(Правда, на завтрак овсянка.) Чего еще желать? Лежи себе на койке и поплевывай в потолок.
Иногда перед сном, когда Платон раздевался и разбирал постель, динамик вдруг начинал ласково ему шептать:
– Ты такой красивый. Ты не передумал, хозяин?
– Нет!
– Тогда извини, – раздавался обиженный голос, и воцарялась тишина.
Археолог потом долго не мог уснуть. Из-за этих самых шепотов Платона не оставляло ощущение, что за каждым его шагом следят. Он был погребен в недрах живого корабля, свихнувшегося на мечтах о любви.
…Первый тревожный звонок раздался во вторник после обеда. Выйдя из очередного прыжка, «Оболтус» понял, что отклонился от курса. Корабельный мозг не стал тревожить экипаж и попытался сам исправить ошибку. Он сделал «поправку на ветер» и вошел в подпространство. И снова оказался не там, где надо. Новый прыжок, и отклонение выросло еще сильнее. Стало ясно: корабль сносит. Тогда «Оболтус» позвал экипаж в рубку.
Платон нехотя выбрался из каюты. Он теперь развлекался тем, что просматривал земные новости за последние полтора года– один ролик новостей «Си-Эн-Эн» за другим. Когда-нибудь он тоже станет их героем…
«Что еще стряслось? – думал археолог, пробираясь по узкому, похожему на пищевод, коридору. – Эскадру выслали наперерез или впереди минное поле?»
Непейвода собрался по всем правилам, туго наполнил собою полетный комбинезон и промаршировал в рубку как дисциплинированный член экипажа. Пока его клеточки не начнут стареть и помирать, он всегда будет в отличной форме.
Когда напарники уселись в кресла, корабельный мозг коротко и внятно доложил о проблеме.
– Насколько я знаю, в подпространстве не бывает течений, – хмыкнув, сказал Платон, постукивая костяшками пальцев по подлокотнику. После известных событий он старался поменьше говорить с «Оболтусом», а уж если было не отвертеться, против воли начинал хамить. Детская защитная реакция.
– Я тоже так думал. Но это что-то вроде Мальстрема, который захватывает суденышко и рано или поздно швыряет его на дно гигантской воронки, – начал оправдываться «Оболтус». – К нашему вектору – прямолинейного, поступательного движения – добавился новый. Он почти перпендикулярен курсу и непрерывно растет. Едва мы выпрыгиваем в обычное пространство, его кусок вместе с нами делает свой собственный гиперпрыжок. И мы все больше отклоняемся от курса, двигаясь как бы по закручивающейся спирали. Для этого нужен гипергенератор, на три порядка мощнее моего. Лига такими не обладает. Я вообще не слыхал о подобных махинах.
– Ты устарел на сотню лет, – раздраженно произнес археолог.
– Прошу прощения, – только и смог ответить корабельный мозг. Он чувствовал себя виноватым.
– Ты уже понял, куда нас затягивает «воронка»? – осведомился ходячий муравейник. Он сразу во всем разобрался. Непейвода был подтянут и чертовски спокоен.
– Тахионный щуп обнаружил там довольно крупное тело, неправильной формы. Похоже на астероид.
* * *
– Чиуауа…– выдохнул Платон.
– Ох ты! – воскликнул Двунадесятый Дом. Это было оч-чень нехорошее космическое поселение. Ну просто хуже некуда…
Астероид таинственным образом пропал именно в этом секторе Галактики около столетия назад и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу.
– Есть только одна возможность вырваться, – нарушил воцарившееся молчание корабельный мозг. – Можно прыгать в противоположную сторону. Хватит ли мощности моего генератора – время покажет.
– В лучшем случае мы вырвемся на волю, потеряв несколько драгоценных дней, – тихо произнес Непейвода. – А в худшем: впустую израсходуем энергию и все равно окажемся там, куда нас волокут.
– Есть другое предложение? – спросил Платон.
– Нет, – понуро ответил Дом.
Корабельный мозг рассчитал траекторию и сделал первый гиперпрыжок, уже не приближаясь, а удаляясь от Тиугальбы. «Оболтусу» почти не препятствовали. Встречный вектор оказался вдесятеро слабее. Возможно, их противнику важно было задержать корабль, и не важно, куда именно он теперь летит.
Но ликование оказалось недолгим. Сопротивление подпространства начало расти: от прыжка к прыжку «Оболтус» продвигался все меньше. И наконец стало ясно: через пять прыжков, на шестом корабль не сдвинется с места, а потом его снова начнет втягивать в Мальстрем.
Корабельный мозг вторично созвал экипаж. Платон и Непейвода пришли в рубку мрачные, плюхнулись в выращенные из пола кресла и молча уставились на полный ослепительных звезд экран переднего обзора. Спустя мгновение звезды сменила компьютерная картинка: маленький кораблик несся по спирали все быстрее и быстрее, а потом, когда до дна воронки оставалось совсем немного, вдруг перескочил на соседний виток и начал удаляться от собственной погибели.
– Мы ждем объяснений, – буркнул археолог. Он успел проклясть все на свете. Чем так лететь на Тиугальбу, уж лучше сидеть в тюремной камере на Гее-Квадрус, есть котлеты с макаронами и запивать компотом из сухофруктов.
– Если Мальстрем не может менять направление вектора, а только его величину, у нас есть шанс выскочить, – произнес «Оболтус». – Правда, небольшой.
– С какой стати? – удивился Платон Рассольников. – Почему этот чертов гипергенератор нельзя перенацеливать, как все другие? Тем более, если он несусветно могуч?
– Мне кажется, астероид Чиуауа – не хищник, а жертва, – подал голос Двунадесятый Дом. – «Оболтус» прав: таких грандиозных машин не производит ни одна цивилизация Галактики. Тем более, – где раздобыть его изгоям?.. Этот генератор может оказаться неким природным объектом или обломком древнейшей цивилизации. Астероид попал в «Мальстрем» на общих основаниях и теперь лежит на дне вместе с кучей других кораблей. Скоро и мы там будем.
Археолог подавился воздухом, закашлялся. Непейвода любезно постучал его по спине. «Оболтус» застонал от зависти.
Его мучило неисполнимое желание прикоснуться к своему любимому и облегчить его мучения.
– Попытка – не пытка, – утерев слезы, выдавил из себя Платон. – Разве у нас есть выбор?
– Отдаться на волю волн, тихо улечься на дно и поглядеть, что там такое, – ответил Дом. – И если удастся найти гипергенератор и его перенала…
– Не пори чушь. Логики – ноль. Ты же сам сказал, что это природный феномен. Флуктуация подпространства. Что-то вроде галактического Саргассова моря. Это его ты собираешься переналадить? Есть другой вариант – еще «лучше»: генератор рукотворен и стоит на военной базе негуманоидов, которая напичкана оружием и полна головорезов…
– Ты сейчас до смерти запугаешь себя самого да и нас заодно, – ворчливо произнес Двунадесятый Дом. – Значит, попробуем выскочить. А не выйдет, будем переналаживать головорезов, – усмехнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Иногда перед сном, когда Платон раздевался и разбирал постель, динамик вдруг начинал ласково ему шептать:
– Ты такой красивый. Ты не передумал, хозяин?
– Нет!
– Тогда извини, – раздавался обиженный голос, и воцарялась тишина.
Археолог потом долго не мог уснуть. Из-за этих самых шепотов Платона не оставляло ощущение, что за каждым его шагом следят. Он был погребен в недрах живого корабля, свихнувшегося на мечтах о любви.
…Первый тревожный звонок раздался во вторник после обеда. Выйдя из очередного прыжка, «Оболтус» понял, что отклонился от курса. Корабельный мозг не стал тревожить экипаж и попытался сам исправить ошибку. Он сделал «поправку на ветер» и вошел в подпространство. И снова оказался не там, где надо. Новый прыжок, и отклонение выросло еще сильнее. Стало ясно: корабль сносит. Тогда «Оболтус» позвал экипаж в рубку.
Платон нехотя выбрался из каюты. Он теперь развлекался тем, что просматривал земные новости за последние полтора года– один ролик новостей «Си-Эн-Эн» за другим. Когда-нибудь он тоже станет их героем…
«Что еще стряслось? – думал археолог, пробираясь по узкому, похожему на пищевод, коридору. – Эскадру выслали наперерез или впереди минное поле?»
Непейвода собрался по всем правилам, туго наполнил собою полетный комбинезон и промаршировал в рубку как дисциплинированный член экипажа. Пока его клеточки не начнут стареть и помирать, он всегда будет в отличной форме.
Когда напарники уселись в кресла, корабельный мозг коротко и внятно доложил о проблеме.
– Насколько я знаю, в подпространстве не бывает течений, – хмыкнув, сказал Платон, постукивая костяшками пальцев по подлокотнику. После известных событий он старался поменьше говорить с «Оболтусом», а уж если было не отвертеться, против воли начинал хамить. Детская защитная реакция.
– Я тоже так думал. Но это что-то вроде Мальстрема, который захватывает суденышко и рано или поздно швыряет его на дно гигантской воронки, – начал оправдываться «Оболтус». – К нашему вектору – прямолинейного, поступательного движения – добавился новый. Он почти перпендикулярен курсу и непрерывно растет. Едва мы выпрыгиваем в обычное пространство, его кусок вместе с нами делает свой собственный гиперпрыжок. И мы все больше отклоняемся от курса, двигаясь как бы по закручивающейся спирали. Для этого нужен гипергенератор, на три порядка мощнее моего. Лига такими не обладает. Я вообще не слыхал о подобных махинах.
– Ты устарел на сотню лет, – раздраженно произнес археолог.
– Прошу прощения, – только и смог ответить корабельный мозг. Он чувствовал себя виноватым.
– Ты уже понял, куда нас затягивает «воронка»? – осведомился ходячий муравейник. Он сразу во всем разобрался. Непейвода был подтянут и чертовски спокоен.
– Тахионный щуп обнаружил там довольно крупное тело, неправильной формы. Похоже на астероид.
* * *
– Чиуауа…– выдохнул Платон.
– Ох ты! – воскликнул Двунадесятый Дом. Это было оч-чень нехорошее космическое поселение. Ну просто хуже некуда…
Астероид таинственным образом пропал именно в этом секторе Галактики около столетия назад и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу.
– Есть только одна возможность вырваться, – нарушил воцарившееся молчание корабельный мозг. – Можно прыгать в противоположную сторону. Хватит ли мощности моего генератора – время покажет.
– В лучшем случае мы вырвемся на волю, потеряв несколько драгоценных дней, – тихо произнес Непейвода. – А в худшем: впустую израсходуем энергию и все равно окажемся там, куда нас волокут.
– Есть другое предложение? – спросил Платон.
– Нет, – понуро ответил Дом.
Корабельный мозг рассчитал траекторию и сделал первый гиперпрыжок, уже не приближаясь, а удаляясь от Тиугальбы. «Оболтусу» почти не препятствовали. Встречный вектор оказался вдесятеро слабее. Возможно, их противнику важно было задержать корабль, и не важно, куда именно он теперь летит.
Но ликование оказалось недолгим. Сопротивление подпространства начало расти: от прыжка к прыжку «Оболтус» продвигался все меньше. И наконец стало ясно: через пять прыжков, на шестом корабль не сдвинется с места, а потом его снова начнет втягивать в Мальстрем.
Корабельный мозг вторично созвал экипаж. Платон и Непейвода пришли в рубку мрачные, плюхнулись в выращенные из пола кресла и молча уставились на полный ослепительных звезд экран переднего обзора. Спустя мгновение звезды сменила компьютерная картинка: маленький кораблик несся по спирали все быстрее и быстрее, а потом, когда до дна воронки оставалось совсем немного, вдруг перескочил на соседний виток и начал удаляться от собственной погибели.
– Мы ждем объяснений, – буркнул археолог. Он успел проклясть все на свете. Чем так лететь на Тиугальбу, уж лучше сидеть в тюремной камере на Гее-Квадрус, есть котлеты с макаронами и запивать компотом из сухофруктов.
– Если Мальстрем не может менять направление вектора, а только его величину, у нас есть шанс выскочить, – произнес «Оболтус». – Правда, небольшой.
– С какой стати? – удивился Платон Рассольников. – Почему этот чертов гипергенератор нельзя перенацеливать, как все другие? Тем более, если он несусветно могуч?
– Мне кажется, астероид Чиуауа – не хищник, а жертва, – подал голос Двунадесятый Дом. – «Оболтус» прав: таких грандиозных машин не производит ни одна цивилизация Галактики. Тем более, – где раздобыть его изгоям?.. Этот генератор может оказаться неким природным объектом или обломком древнейшей цивилизации. Астероид попал в «Мальстрем» на общих основаниях и теперь лежит на дне вместе с кучей других кораблей. Скоро и мы там будем.
Археолог подавился воздухом, закашлялся. Непейвода любезно постучал его по спине. «Оболтус» застонал от зависти.
Его мучило неисполнимое желание прикоснуться к своему любимому и облегчить его мучения.
– Попытка – не пытка, – утерев слезы, выдавил из себя Платон. – Разве у нас есть выбор?
– Отдаться на волю волн, тихо улечься на дно и поглядеть, что там такое, – ответил Дом. – И если удастся найти гипергенератор и его перенала…
– Не пори чушь. Логики – ноль. Ты же сам сказал, что это природный феномен. Флуктуация подпространства. Что-то вроде галактического Саргассова моря. Это его ты собираешься переналадить? Есть другой вариант – еще «лучше»: генератор рукотворен и стоит на военной базе негуманоидов, которая напичкана оружием и полна головорезов…
– Ты сейчас до смерти запугаешь себя самого да и нас заодно, – ворчливо произнес Двунадесятый Дом. – Значит, попробуем выскочить. А не выйдет, будем переналаживать головорезов, – усмехнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93