– «Кумар», «Кумар», я – «Ништяк», как связь?
– «Ништяк», я – «Кумар», связь в норме.
– «Кумар», я – «Ништяк», юрист на запоре! – развалившийся на топчане Антон чувствовал себя в чужой коммуналке, как хозяин. Потому что настоящий хозяин, убраный литром менделеевки, пух на полу в глубоком отрубоне.
Могло получиться так, что Гречкин, или, если хочется – Радикюль, не понравится маячащему аккуратно напротив пешеходной лестницы секьюрити. Секьюрити был обязан хотя бы приблизительно узнавать прописанных на этаже фраеров. Именно для предотвращения такой беды Сергей Шрамов раскошелился на персональный номер для Радикюля – пусть ночку пожирует.
И благодаря такой предусмотрительности секьюрити, ясен пень, не рыпнулся против вышедшего из честно снятого вчера номера и хиляющего в другой номер Радикюля. По вахте охраннику коллеги передали – вчера вечером на этаже происходило нечто вроде пьяного братания. Американцы, обманутые ЦРУ, будто в России все только и делают, что хлещут водку, решили соответствовать. Так что все путем.
Когда Радикюль проходил мимо этажного охранника, фэйс Игоря ударно морщился. И это не зацепило стража. По вахте передали, вчера из номеров в достатке слышалось и песен, и звяканья рюмок, и скрипа диванов. Головка с утра обязательно бо-бо. Но не от будуна морщил лоб и щеки Радикюль. Он бубнил про себя в духе самогипноза, вспоминая былые навыки; « Я – валютчик, я – валютчик...». И в карманах шевелил пальцами, будто год без женщины. На самом деле Игорь вспоминал, как из стопки денег купюру заламывать. Мышечные рефлексы восстанавливались без энтузиазизма.
Вот для понту постучал Радикюль в дверь, вот вошел. С удивлением уставился на дядьку Макара, но не потому, что не ожидал здесь встретиться. А потому, что Макар, напялив чужой махровый халат поверх шныревской робы, утопал в кресле. Ноги на стеклянный стол – чисто по-американски. В руке дядьки булькал стакан, где лед плавал в чем-то красно-фиолетовом и круто замешанном, и откуда торчали три соломинки – не свое, не жалко. Радикюлю стало завидно. Но по чину не имел права Радикюль вякать на дядьку. Тем более, что свою часть операции дядька Макар уже почти выполнил – ему оставалось контролировать ситуацию с запертым в душе юристом.
Могло получиться так, что в номере юриста не окажется ноутбука, в котором хранились в электронной версии копии всех сопутствующих продаже комбината документов. Но разведка доложила точно – данный компьютер принадлежит именно обитателю именно этого гостиничного номера. Игорь оглянулся, нащупал взглядом ноутбук и врубил эту сложную технику в сеть.
– «Ништяк», я – «Кумар». Я – в сети.
– «Кумар», какие программы на развертке? – Антон ворочался на топчане и старался думать о чем угодно. О сложной судьбе синяка, пустившего его в коммунальную келью. О девочках, за двести баксов обслуживающих жильцов «Невского Паласа». Антон готов был даже думать о работе, ведь именно на сейчас приходился пиковый момент. Но мысли хакера неудержимо возвращались к полному душистой анаши спичечному коробку в кармане.
Пиковый момент заключался вот в чем. Антон достаточно долго стропалил и строил вчера Гречкина, но компьютерная неграмотность давала себя знать. И теперь хакеру пришлось по связи управлять роющимся в чужих файлах Радикюлем. А попробуйте, например, по телефону объяснить жене правила дорожного движения. Короче, очень далеко от исполнения желания забить косячок оказался компьютерный гений.
И тем не менее с грехом пополам Радикюль надыбал среди файлов текст договора о продаже нефтекомбината.
Тут в душе кончила весело плескаться вода. Некоторое время там было тихо, типа юрист боролся с полотенцем. Потом стало шумно, юрист решил изнутри ломиться в запертую раскоряченным стулом дверь. И чем дальше, тем все громче.
Растащившийся дядька Макар неободрительно почмокал, сделал рожу типа «Они мешают нам жить», недовольно отставил коктель, лениво подшкандыбал к двери ванной и трижды веско стукнул снаружи:
– Эй, там, тихо сидеть!
– Я родом из Америка! Я – американский гражданин! – стал давить на сознательность и пугать холодной войной пленник.
– Ты джаст момент пока живой, амиго, а можешь зробытысь – труппо! – если это и пошутил дядька, то никак себя не выдал, – Твоим номером воспользовалась русская мафия! Мы ведем переговоры о поставке партии кокаина! Поэтому усохни и запри уши!
Доверчивый пленник испуганно заткнулся и, наверное, забился под фаянсовую ванную. Во всяком случае больше наружу не рвался, и дядька Макар смог вернуться к коктелю.
В этот момент Радикюль как раз вынимал из ноутбука дискету с только что в нужную сторону отредактированным договором. Теперь, если подписать именно этот вариант договора, комбинат достанется не туземцам, а одному частному лицу с российским гражданством.
– Ну, ни пуха! – отсалютовал Макар салабону и, нечаянно сев на пульт, врубил телек.
– «Ништяк», я – «Кумар», выхожу с дискетой, – доложился Радикюль и покинул апартаменты, прижимая к бедру позаимствованную манерную синюю папочку.
Дядька Макар закрыл дверь, абы чего не вышло и не вошло, и стал гонять телик по каналам в поисках порнухи.
Группа Сергея Шрамова пока работала по графику. Так, чтобы поблизости не нашлось, где перевести документы из электронного вида в бумажный, получиться не могло. В «Невском паласе» сервис на все случаи блатной жизни. Прикинутый американским юристом Радикюль поднялся в лифте на пятый этаж, где размещался офис-центр. Факсы, словно шелкопряды нитку, выжимали наружу рулоны бумаги. Ксероксы морзянили, как мигалки гаишников и выплевывали горячие копии.
Кося под важного человека, Радикюль пробил в кассе чисто неприличную стоимость распечатки с дискеты на цветной принтак. Десять баков? Без вопросов. Он был первым за три месяца, кого не напрягла стоимость услуги.
Уже с распечаткой исправленного в нужную сторону договора в синей папочке Игорь Гречкин спустился на второй этаж и стал ошиваться у конференц-зала среди фикусов. Ему оставалось до поры сопеть в тряпочку и любоваться чужой красивой жизнью. И он стал любоваться.
Сверху открывался панорамный вид на вылизанный с мылом вестибюль. Там переминалось несколько пиплов в очереди в валютник. Какая-то старая кляча в соболях выходила из антикварной лавки, и продавец бобиком подпрыгивал следом с перевязанной ленточкой коробкой. У выхода на Невский проспект кемарил на посту с открытыми зеньками лакей в ливрее, а придурок японец зачем-то со всех ракурсов щелкал его фотоаппаратом.
Мимо внутрь конференц-зала прошли вывезенные из Штатов мистером Смитом охранники, обнюхали зал специальными приборами, разобрались по секторам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73