Именно они выступали зачинщиками и наиболее стойкими, упорными участниками восстания, «лезли на штыки без боязни», требуя выдачи схваченных товарищей, с «отчаянной буйностью» приходили к Кремлю.
В другой, главной, столице российской — Петербурге тоже временами было неспокойно. Хотя до открытого восстания дело не доходило, однако недовольство простого люда прорывалось то по одному случаю, то по другому. То один солдат заговорит о Петре III, что он «жив». А другой, как, например, Иван Михайлов (Евдокимов) из Выборгского полка, объявит самого себя «Петром Федоровичем» (в Нижегородской губернии, 1765 год). То распространяются анонимные «пасквили» на власти или подложные указы по поводу тяжелого положения народа российского. Волновались работные люди Петербурга и его губернии (в 50-е годы — 5 выступлений, в 60-е — 12, в 70-е годы — 46), крестьяне той же губернии.
Поднимаются на борьбу нерусские народы. На Украине ряд восстаний поднимают рядовые бедные казаки, посполитые (крестьяне), разные наймиты, которых источники именуют «серомой», «голотой». Особенно сильным было восстание в Запорожской Сечи в конце 1768 — начале 1769 года. Его участники выступают против старшины и богатых казаков — своих эксплуататоров. Гайдамаки — народные мстители, собираясь в отряды («ватаги») по нескольку десятков, даже сотен человек, нападали на феодалов, всех богачей. Их действия сходны с движением русских «разбойных партий». При поддержке серомахи они наводили страх на угнетателей. Огромное по масштабам движение гайдамаков «колиивщины» (1768 год) во главе с наймитом Максимом Зализняком (Железняком) и сотником Иваном Гонтой прокатилось по всей Правобережной Украине. Они разгромили много панских имений, взяли ряд городов (Канев, Умань, Черкассы и др.). Среди повстанцев были русские люди — крестьяне, посадские люди, солдаты и др. После подавления «колиивщины» многие ее участники перебрались в Россию — на Дон, в Поволжье, участвовали в Пугачевском движении.
И после «колиивщины» гайдамацкие отряды продолжали борьбу, в частности на территории Слободской Украины, где в 1765 году царизм ликвидировал казацкий полковой строй, превратил украинские полки в гусарские, образовал Слободскую Украинскую губернию. Протестуя против нового устройства, трудной службы, захвата казачьих земель и угодий, местные жители — казаки и крепостные крестьяне — не подчинялись своему начальству и владельцам, выступали против воинских команд. Эта борьба тянулась долгие годы.
Участники движений на Украине хотели, как правило, вернуться к прежнему казацкому состоянию.
Появлялись на Украине и самозванцы. В 1765 году в Яготине прошел слух, что в гусарской команде под видом вахмистра служит «бывший император Петр Федорович» — он-де «не умре», в «живых точно… и ныне идет в Киев… рассматривать Малую Россию». За Петра III в 1764 году выдавал себя в Ахтырском полку Николай Колченко — беглый крестьянин полковника Галагана.
В Поволжье и Приуралье долгую и упорную борьбу вели нерусские народы. Нередко в их движениях, особенно в башкирских, заметную роль играют местные феодалы, старшины, выдвигавшие порой лозунги отделения от России. Но главное в них — борьба против социального гнета русских и своих феодалов, против национального угнетения. Часто вместе выступали и нерусские и русские эксплуатируемые массы.
В 60-е годы в Среднем Поволжье татары, мордва, марийцы, чуваши, удмурты составляли 30 процентов населения. Жили они в нищете, земли захватывали у них русские феодалы и заводчики, ясашных превращали в монастырских, помещичьих крестьян (например, 10 процентов мордвы стали крепостными). Многих «приписывали» к заводам, давали в долг деньги, заставляя их отрабатывать. Эксплуатация, обсчеты, наказания — все шло в ход.
Помимо подати, местных жителей обязали исполнять различные повинности (строительную, рекрутскую, подводную, постойную, рубка и доставка корабельного леса), взимали многие сборы. К этому нужно добавить вымогательства чиновников, притеснения священников.
Относительно большей самостоятельностью пользовалась Башкирия. Здесь большое влияние имела феодальная знать (князья, тарханы; старшины, муллы и другие), эксплуатировавшая своих соплеменников — рядовых общинников (туснаков) и пришлых «припущенников» из татар, чувашей, мишарей (мещеряков), марийцев, удмуртов, русских, мордвы. Местное население тоже было обложено различными налогами, сборами, повинностями, которые быстро росли. Земли у башкир захватывали для заводов, крепостей, поместий. Все это в соединении с произволом властей, полным бесправием жителей делает понятными их непрерывные восстания против гнета, социального и национального.
В сходном положении находились казахи (киргиз-кайсаки). Помимо эксплуатации рядовых казахов феодальной знатью, недовольство вызывали захваты земель русскими помещиками и яицкими старшинами в низовьях реки Яика, то есть в местах кочевий казахов. Кроме того, указ оренбургского губернатора И.И. Неплюева 1756 года запретил казахам пасти скот на правой стороне Яика. Это привело к многолетней «пограничной барымте» — взаимным нападениям.
В таком же положении находились и калмыки (захват земель, стравливание с казахами и казаками). В 1771 году часть калмыков, не выдержав нищеты и притеснений, направилась в Джунгарию через яицкие и казахские степи, по пути многие погибли. До Джунгарии добрались очень немногие.
Жители Поволжья и других районов неоднократно поднимали восстания в течение всей третьей четверти XVIII века. Они протестовали против гнета, притеснений феодалов и чиновников, насильственного крещения. Крупные движения происходят в Терюшевской волости Нижегородского уезда («Терюшевский бунт» начала 40-х годов; здесь к мордве присоединились русские крестьяне, солдаты, работные люди, бурлаки), в Башкирии в 1755 году (восстание Батырши) и др. Волновались приписные крестьяне из удмуртов (1758, 1761, 1762 годы) и др.
Среди башкир после поражения восстания Батырши в обстановке дальнейших захватов земель, роста гнета и притеснений распространяются слухи и разговоры о каких-то грядущих переменах: «Ныне женский пол государствует, и потому надо иметь терпение. Слух такой носится, что на государственный престол мужеский пол возведен будет, и в то время какой ни есть милости просить постараемся».
Вскоре после описанных событий и речей в 1763 году в селе Спас-Чесноковке заговорили, что Петр III жив. Местные священник и дьячок вознесли в церкви хвалы за спасение государя. Все окрестное население воспрянуло духом — надежды на прекращение произвола, беспорядков вновь расцвели пышным цветом в сознании простых людей.
Самозванцы под именем Петра III Федоровича появляются, таким образом, в разных местах, под разными обличьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
В другой, главной, столице российской — Петербурге тоже временами было неспокойно. Хотя до открытого восстания дело не доходило, однако недовольство простого люда прорывалось то по одному случаю, то по другому. То один солдат заговорит о Петре III, что он «жив». А другой, как, например, Иван Михайлов (Евдокимов) из Выборгского полка, объявит самого себя «Петром Федоровичем» (в Нижегородской губернии, 1765 год). То распространяются анонимные «пасквили» на власти или подложные указы по поводу тяжелого положения народа российского. Волновались работные люди Петербурга и его губернии (в 50-е годы — 5 выступлений, в 60-е — 12, в 70-е годы — 46), крестьяне той же губернии.
Поднимаются на борьбу нерусские народы. На Украине ряд восстаний поднимают рядовые бедные казаки, посполитые (крестьяне), разные наймиты, которых источники именуют «серомой», «голотой». Особенно сильным было восстание в Запорожской Сечи в конце 1768 — начале 1769 года. Его участники выступают против старшины и богатых казаков — своих эксплуататоров. Гайдамаки — народные мстители, собираясь в отряды («ватаги») по нескольку десятков, даже сотен человек, нападали на феодалов, всех богачей. Их действия сходны с движением русских «разбойных партий». При поддержке серомахи они наводили страх на угнетателей. Огромное по масштабам движение гайдамаков «колиивщины» (1768 год) во главе с наймитом Максимом Зализняком (Железняком) и сотником Иваном Гонтой прокатилось по всей Правобережной Украине. Они разгромили много панских имений, взяли ряд городов (Канев, Умань, Черкассы и др.). Среди повстанцев были русские люди — крестьяне, посадские люди, солдаты и др. После подавления «колиивщины» многие ее участники перебрались в Россию — на Дон, в Поволжье, участвовали в Пугачевском движении.
И после «колиивщины» гайдамацкие отряды продолжали борьбу, в частности на территории Слободской Украины, где в 1765 году царизм ликвидировал казацкий полковой строй, превратил украинские полки в гусарские, образовал Слободскую Украинскую губернию. Протестуя против нового устройства, трудной службы, захвата казачьих земель и угодий, местные жители — казаки и крепостные крестьяне — не подчинялись своему начальству и владельцам, выступали против воинских команд. Эта борьба тянулась долгие годы.
Участники движений на Украине хотели, как правило, вернуться к прежнему казацкому состоянию.
Появлялись на Украине и самозванцы. В 1765 году в Яготине прошел слух, что в гусарской команде под видом вахмистра служит «бывший император Петр Федорович» — он-де «не умре», в «живых точно… и ныне идет в Киев… рассматривать Малую Россию». За Петра III в 1764 году выдавал себя в Ахтырском полку Николай Колченко — беглый крестьянин полковника Галагана.
В Поволжье и Приуралье долгую и упорную борьбу вели нерусские народы. Нередко в их движениях, особенно в башкирских, заметную роль играют местные феодалы, старшины, выдвигавшие порой лозунги отделения от России. Но главное в них — борьба против социального гнета русских и своих феодалов, против национального угнетения. Часто вместе выступали и нерусские и русские эксплуатируемые массы.
В 60-е годы в Среднем Поволжье татары, мордва, марийцы, чуваши, удмурты составляли 30 процентов населения. Жили они в нищете, земли захватывали у них русские феодалы и заводчики, ясашных превращали в монастырских, помещичьих крестьян (например, 10 процентов мордвы стали крепостными). Многих «приписывали» к заводам, давали в долг деньги, заставляя их отрабатывать. Эксплуатация, обсчеты, наказания — все шло в ход.
Помимо подати, местных жителей обязали исполнять различные повинности (строительную, рекрутскую, подводную, постойную, рубка и доставка корабельного леса), взимали многие сборы. К этому нужно добавить вымогательства чиновников, притеснения священников.
Относительно большей самостоятельностью пользовалась Башкирия. Здесь большое влияние имела феодальная знать (князья, тарханы; старшины, муллы и другие), эксплуатировавшая своих соплеменников — рядовых общинников (туснаков) и пришлых «припущенников» из татар, чувашей, мишарей (мещеряков), марийцев, удмуртов, русских, мордвы. Местное население тоже было обложено различными налогами, сборами, повинностями, которые быстро росли. Земли у башкир захватывали для заводов, крепостей, поместий. Все это в соединении с произволом властей, полным бесправием жителей делает понятными их непрерывные восстания против гнета, социального и национального.
В сходном положении находились казахи (киргиз-кайсаки). Помимо эксплуатации рядовых казахов феодальной знатью, недовольство вызывали захваты земель русскими помещиками и яицкими старшинами в низовьях реки Яика, то есть в местах кочевий казахов. Кроме того, указ оренбургского губернатора И.И. Неплюева 1756 года запретил казахам пасти скот на правой стороне Яика. Это привело к многолетней «пограничной барымте» — взаимным нападениям.
В таком же положении находились и калмыки (захват земель, стравливание с казахами и казаками). В 1771 году часть калмыков, не выдержав нищеты и притеснений, направилась в Джунгарию через яицкие и казахские степи, по пути многие погибли. До Джунгарии добрались очень немногие.
Жители Поволжья и других районов неоднократно поднимали восстания в течение всей третьей четверти XVIII века. Они протестовали против гнета, притеснений феодалов и чиновников, насильственного крещения. Крупные движения происходят в Терюшевской волости Нижегородского уезда («Терюшевский бунт» начала 40-х годов; здесь к мордве присоединились русские крестьяне, солдаты, работные люди, бурлаки), в Башкирии в 1755 году (восстание Батырши) и др. Волновались приписные крестьяне из удмуртов (1758, 1761, 1762 годы) и др.
Среди башкир после поражения восстания Батырши в обстановке дальнейших захватов земель, роста гнета и притеснений распространяются слухи и разговоры о каких-то грядущих переменах: «Ныне женский пол государствует, и потому надо иметь терпение. Слух такой носится, что на государственный престол мужеский пол возведен будет, и в то время какой ни есть милости просить постараемся».
Вскоре после описанных событий и речей в 1763 году в селе Спас-Чесноковке заговорили, что Петр III жив. Местные священник и дьячок вознесли в церкви хвалы за спасение государя. Все окрестное население воспрянуло духом — надежды на прекращение произвола, беспорядков вновь расцвели пышным цветом в сознании простых людей.
Самозванцы под именем Петра III Федоровича появляются, таким образом, в разных местах, под разными обличьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118