Возможно, это на какое-то время замедлило его способность копаться в моих мыслях, но я не знал, как долго еще мне удастся держаться, а потому постарался получить хотя бы передышку.
– Ваше предложение слишком серьезно. Я должен подумать. Кроме того, в нашей цивилизации один индивидуум не может принимать решения, связанные с судьбой всей расы. Я должен посоветоваться с остальными людьми.
– Что касается вашей первой просьбы, то здесь нет никакой проблемы. Думайте на здоровье столько, сколько вам заблагорассудится. Время для меня не имеет такого значения, как для вас. Вся ваша жизнь всего лишь минута для меня. Что же касается второй вашей просьбы, то вам придется принимать решение самому. Я не доверяю вашему пресловутому общественному мнению, референдумам или как там это у вас еще называется. Ваши средства массовой информации лживы, а общественное мнение легко склонить в пользу того или иного решения, нужного властям. Так что решение вам придется принимать в одиночку, не зря я выбирал вас так долго. Не пытайтесь уйти от ответственности. И не пытайтесь меня одурачить, у вас все равно ничего не получится.
– Могу я познакомиться с одной из этих рас? С теми, кто уже давно присоединился к вашему кругу?
Гифрон долго не отвечал. А когда Рамис вновь взял в руки бокал вина, стоявший на краю стола, я понял, что ответа так и не получу…
Я подумал так потому, что черная бездна исчезла из глаз Рамиса. Это был прежний Рамис, только теперь в его глазах читалось что-то вроде сожаления…
– Пожалуй, мы сможем вам показать кое-что, но не обольщайтесь: вы никогда не сможете отличить подлинного мира от иллюзорного…
Он встал и медленной, неуверенной походкой направился в противоположную от библиотеки сторону, к дверям, которыми заканчивалась гостиная. Это были первые закрытые двери в длинной анфиладе комнат, через которую я прошел, перед тем как оказался в каминной.
Рамис задержался, поджидая меня, и мне не осталось ничего другого, как покинуть уютное кресло у камина, воспринимавшееся как маленький островок безопасности в окружавшем меня неустойчивом мире.
Симар остался за столом – он сидел совершенно неподвижно, как изваяние, и мне показалось, что сейчас его фигура стала слегка прозрачной, сквозь нее все отчетливее начали просвечивать детали окружающей обстановки.
За дверьми каминной оказалась совершенно пустая комната. Только шторы на несуществующих окнах да вездесущие гобелены напоминали о том, что мы все еще внутри замка.
Этой комнатой заканчивалась длинная галерея залов. На противоположной от нас стене находилось три двери, не имевшие к замку никакого отношения и похожие, как капли воды.
Это были земные металлические двери шлюзов, точно такие, как та, через которую я попал в замок.
– Выбирайте любую.
– Дверь, в которую я вошел, должна быть с противоположной стороны! Я хотел бы вернуться в свой мир!
– Что значит для него «сторона»? Здесь даже время течет в разные стороны.
– Я должен войти в одну из этих дверей?
– Конечно. Ведь вы этого хотели.
– Что там, за ними? – спросил я, стараясь справиться с собственной нерешительностью и оттянуть момент очередного шага в неизвестность.
– Это вы сможете узнать, если наконец откроете одну из них.
Почему-то вспомнился дурацкий анекдот о придорожном камне, хотя в этот момент мне было совсем не до шуток. Там тоже было три дороги, а надпись на камне гласила: «Направо пойдешь – ногу сломаешь, налево пойдешь – голову потеряешь, прямо пойдешь – ноги лишишься». Иван-царевич стоял перед камнем, чесал свою буйную голову и вдруг услышал голос: «А стоять будешь, прямо здесь по шее получишь».
Похоже, мне угрожало то же самое.
– Какую из этих дверей я должен выбрать? Какую именно? Можете вы мне помочь хотя бы в этом?
Было ли какое-то едва уловимое движение в сторону одной из дверей или мне это только показалось? Ответил Рамис коротко и однозначно:
– Ваш выбор. Только ваш…
Время раздумий прошло, наступала пора действий. Я взялся за рукоятку той двери, на которую, как мне показалось, пытался указать Рамис.
– Как я смогу передать ему свое решение?
– Об этом не беспокойтесь. Он сам свяжется с вами тогда, когда вы меньше всего будете ожидать этого.
– Я не успел спросить его о самом главном…
– О Лании?
– Да. О Лании.
– Она здесь. За одной из этих дверей.
– Но за какой? За какой именно?
– Ваш выбор.
Глава 32
Я стоял в коротком отрезке дезинфекционного коридора между двух дверей шлюза и чувствовал себя так, словно пробежал стометровку. Сердце бешено колотилось в груди, и холодные капли пота стекали вдоль спины.
Минуты текли, как часы. Я не знал, что ждет меня за вторыми дверьми. Я не знал, какой выбор сделал. Я не знал, найду ли здесь Ланию, вернусь ли назад. Я вообще не знал ничего, кроме того, что обратной дороги нет, что выбор сделан и мне уже не вернуться назад.
Об этом свидетельствовал красный огонек блокиратора, загоревшийся над дверью, через которую я вошел в шлюз. Наконец бесконечная процедура дезинфекции закончилась, заработали воздушные насосы, уравнивающие давление в камере перехода. Гифрон предпочитал повышенное давление в своем отрезке туннеля, и теперь у меня заложило уши, словно в самолете, резко набиравшем высоту. Но вот вспыхнул зеленый огонь над выходом, я повернул запорную рукоять, распахнул дверь и шагнул в неизвестность.
Теперь я стоял в полутемном подземном штреке. В том самом, из которого несколько часов назад начался мой визит к Гифрону.
Прямо передо мной застыли шестеро моих спутников. Их позы выражали изумление, растерянность – что угодно, только не радость по поводу моего возвращения.
– Что случилось? – наконец спросила Анна. – Почему ты вернулся?
– Ну, в общем, меня оттуда выпроводили, а что, я не должен был возвращаться?
– Не прошло и минуты, как за вами закрылась дверь шлюза. Вы не сумели через него пройти? – спросил Северцев, больше всех озадаченный моим внезапным появлением.
– Я через него прошел, но здесь возможны странные фокусы со временем.
Я взял из рук Северцева фонарь и осветил противоположную стену штрека за спиной стоявших передо мной людей. Мне не понравилось, как она выглядела. Перед тем как я покинул туннель, здесь все сверкало ослепительной чистотой, словно в операционной палате. Теперь же стены облупились, бетон потрескался, а на полу скопился мусор. Я не стал делиться со своими спутниками охватившей меня тревогой и торопливо прошел те несколько метров, что отделяли нас от лаборатории Коленского. Не было никакой лаборатории. Нас встретил пустой заброшенный зал, где не было никакой аппаратуры, а само помещение выглядело так, словно сюда много лет не заглядывали люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Ваше предложение слишком серьезно. Я должен подумать. Кроме того, в нашей цивилизации один индивидуум не может принимать решения, связанные с судьбой всей расы. Я должен посоветоваться с остальными людьми.
– Что касается вашей первой просьбы, то здесь нет никакой проблемы. Думайте на здоровье столько, сколько вам заблагорассудится. Время для меня не имеет такого значения, как для вас. Вся ваша жизнь всего лишь минута для меня. Что же касается второй вашей просьбы, то вам придется принимать решение самому. Я не доверяю вашему пресловутому общественному мнению, референдумам или как там это у вас еще называется. Ваши средства массовой информации лживы, а общественное мнение легко склонить в пользу того или иного решения, нужного властям. Так что решение вам придется принимать в одиночку, не зря я выбирал вас так долго. Не пытайтесь уйти от ответственности. И не пытайтесь меня одурачить, у вас все равно ничего не получится.
– Могу я познакомиться с одной из этих рас? С теми, кто уже давно присоединился к вашему кругу?
Гифрон долго не отвечал. А когда Рамис вновь взял в руки бокал вина, стоявший на краю стола, я понял, что ответа так и не получу…
Я подумал так потому, что черная бездна исчезла из глаз Рамиса. Это был прежний Рамис, только теперь в его глазах читалось что-то вроде сожаления…
– Пожалуй, мы сможем вам показать кое-что, но не обольщайтесь: вы никогда не сможете отличить подлинного мира от иллюзорного…
Он встал и медленной, неуверенной походкой направился в противоположную от библиотеки сторону, к дверям, которыми заканчивалась гостиная. Это были первые закрытые двери в длинной анфиладе комнат, через которую я прошел, перед тем как оказался в каминной.
Рамис задержался, поджидая меня, и мне не осталось ничего другого, как покинуть уютное кресло у камина, воспринимавшееся как маленький островок безопасности в окружавшем меня неустойчивом мире.
Симар остался за столом – он сидел совершенно неподвижно, как изваяние, и мне показалось, что сейчас его фигура стала слегка прозрачной, сквозь нее все отчетливее начали просвечивать детали окружающей обстановки.
За дверьми каминной оказалась совершенно пустая комната. Только шторы на несуществующих окнах да вездесущие гобелены напоминали о том, что мы все еще внутри замка.
Этой комнатой заканчивалась длинная галерея залов. На противоположной от нас стене находилось три двери, не имевшие к замку никакого отношения и похожие, как капли воды.
Это были земные металлические двери шлюзов, точно такие, как та, через которую я попал в замок.
– Выбирайте любую.
– Дверь, в которую я вошел, должна быть с противоположной стороны! Я хотел бы вернуться в свой мир!
– Что значит для него «сторона»? Здесь даже время течет в разные стороны.
– Я должен войти в одну из этих дверей?
– Конечно. Ведь вы этого хотели.
– Что там, за ними? – спросил я, стараясь справиться с собственной нерешительностью и оттянуть момент очередного шага в неизвестность.
– Это вы сможете узнать, если наконец откроете одну из них.
Почему-то вспомнился дурацкий анекдот о придорожном камне, хотя в этот момент мне было совсем не до шуток. Там тоже было три дороги, а надпись на камне гласила: «Направо пойдешь – ногу сломаешь, налево пойдешь – голову потеряешь, прямо пойдешь – ноги лишишься». Иван-царевич стоял перед камнем, чесал свою буйную голову и вдруг услышал голос: «А стоять будешь, прямо здесь по шее получишь».
Похоже, мне угрожало то же самое.
– Какую из этих дверей я должен выбрать? Какую именно? Можете вы мне помочь хотя бы в этом?
Было ли какое-то едва уловимое движение в сторону одной из дверей или мне это только показалось? Ответил Рамис коротко и однозначно:
– Ваш выбор. Только ваш…
Время раздумий прошло, наступала пора действий. Я взялся за рукоятку той двери, на которую, как мне показалось, пытался указать Рамис.
– Как я смогу передать ему свое решение?
– Об этом не беспокойтесь. Он сам свяжется с вами тогда, когда вы меньше всего будете ожидать этого.
– Я не успел спросить его о самом главном…
– О Лании?
– Да. О Лании.
– Она здесь. За одной из этих дверей.
– Но за какой? За какой именно?
– Ваш выбор.
Глава 32
Я стоял в коротком отрезке дезинфекционного коридора между двух дверей шлюза и чувствовал себя так, словно пробежал стометровку. Сердце бешено колотилось в груди, и холодные капли пота стекали вдоль спины.
Минуты текли, как часы. Я не знал, что ждет меня за вторыми дверьми. Я не знал, какой выбор сделал. Я не знал, найду ли здесь Ланию, вернусь ли назад. Я вообще не знал ничего, кроме того, что обратной дороги нет, что выбор сделан и мне уже не вернуться назад.
Об этом свидетельствовал красный огонек блокиратора, загоревшийся над дверью, через которую я вошел в шлюз. Наконец бесконечная процедура дезинфекции закончилась, заработали воздушные насосы, уравнивающие давление в камере перехода. Гифрон предпочитал повышенное давление в своем отрезке туннеля, и теперь у меня заложило уши, словно в самолете, резко набиравшем высоту. Но вот вспыхнул зеленый огонь над выходом, я повернул запорную рукоять, распахнул дверь и шагнул в неизвестность.
Теперь я стоял в полутемном подземном штреке. В том самом, из которого несколько часов назад начался мой визит к Гифрону.
Прямо передо мной застыли шестеро моих спутников. Их позы выражали изумление, растерянность – что угодно, только не радость по поводу моего возвращения.
– Что случилось? – наконец спросила Анна. – Почему ты вернулся?
– Ну, в общем, меня оттуда выпроводили, а что, я не должен был возвращаться?
– Не прошло и минуты, как за вами закрылась дверь шлюза. Вы не сумели через него пройти? – спросил Северцев, больше всех озадаченный моим внезапным появлением.
– Я через него прошел, но здесь возможны странные фокусы со временем.
Я взял из рук Северцева фонарь и осветил противоположную стену штрека за спиной стоявших передо мной людей. Мне не понравилось, как она выглядела. Перед тем как я покинул туннель, здесь все сверкало ослепительной чистотой, словно в операционной палате. Теперь же стены облупились, бетон потрескался, а на полу скопился мусор. Я не стал делиться со своими спутниками охватившей меня тревогой и торопливо прошел те несколько метров, что отделяли нас от лаборатории Коленского. Не было никакой лаборатории. Нас встретил пустой заброшенный зал, где не было никакой аппаратуры, а само помещение выглядело так, словно сюда много лет не заглядывали люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106