Вот и все, что имелось в мировых палеонтологических хранилищах. Трактовался этот материал очень по-разному; взгляды менялись. Например, Гичкок (к его мнению присоединился и Лейди) принимал обломок за челюсть с зубами; через некоторое время он отрекся от этой гипотезы и высказал другую, в чем его поддержали Оуэн и Ньюберри; находка, заявил он, являет собой часть спинного плавника акулы. Другие считали, что это нечто вроде пилы у рыбы-пилы, третьи — что это шип и так далее. Спираль геликоприона весьма внушительна по размерам — до 35 сантиметров в поперечнике; ее назначение и помещение на теле животного (где, в какой части?) представляли собой загадку.
«Изучением... я теперь все свободное время занят», — сообщал Бессонову Карпинский. Чтобы в какой-то степени передать объем работы, проделанной Карпинским, перечислим ее этапы.
1. Произвел минерало-петрографические исследования породы, в которой находились ископаемые.
2. Изучал процесс погребения, окаменения (фоссилизации) остатка.
3. Влияние породы на погребенные в ней остатки и, наоборот, влияние последних на прилегающую породу.
4. Совокупность организмов, обитавших в то время. Остатки подвергал гистологическому, сравнительно-морфологическому, этологическому исследованиям.
5. Выяснял их стратиграфическое положение. Изучал под микроскопом строение рыбьих зубов.
6. Изучал онтогению зубного органа, последовательность развития зубов.
В 1899 году трактат Карпинского «Об остатках едестид и о новом их роде геликоприон» появился в «Записках Императорской Академии Наук»; в том же году немецкий перевод появился в «Записках» Минералогического общества. Сказать, что он вызвал бурю, было бы преувеличением, но редко какой палеонтологический труд порождал столько откликов и споров, не прекращавшихся на протяжении десятков лет. История палеонтологии знает немало «сенсаций», когда та или иная находка переворачивала представление о времени обитания какого-либо животного, его облике. Сочинение Александра Петровича к такому разряду не отнесешь, однако выводы его проникли даже в широкую печать; как курьез назовем немецкий зубоврачебный ежемесячник, поместивший выдержки из русского трактата; по-видимому, редакторы полагали, что дантистам небесполезно ознакомиться со строением зубов древней акулы, обрисованным с такой подкупающей полнотой. Рефераты же появились почти во всех геологических журналах.
Геликоприон, по Карпинскому, крупная акула, обитавшая в открытом море, но нередко посещавшая и прибрежные мели, где чаще всего и находят остатки. Тяжелый завиток, по его предположению, находился впереди рыла, служил орудием нападения и защиты. Были ли у геликоприона враги? Немногие. Рог-завиток отламывался и терялся во время поединков самцов. Вид у геликоприона необычайный, особенно странным кажется завиток. «Это была совершенно необыкновенная структура, которую можно считать единственной в своем роде, — замечает Давиташвили. — Во всем мире животных трудно указать что-либо, ей подобное».
Даже через тринадцать лет английский палеонтолог А.Хей признавался, что «рисунок Карпинского казался достаточно гротескным». Истмен назвал его «высокопричудливым эскизом». Необычность вида многих повергла в изумление; первоначальные отклики были в основном отрицательными. Впрочем, даже критики не скрывали восхищения.
Иекель (немецкий палеонтолог) — Карпинскому, Берлин, 24 марта 1899 г.
«Толкование Вашего удивительнейшего из всех остатков позвоночных как симфизного челюстного ряда кажется мне все более ясным, чем более я об этом напряженно думаю. Это, конечно, интереснейшая находка, сделанная в палеонтологии за долгое время».
Э.Ван ден Брук (генеральный секретарь Бельгийского общества геологии, палеонтологии и гидрологии) — Карпинскому, 21 ноября 1899 г.
«Я благополучно получил для Общества и для себя Вашу прекрасную и столь интересную посылку, за которую искренне Вам благодарен. Она будет представлена и обсуждена на заседании сегодня вечером и, конечно, возбудит живейшее любопытство.
...Может быть, покажется дерзким, если я позволю себе выразить отличную от Вашей точку зрения. Однако в интересах науки высказать перед лицом загадки все возможные гипотезы, чтобы вызвать обсуждение».
Далее Ван ден Брук развивает предположение, согласно которому завиток помещался не снаружи, а внутри рта «совершенно так же, как радуга брюхоногих моллюсков». Прилагался рисунок. В день отправки письма Бельгийское общество устроило заседание, посвященное геликоприону; жаркие споры не привели участников к единому мнению, и они собрались еще раз на следующий день. Ван ден Брук обращался к Карпинскому с просьбой прислать «к заседанию 19 декабря сего года возражения, которые Вы считали бы нужным сделать против этой гипотезы».
Карпинский прислал свои возражения. Нельзя сказать, что с ним легко соглашались; интерес, вызванный геликоприоном, побудил ученых к усиленным поискам аналогичных остатков; время от времени такие находки (в Новой Зеландии, Америке, на Урале и в других местах) появлялись — их закупали крупнейшие музеи; и вновь вспыхивала дискуссия относительно биологии и анатомических особенностей замечательного ископаемого. И снова обращались к Карпинскому, и он отвечал, разъяснял, спорил. Даже после смерти Александра Петровича Д.Б.Обручев счел необходимым обратиться к этой теме в связи с последними публикациями; в 1953 году он выпустил труд «Изучение едестид и работы А.П.Карпинского».
Монография Карпинского, написанная в последний год XIX столетия, и последовавшая за ней многолетняя дискуссия не только славная, но и светлая страница в истории палеонтологии. Вероятно, дело не в одном том, что так виртуозно была раскрыта запутанная «шифровка» природы, ключ к прочтению которой, казалось, был утерян; дело еще и в характере дискуссии. Вокруг геликоприона как бы образовался международный форум, существовавший десятки лет; ученые обменивались статьями и письмами. Их единственной целью было выяснение научной истины, и ничто более не занимало их. Тон обсуждению задавал Карпинский; все ученые были искренно расположены друг к другу. Это всегда было мило сердцу Карпинского! Страстная заинтересованность в раскрытии истины лишена личного пристрастия и объединяет всех.
Невозможно удержаться и не привести отрывки из писем; они приходили в адрес Александра Петровича почти до самой его кончины.
Американский палеонтолог Л.Хусаков — Карпинскому, Нью-Йорк, 30 октября 1912 г.
«Хочу выразить благодарность за оттиск Вашей новой работы (речь идет об ответе критикам монографии 1899 г., в котором содержалась также ценная систематика едестид. — Я.К.)... Я прочитал его с величайшим интересом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92