725 Но не спеши распускать паруса, чтоб отстала подруга,
И не отстань от нее сам, поспешая за ней:
Вместе коснитесь черты! Нет выше того наслажденья,
Что простирает без сил двух на едином одре!
Вот тебе путь, по которому плыть, если час безопасен,
730 Если тревожащий страх не побуждает: «Кончай!»
А пред угрозой такой — наляг, чтобы выгнулись весла,
И, отпустив удила, шпорой коня торопи.
Труд мой подходит к концу. Вручите мне, юные, пальму,
И для душистых кудрей миртовый свейте венок!
735 Был Подалирий велик врачевством меж давних данаев,
Мощною дланью — Ахилл, Нестор — советным умом,
Чтеньем в грядущем — Калхант, мечом и щитом — Теламонид,
Автомедонт — при конях, я же — в Венере велик.
Юные, ваш я поэт! Прославьте меня похвалою,
740 Пусть по целой земле имя мое прогремит!
Вам я оружие дал, как Вулкан хромоногий — Ахиллу:
Как победил им Ахилл, так побеждайте и вы.
Но не забудь, победитель, повергнув под меч амазонку,
В надписи гордой сказать: «Был мне наставник Назон».
745 Но за мужами вослед о науке взывают и девы.
Вам я, девы, несу дар моих будущих строк.
Книга третья
Дал я данайцам разить амазонок, теперь амазонкам,
Пентесилея242, твоим должен я вверить мечи.
Равными будьте в борьбе, а победу укажет Диона
И легкокрылый Амур, в миг облетающий мир.
5 Несправедливо идти с оружием на безоружных,
И недостойны мужчин лавры подобных побед.
Может быть, скажут: «Зачем волчицу вести на овчарню
И ядовитой змее новый указывать яд?»
Это не так; не спешите же многих винить за немногих,
10 Каждой женщине будь честь по заслугам ее.
Да, и младший Атрид, и старший Атрид, без сомненья,
Могут Елену винить и Клитемнестру винить;
Да, Оиклид243 по вине Эрифилы, рожденной Талаем,
Сам живой, на живых к мертвым спустился конях;
15 Но Пенелопа ждала, далекому верная мужу,
Десять битвенных лет, десять скитальческих лет;
Но Филакиду жена попутчицей стала в кончине
И за супругом вослед в юных угасла годах;
Но в пагасейском дому спасла Феретова сына
20 И заменила жена мужа на смертном одре;244
Но: «Не покинь, Капаней! Прах с прахом смешаем!» —
Так Ифиада245, всходя на погребальный костер.
Слово само «добродетель» есть женского рода и вида —
Так мудрено ль, что она женскому роду близка?
25 Впрочем, подобным сердцам не надобна наша наука,
И не настолько велик парус на нашем челне:
Лишь о нетрудной любви говорится в моих наставленьях —
Женщинам это урок, как сохранить им любовь.
Женщине лук не с руки, не жжет она факелом ярым:
30 Женские стрелы с трудом ранят мужские сердца.
Част в мужчинах обман, но редок в юных подругах —
Как ни старайся, тебе не за что их упрекнуть.
Это Ясон обманул детей своих мать, Фасианку,
Ибо в объятья свои новую принял жену!
35 Из-за тебя, Тесей, Ариадна лежала, страдая,
Там, на пустом берегу, снедью для чаек морских!
Спросишь про Девять путей, откуда такое названье?
Скажут: Филлиду любя, рощи рыдали о ней!
Гость, который в молве слывет образцом благочестья,
40 Меч Элиссе вручив, сам ее бросил на меч!
В чем причина всех бед? Науки любить вы не знали!
Вы не учились, а страсть только наукой крепка.
Быть бы в неведенье вам и досель, — но вот Киферея,
Вдруг предо мною представ, мне заповедала так:
45 «Чем виноваты, скажи, злополучные девы и жены,
Что безоружный их сонм предан оружью мужчин?
Были наукой мужчин две тобой сочиненные книги —
Ныне наука твоя женщинам помощью будь.
Помнишь, как древний певец, позором ославив Елену,
50 Вскоре пропел ей хвалу, пущую славу стяжав?246
Ты уж давно мне знаком — так избавь от страданий красавиц.
И благодарностью их счастлив ты будешь вовек».
Эти промолвив слова, богиня, венчанная миртом,
Мне, певцу, подала семя и лист из венка.
55 Благоговейно их взяв, я восчувствовал божию силу:
Светом эфир просиял, бремя упало с души.
Дар мой — дар божества! Поспешайте же, девы, к уроку,
Ежели вам не в запрет званья, законы и стыд.
Не забывайте, что вас ожидает грядущая старость —
60 Дорого время любви, даром не тратьте ни дня.
Радуйтесь жизни, пока в цвету весенние годы:
Время быстрее бежит, чем торопливый поток.
Ни миновавшей волны не воротит речное теченье,
Ни миновавшего дня времени бег не вернет.
65 Пользуйся, годы не ждут, скользя в легкокрылом полете:
Радости ранней поры поздней порой не придут.
Эти седые кусты я видел в фиалковом цвете,
С этих колючих шипов рвал я цветы для венка.
Ты, что нынче строга к влюбленным поклонникам, вспомни:
70 Горько старухою стыть на одиноком одре!
Не затрещит твоя дверь под напором ночного гуляки,
Не соберешь поутру россыпи роз под окном.
Ах, как легко, как легко морщины ложатся на кожу,
Как выцветает у нас нежный румянец лица!
75 Прядь, о которой клялась ты: «Была она с детства седою!» —
Скоро по всей голове густо пойдет сединой.
Змеи старость свою оставляют в сброшенной коже,
Вместе с рогами олень ношу снимает годов:
Только нам облегчения нет в непрерывных утратах —
80 Рвите же розы, пока в прах не опали они!
Да и рождая детей, становится молодость старше:
Жатву за жатвой даря, изнемогают поля.
Разве стыдится Луна латмийского Эндимиона?
Разве позорен Кефал розовоперстой Заре?
85 Та, от кого рождены Эней и Гармония миру,
Разве досель не грустит об Адонисе-ловце?
Смертные жены, для вас пример указуют богини:
Не отвечайте же «нет» жадным желаньям мужским!
Страшно обмана? Зачем? Все ваше останется с вами:
90 Не убывает оно, сколько его ни бери.
Сточится сталь сошника, обкатаются камни о камни,
Но не иссякнет одно — то, чем дается любовь.
Разве кто запретит огню от огня зажигаться
Или возьмет под замок воду в пучинах морей?
95 Так почему же твердит красавица другу: «Не надо»?
Надо ли воду жалеть, ежели вдоволь воды?
Я не к тому ведь зову, чтобы всем уступать без разбора,
Я лишь твержу: не скупись! Твой безубыточен дар.
В дальнем пути мой корабль ожидает неслабого ветра,
100 А для начала пути в пользу и легкий Зефир.
Это начало — уход за собой. На ухоженной пашне
Всюду щедрее зерно, в грозди ухоженной — хмель.
Божий дар — красота; и если прикинуть без лести,
То ведь придется признать: дар этот есть не у всех.
105 Нужен уход красоте, без него красота погибает,
Даже если лицом схожа с Венерой самой.
Если красавицы давних времен за собой не следили,
Были причиной тому грубые вкусы мужей.
Ежели толстый хитон случалось надеть Андромахе,
110 Что из того? У нее муж был суровый боец.
Разве могла бы жена, разубравшись, предстать пред Аяксом,
Перед Аяксом, чей щит семь покрывали быков?
Век простоты миновал. В золотом обитаем мы Риме,
Сжавшем в мощной руке все изобилье земли.
115 На Капитолий взгляни; подумай, чем был он, чем стал он:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135