Вряд ли фффукуарбцы каждодневно несут службу в таком вот «ненормальном» виде.
Над головой багровели закатные облака, протянувшиеся от горизонта к горизонту. В воздухе стоял запах остывающих после полуденного зноя камней и едва уловимый аромат свежескошенной травы. Над космодромом царила тишина – ни музыки из репродукторов, ни лязга механизмов, ни стрекотания кузнечиков или жужжания мух.
Летное поле окольцовывали керамлитовые бункеры. В небо нацелились пучки антенн тахионной и радиосвязи, стволы боевых излучателей. Тарелки и решетки радаров непрерывно вращались в разные стороны и в разных плоскостях. Порывы ветра кружили, подхватывали и роняли на плиты опавшую золотистую листву. Космодром вызвал у Платона ощущение тревоги и надвигающейся беды.
Челнок выпустил шасси. Его подцепил огромный жук-буксировщик и отвез на ничем не примечательную площадку, которая тут же .начала опускаться под землю. Затем площадка вернулась на место, совершенно пустая.
В окружении охраны археолог и Непейвода ожидали глайдер. Ходячие муравейники заметно нервничали, то и дело поглядывая на небо. «Они неуютно чувствуют себя на открытом пространстве, – вдруг понял Рассольников. – В этом все дело».
С востока прилетел двенадцатиместный глайдер, сделанный на Страторе – одной из самых богатых планет. Охранники запихнули напарников в кабину и попрыгали туда сами. Машина взмыла в небеса. Платон прилип к иллюминатору и разглядывал здешний мир, стараясь ничего не пропустить.
Поверхность планеты вблизи космодрома заросла кустарником и казалась необитаемой. Вдалеке темнел горный хребет, покрытый лесом. А вся близлежащая равнина представляла собой один колоссальный зеленый газон. Не было видно ни птиц, ни бабочек, ни стрекоз. Вообще ничего живого. Похоже, природа ФФФукуараби полностью преобразована Домами Симбионтов.
* * *
– А где ваши города? – спросил археолог Непейводу, убедившись, что рядом с космодромом нет и намека на какое-либо жилье.
– Под землей, – неохотно ответил тот, скосив глаз на сидящую рядом охрану. Ходячие муравейники переговаривались, касаясь друг друга кончиками пальцев, – вернее, составлявшими их клеточками. Платон при всем желании не смог бы их подслушать.
Полет над равниной прошел гладко. Затем машина прибавила скорость и стремительно промчалась над хребтом. И все же археолог успел разглядеть, что верхушки гор, как и бункеры на космодроме, утыканы стволами и антеннами, а часть склона покрыта решеткой и превратилась в колоссальный радар. Хребет был превращен в одну огромную крепость.
– Теперь я понимаю, почему вы не пускаете сюда инопланетян, – заговорил Платон, когда машина снова полетела над бескрайним зеленым газоном. – Вся ваша планета – укрепрайон. Каждый чих засекречен. Живете ожиданием войны.
Охранники беспокойно заерзали на сиденьях.
– Тебе этого не понять…– буркнул Двунадесятый Дом.
– А ты объясни. Я неплохо знаю земную историю. Некоторые государства десятилетиями и даже веками готовились к войне и напоминали осажденную крепость. Каждый их житель становился воином. Личная свобода была немыслимой, любое нарушение правил каралось смертью. И у вас то же самое?
Дом долго не отвечал, потом, снова покосившись на охрану, сказал бесцветным голосом:
– Мы не ждем войны. Она идет уже пятьсот лет. Мы выбрали свой путь выживания… Что еще тебе у нас не нравится?
– Пока ничего, – мрачно ответил Платон.
– Тогда давай помолчим, – произнес Непейвода и закрыл глаза.
Они летели еще полчаса. И вот на горизонте появилось здание, построенное в форме муравейника. Багровое солнце, распластавшееся над горизонтом, словно темной кровью пропитало этот крутобокий купол, и в нем виделось что-то угрожающее.
Археолог поначалу решил, что здание не слишком велико, но просчитался с расстоянием. Глайдер летел и летел, а оно по-прежнему оставалось вдалеке. Здание было огромное. Если это на самом деле муравейник, в нем должны жить триллионы особей.
– Что это? – спросил археолог напарника.
– Резиденция Совета Домов Симбионтов, – не открывая глаз, ответил тот.
Платон вдруг понял, что Непейводу бьет дрожь. Дом изо всех сил борется с охватившей его трясучкой, но она побеждает. «Неужто его опять будут казнить?»
На дальних подступах к Совету из земли стали выпирать его маленькие копии – керамлитовые купола. Они ощетинились стволами. Купола были повсюду, и вскоре археолог перестал обращать на них внимание.
Глайдер пошел на посадку, не долетев до Совета километра полтора. Он прифффукуарабился на небольшую площадку, выложенную каменными плитами. К зданию от нее вела узкая каменная тропа, которая пересекала своеобразное пастбище. Огромное поле было покрыто копошащимися в сочной траве гигантскими гусеницами – длиной по полметра, а то и больше. Розовые, голые – они походили на живые сардельки или свиней-мутантов. На взгляд, их были миллионы.
Тонкими живыми цепочками, состоящими из «мурашей», поле было разбито на равные квадраты. Некоторых гусениц с ног до головы облепляли клеточки, как брошенный банан – фруктовые мушки. Похоже, «мураши» лечили эти сардельки, а может, чистили их.
– Что они делают? – археолог не удержался и спросил у Непейводы.
– Кормятся, – односложно ответил тот.
Платон крякнул и зачесал затылок. Уж лучше было не спрашивать.
Охранники снова заспешили, высаживая напарников, сами стремглав повыскакивали из кабины. Глайдер тотчас взлетел. Конвой разделился надвое: пять ходячих муравейников встали впереди Платона Рассольникова и Двунадесятого Дома, вторая пятерка охраняла их тыл. Быстрым шагом колонна двинулась вперед.
Чудовищных размеров муравейник продолжал расти до тех пор, пока Платон не обнаружил, что сам он – не более чем муравьишка, по глупости забредший к жилищу чужого, враждебного племени. И ему отчаянно захотелось вернуться на кораблик, а еще лучше в «Эль-Гарду» – в массажный салон, к милой девочке Зи-Зи.
Около куполов, не имеющих ни окон, ни дверей, и у подножия Совета виднелось множество маленьких отверстий в земле, сквозь которые беспрерывно курсировали тысячи «мурашей». В их маленьких лапках и челюстях было не видать никакого груза. На первый взгляд, абсолютно бессмысленные передвижения. Быть может, они переносят информацию? Не проще ли передавать ее по радио или с помощью кабеля? Археолог почесал затылок и промолчал, отложив свой вопрос на потом.
Вдруг заскрипели скрытые в недрах земли механизмы, завизжали электромоторы, лязгнули манипуляторы, и боевые купола задвигались. Рассольников пытался понять, что происходит. Смотрящие во все точки небосвода антенны и стволы дружно нацелились на одинокое черное облачко, возникшее далеко на юге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Над головой багровели закатные облака, протянувшиеся от горизонта к горизонту. В воздухе стоял запах остывающих после полуденного зноя камней и едва уловимый аромат свежескошенной травы. Над космодромом царила тишина – ни музыки из репродукторов, ни лязга механизмов, ни стрекотания кузнечиков или жужжания мух.
Летное поле окольцовывали керамлитовые бункеры. В небо нацелились пучки антенн тахионной и радиосвязи, стволы боевых излучателей. Тарелки и решетки радаров непрерывно вращались в разные стороны и в разных плоскостях. Порывы ветра кружили, подхватывали и роняли на плиты опавшую золотистую листву. Космодром вызвал у Платона ощущение тревоги и надвигающейся беды.
Челнок выпустил шасси. Его подцепил огромный жук-буксировщик и отвез на ничем не примечательную площадку, которая тут же .начала опускаться под землю. Затем площадка вернулась на место, совершенно пустая.
В окружении охраны археолог и Непейвода ожидали глайдер. Ходячие муравейники заметно нервничали, то и дело поглядывая на небо. «Они неуютно чувствуют себя на открытом пространстве, – вдруг понял Рассольников. – В этом все дело».
С востока прилетел двенадцатиместный глайдер, сделанный на Страторе – одной из самых богатых планет. Охранники запихнули напарников в кабину и попрыгали туда сами. Машина взмыла в небеса. Платон прилип к иллюминатору и разглядывал здешний мир, стараясь ничего не пропустить.
Поверхность планеты вблизи космодрома заросла кустарником и казалась необитаемой. Вдалеке темнел горный хребет, покрытый лесом. А вся близлежащая равнина представляла собой один колоссальный зеленый газон. Не было видно ни птиц, ни бабочек, ни стрекоз. Вообще ничего живого. Похоже, природа ФФФукуараби полностью преобразована Домами Симбионтов.
* * *
– А где ваши города? – спросил археолог Непейводу, убедившись, что рядом с космодромом нет и намека на какое-либо жилье.
– Под землей, – неохотно ответил тот, скосив глаз на сидящую рядом охрану. Ходячие муравейники переговаривались, касаясь друг друга кончиками пальцев, – вернее, составлявшими их клеточками. Платон при всем желании не смог бы их подслушать.
Полет над равниной прошел гладко. Затем машина прибавила скорость и стремительно промчалась над хребтом. И все же археолог успел разглядеть, что верхушки гор, как и бункеры на космодроме, утыканы стволами и антеннами, а часть склона покрыта решеткой и превратилась в колоссальный радар. Хребет был превращен в одну огромную крепость.
– Теперь я понимаю, почему вы не пускаете сюда инопланетян, – заговорил Платон, когда машина снова полетела над бескрайним зеленым газоном. – Вся ваша планета – укрепрайон. Каждый чих засекречен. Живете ожиданием войны.
Охранники беспокойно заерзали на сиденьях.
– Тебе этого не понять…– буркнул Двунадесятый Дом.
– А ты объясни. Я неплохо знаю земную историю. Некоторые государства десятилетиями и даже веками готовились к войне и напоминали осажденную крепость. Каждый их житель становился воином. Личная свобода была немыслимой, любое нарушение правил каралось смертью. И у вас то же самое?
Дом долго не отвечал, потом, снова покосившись на охрану, сказал бесцветным голосом:
– Мы не ждем войны. Она идет уже пятьсот лет. Мы выбрали свой путь выживания… Что еще тебе у нас не нравится?
– Пока ничего, – мрачно ответил Платон.
– Тогда давай помолчим, – произнес Непейвода и закрыл глаза.
Они летели еще полчаса. И вот на горизонте появилось здание, построенное в форме муравейника. Багровое солнце, распластавшееся над горизонтом, словно темной кровью пропитало этот крутобокий купол, и в нем виделось что-то угрожающее.
Археолог поначалу решил, что здание не слишком велико, но просчитался с расстоянием. Глайдер летел и летел, а оно по-прежнему оставалось вдалеке. Здание было огромное. Если это на самом деле муравейник, в нем должны жить триллионы особей.
– Что это? – спросил археолог напарника.
– Резиденция Совета Домов Симбионтов, – не открывая глаз, ответил тот.
Платон вдруг понял, что Непейводу бьет дрожь. Дом изо всех сил борется с охватившей его трясучкой, но она побеждает. «Неужто его опять будут казнить?»
На дальних подступах к Совету из земли стали выпирать его маленькие копии – керамлитовые купола. Они ощетинились стволами. Купола были повсюду, и вскоре археолог перестал обращать на них внимание.
Глайдер пошел на посадку, не долетев до Совета километра полтора. Он прифффукуарабился на небольшую площадку, выложенную каменными плитами. К зданию от нее вела узкая каменная тропа, которая пересекала своеобразное пастбище. Огромное поле было покрыто копошащимися в сочной траве гигантскими гусеницами – длиной по полметра, а то и больше. Розовые, голые – они походили на живые сардельки или свиней-мутантов. На взгляд, их были миллионы.
Тонкими живыми цепочками, состоящими из «мурашей», поле было разбито на равные квадраты. Некоторых гусениц с ног до головы облепляли клеточки, как брошенный банан – фруктовые мушки. Похоже, «мураши» лечили эти сардельки, а может, чистили их.
– Что они делают? – археолог не удержался и спросил у Непейводы.
– Кормятся, – односложно ответил тот.
Платон крякнул и зачесал затылок. Уж лучше было не спрашивать.
Охранники снова заспешили, высаживая напарников, сами стремглав повыскакивали из кабины. Глайдер тотчас взлетел. Конвой разделился надвое: пять ходячих муравейников встали впереди Платона Рассольникова и Двунадесятого Дома, вторая пятерка охраняла их тыл. Быстрым шагом колонна двинулась вперед.
Чудовищных размеров муравейник продолжал расти до тех пор, пока Платон не обнаружил, что сам он – не более чем муравьишка, по глупости забредший к жилищу чужого, враждебного племени. И ему отчаянно захотелось вернуться на кораблик, а еще лучше в «Эль-Гарду» – в массажный салон, к милой девочке Зи-Зи.
Около куполов, не имеющих ни окон, ни дверей, и у подножия Совета виднелось множество маленьких отверстий в земле, сквозь которые беспрерывно курсировали тысячи «мурашей». В их маленьких лапках и челюстях было не видать никакого груза. На первый взгляд, абсолютно бессмысленные передвижения. Быть может, они переносят информацию? Не проще ли передавать ее по радио или с помощью кабеля? Археолог почесал затылок и промолчал, отложив свой вопрос на потом.
Вдруг заскрипели скрытые в недрах земли механизмы, завизжали электромоторы, лязгнули манипуляторы, и боевые купола задвигались. Рассольников пытался понять, что происходит. Смотрящие во все точки небосвода антенны и стволы дружно нацелились на одинокое черное облачко, возникшее далеко на юге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93