет, омытая дождем, под мягкими лучами солнца. Зимой покрывало снега окутает весь мир. Весной я буду Королем.
Если не раньше.
Сквозь первый ряд солдат я мог разглядеть сокровище, которое они столь ревностно охраняли. Турмилайн, принцесса Хомейнская, женщина, на которой Беллэм грозил жениться – и не смог, потому что я захватил его дочь заложницей.
Принцесса – выкупом за принцессу.
Она сидела на коне прямо и неподвижно, руки ее сжимали поводья.
Приглядевшись, я выяснил, что даже за кордоном такой стражи она не совсем свободна. С каждой стороны от нее находилось по всаднику, а ее коня держал на веревке солдат, находившийся впереди. Они не отдали бы ее так легко, даже если бы я устроил здесь сражение.
Я слышал дыхание Лахлэна – прерывистое, клокочущее в горле. Роуэн тоже взглянул на него. В глазах Роуэна было любопытство, в глазах Электры понимание. Она должна была хорошо знать, что чувствует сейчас Лахлэн – мужчина, любящий женщину и глядящий на нее со страстью.
– Ну? – наконец сказал я, – Мы так и будем молча стоять друг перед другом до заката, или займемся делом?
Лахлэн перенес свое внимание на меня:
– Я должен сопровождать Электру вниз и привезти назад Торри.
– Так давай же, действуй.
Он потер лоб, сдвинув серебряный обруч:
– Больше ничего?
– Я что, должен предположить, что ты хочешь предупредить меня о какой-то подлости? – я улыбнулся. – Делай, что нужно. Я хочу получить назад мою сестру.
Его лицо стало напряженным. Он бросил короткий взгляд на Электру. Как и Торри, она неподвижно застыла в седле, почти не шевеля поводья, но я заметил, что ее пальцы напряглись, а сама она чуть сдвинулась вперед на седле. Она собиралась бежать сейчас, пока Турмилайн все еще была под стражей.
Потянувшись к ней, я перехватил ее запястье и крепко сжал его:
– Нет, – спокойно промолвил я. – Ты забываешь, что у меня есть лук.
Ее взгляд скользнул по луку Чэйсули и полному колчану стрел:
– Нескольких солдат ты успеешь убить до того, как тебя схватят, – холодно заметила она, – но не всех.
– Конечно, – согласился я, – но кто тебе сказал, что я буду стрелять в солдат?
Она поняла мои слова. Щеки ее заалели гневным румянцем, ледяные серые глаза потемнели от отчаянья – но только на мгновение. Она улыбнулась:
– Что ж, тогда убей меня, и Тинстар решит твою судьбу.
– Я не сомневаюсь, что он и без того собирается сделать это, – спокойно заверил ее я. – Думаю, моя сестра заслуживает того, чтобы умереть за нее, но вот стоишь ли этого ты?
– Да – если речь идет о твоей смерти, – отпарировала Электра, не глядя на меня: она смотрела на отряд, который послал за ней ее отец.
Я рассмеялся и разжал руку:
– Ну же, иди, Электра. Расскажи своему отцу – и своему колдуну – все, что захочешь. Но помни – ты все-таки будешь моей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Пошли за Заредом – теперь же.
Пришедший Заред почтительно поклонился. Его рыжие с проседью волосы были по-солдатски коротко подстрижены. Я так и не перенял этот обычай – в Кэйлдон было проще отрастить волосы и перехватывать их алой повязкой наемника. Каковым наемником я тогда и был.
– Проследи за тем, чтобы перенесли лагерь, – сказал я ему. – Я вовсе не хочу принимать здесь Беллэмовых ребят – можешь быть уверен, его доченька расскажет ему, где она жила.
Я не смотрел на Электру – в этом не было необходимости, я чувствовал ее напряженное внимание:
– Когда с этим делом будет покончено, я сам найду армию.
– Слушаюсь, господин мой Мухаар, – он снова поклонился – торжественно, с достоинством верного слуги – и отправился выполнять приказание.
Лахлэн взобрался в седло следом за мной, его конь был рядом с моим, Роуэн ехал рядом с Электрой. Таким образом, Электра оказалась под надежной охраной с двух сторон. Глупо было бы допустить, чтобы она выскользнула из наших рук именно сейчас, когда так близко освобождение моей сестры.
Электра оглядела нас:
– Тебя не будет сопровождать армия?
– А она мне нужна? – улыбнулся я, перевел взгляд на Лахлэна и увидел его жест – вперед, на запад, к Мухааре и Турмилайн, моей сестре.
Солнце пекло голову, мы остановили наших коней на вершине холма и ждали.
Наши силуэты четко вырисовывались на фоне голубого неба – впервые за несколько месяцев войны мы могли позволить себе такую роскошь, и для меня это было великим удовольствием. Я хотел, чтобы еще до обмена заложницами Турмилайн увидела меня и удостоверилась, что это действительно мы, а не очередная недобрая шутка Беллэма.
Перед нами от подножья холма расстилалась равнина. Весна давно окончилась, стояла почти середина лета. Солнце немилосердно жгло траву, превращая ее из зеленой в янтарную, охряную, желтую, а пыль, поднятая копытами пятидесяти лошадей, висела в воздухе, словно клубы дыма. Сквозь пыльное облако я видел солдат, носящих цвета Солинды, сверкание оружия и кольчуг. Отряд воинов сжал кольцо вокруг одной-единственной женщины: так рука сжимается на рукояти меча.
Я не мог как следует разглядеть Турмилайн. Лишь время от времени среди клубящейся пыли можно было увидеть серого в яблоках коня и тонкую прямую фигурку в седле. Торри была в темно-синем платье, даже без дорожного плаща, способного защитить ее от пыли, голова ее была непокрыта, и темно-золотые волосы развевались по ветру, ниспадали почти до крупа ее серого коня.
Я услышал, как тихо вздохнул Лахлэн – услышал и собственный вздох, почти беззвучный, в котором не было нотки, слышавшейся в его вздохе. Я на мгновение обернулся к нему – он пожирал глазами приближающийся отряд, взгляд его искал женщину – в это мгновение для него она перестала быть принцессой и моей сестрой, она была просто – женщиной.
И тогда я понял, что Лахлэн не замышляет ни предательства, ни подлости.
Последние сомнения развеялись. Я был уверен в этом теперь: предать меня означало подвергнуть опасности мою сестру, а на это он никогда бы не пошел.
Достаточно было увидеть его лицо в то мгновение, когда он смотрел на нее. Вот и ответ.
Если уж ничего не будет связывать его со мной,) он будет верен мне, как брату моей сестры. Он дал) мне в руки оружие против себя – оружие, которым я мог воспользоваться при первой же необходимости.
Отряд солиндцев остановился у подножья холма. Солнце сверкало на их доспехах и на бляшках, украшавших уздечки коней, солнце словно бы высвечивало их намерения. Пятьдесят человек, намеренных схватить врага Беллэма. А у их врага – только двое, составляющие всю охрану пленницы.
На вершине холма было жарко. Воздух был неподвижен, тишину нарушало только звяканье конской упряжи да назойливое жужжание какого-то насекомого. Пыль набивалась в рот и в ноздри, пыль с горько-соленым привкусом выжженных солнцем полей. Осенью земля здесь снова ненадолго расцветет, омытая дождем, под мягкими лучами солнца. Зимой покрывало снега окутает весь мир. Весной я буду Королем.
Если не раньше.
Сквозь первый ряд солдат я мог разглядеть сокровище, которое они столь ревностно охраняли. Турмилайн, принцесса Хомейнская, женщина, на которой Беллэм грозил жениться – и не смог, потому что я захватил его дочь заложницей.
Принцесса – выкупом за принцессу.
Она сидела на коне прямо и неподвижно, руки ее сжимали поводья.
Приглядевшись, я выяснил, что даже за кордоном такой стражи она не совсем свободна. С каждой стороны от нее находилось по всаднику, а ее коня держал на веревке солдат, находившийся впереди. Они не отдали бы ее так легко, даже если бы я устроил здесь сражение.
Я слышал дыхание Лахлэна – прерывистое, клокочущее в горле. Роуэн тоже взглянул на него. В глазах Роуэна было любопытство, в глазах Электры понимание. Она должна была хорошо знать, что чувствует сейчас Лахлэн – мужчина, любящий женщину и глядящий на нее со страстью.
– Ну? – наконец сказал я, – Мы так и будем молча стоять друг перед другом до заката, или займемся делом?
Лахлэн перенес свое внимание на меня:
– Я должен сопровождать Электру вниз и привезти назад Торри.
– Так давай же, действуй.
Он потер лоб, сдвинув серебряный обруч:
– Больше ничего?
– Я что, должен предположить, что ты хочешь предупредить меня о какой-то подлости? – я улыбнулся. – Делай, что нужно. Я хочу получить назад мою сестру.
Его лицо стало напряженным. Он бросил короткий взгляд на Электру. Как и Торри, она неподвижно застыла в седле, почти не шевеля поводья, но я заметил, что ее пальцы напряглись, а сама она чуть сдвинулась вперед на седле. Она собиралась бежать сейчас, пока Турмилайн все еще была под стражей.
Потянувшись к ней, я перехватил ее запястье и крепко сжал его:
– Нет, – спокойно промолвил я. – Ты забываешь, что у меня есть лук.
Ее взгляд скользнул по луку Чэйсули и полному колчану стрел:
– Нескольких солдат ты успеешь убить до того, как тебя схватят, – холодно заметила она, – но не всех.
– Конечно, – согласился я, – но кто тебе сказал, что я буду стрелять в солдат?
Она поняла мои слова. Щеки ее заалели гневным румянцем, ледяные серые глаза потемнели от отчаянья – но только на мгновение. Она улыбнулась:
– Что ж, тогда убей меня, и Тинстар решит твою судьбу.
– Я не сомневаюсь, что он и без того собирается сделать это, – спокойно заверил ее я. – Думаю, моя сестра заслуживает того, чтобы умереть за нее, но вот стоишь ли этого ты?
– Да – если речь идет о твоей смерти, – отпарировала Электра, не глядя на меня: она смотрела на отряд, который послал за ней ее отец.
Я рассмеялся и разжал руку:
– Ну же, иди, Электра. Расскажи своему отцу – и своему колдуну – все, что захочешь. Но помни – ты все-таки будешь моей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100