Очень быстро он здесь заменяет А. Артузова, который занимал пост начальника ИНО. Крайне трудно сказать, какая была его настоящая политическая позиция, ибо он работал и при Ягоде, и при Ежове. По-видимому, Ежов подозревал его в том, что он является скрытым сторонником Троцкого, и поэтому было решено вывести его «из строя», что и было сделано очень «деликатно». Как говорили между собой сотрудники, доверявшие друг другу, его отравили во время доклада у М. Фриновского. «Правда» удостоила его некролога и писала, что он «умер на боевом посту». Это, однако, не помешало через два месяца исключить его из партии, как «врага народа».
* * *
Агас Вениамин Соломонович (1899-1939, чл. партии с 1919) — из семьи приказчика-еврея. Несколько лет жил в США (было ему тогда 6— 8 лет). Закончил гимназию в Одессе (1910-1918). Учился на командных курсах РККА в Одессе (1919). Затем командовал артиллерийским взводом, был военкомом штаба крепостной бригады, военным следователем Ревтрибунала 6-й армии (1921), заведующим политкома в Одесском политехническом институте, лектором-пропагандистом агрокоммуны (1924-1925). В органах ОГПУ-НКВД с 1928 г. (Одесса, Херсон, Харьков, Сталино). С 1933 г. — секретарь заместителя председателя ОГПУ СССР Агранова, затем — начальник ряда отделений. С 1935 г. — майор ГБ. Награжден значком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (V)» (1932, 1934), орденом «Знак Почета» (22.07.1937), орденом «Красная Звезда» (1938). Арестован 25 октября 1938 г. В 1939 г. расстрелян, как «человек Ягоды», не реабилитирован.
* * *
Ярцев Виктор Владимирович (1904-1940, чл. партии с 1920). Сын маляра. Работал учеником в парикмахерской, помощником писаря в мастерской. Кончил 7-классную школу, Военную школу им. ВЦИК (1921— 1922), два курса рабфака (1926) и электротехнический институт (1930). В РККА был рядовым, политработником кавалерийского полка (1920— 1921). С 1921 по 1930 г. занимал посты инспектора треста, техника в механических мастерских и «Союзсельэнерго». С 1930 г. на работе в системе ОГПУ-НКВД: помощник уполномоченного, уполномоченный 1-го отделения ЭКУ ОГПУ, помощник начальника, начальник 1-го и 2-го отделений ЭКО, правительственный комиссар на острове Сахалин, первый зам. наркома связи СССР (1938-1939). В 1937-1938 гг. — член парткома ГУГБ НКВД. Наибольший чин — майор ГБ (1937). Награжден: орден Ленина (1937), медаль «20 лет РККА» (1935), значок «Почетный работник ЧК-ГПУ (XV)». Расстрелян, как тайный член организации «правых».
ГЛАВА 11. ПОЧЕМУ ТУХАЧЕВСКОГО СЧИТАЛИ ШПИОНОМ?
Повсюду надо содействовать возвышению лучших, обеспечивать развитие элит и искать руководителей.
Теодор Обер
В петлю никто не тянул, сам влез.
Пословица
Этот щекотливый пункт в биографии маршала обстоятельно рассматривался на предварительном следствии. Но лицемерно-восхваляющие борзописцы всегда его трусливо обходили. На вопрос наложено самое настоящее «табу». А почему, собственно говоря?! Надо его рассмотреть, собрать необходимые данные и доказательства, опубликовать их для всеобщего сведения и поставить на обсуждение.
В настоящее время известно, что вполне определенные подозрения, а потом и уверенность возникли у следователей НКВД и политического руководства страны на основе двоякого рода данных. К наиболее существенным относились данные, связанные с передачей немецкой разведке оперативного плана будущих военных действий и, естественно, плана мобилизации, который всегда тесно связан с первым. Менее существенными, по сравнению с предыдущим, выглядели подозрения относительно давности шпионских связей. Источником этих подозрений являлся тот факт, что в Первую мировую войну будущий маршал, оказывается, находился в немецком плену!
Казенные биографы очень не любят этого момента в жизни маршала и стараются его всячески загримировать, отделываясь беглой скороговоркой. Напрасно! Надо выяснить, наконец, что же за подобным эпизодом скрывается! Известные нам факты таковы. Тухачевский отбыл с полком на фронт в сентябре 1914 г. За 6 месяцев пребывания на фронте получил орден. И уже через 6 месяцев оказался в плену (19.02.1915). Таким образом, его доблестные военные подвиги на фронте длились всего шесть месяцев, а все остальное время Первой мировой войны (по август 1917 г.), то есть почти три года, он находился в безопасном удалении от войны.
Не станем здесь разбирать, как он попал в плен (этот вопрос мы разбираем в другом месте). Посмотрим лучше, что Тухачевский делал в плену и как он из него освободился.
Попав в плен, Тухачевский, как утверждают, несколько раз делал попытки бежать. Но, видимо, не очень настойчивые и хорошо продуманные: ибо что была за охота снова лезть в окопы, подставлять голову под снаряды и пули, кормить своею кровью проклятых вшей?! Важно было лишь создать о себе определенную легенду на будущее — о своей непримиримой патриотичности и верности присяге. А потом позволить себя поймать и вернуть на прежнее, вполне безопасное место!
Никаким наказаниям за эти побеги Тухачевский не подвергался: его не избивали, не заковывали в кандалы, не сажали в карцер, не морили голодом. Об этом никто не говорит. Правда, после нескольких попыток «побега» немцы, которым это, видимо, надоело, отправили его в форт № 9 крепости Ингольштадт, где часовых имелось не меньше, чем пленных, где содержались особо беспокойные элементы. Но не следует думать, что там существовал какой-то уж зверский режим! Ничего подобного! Режим в крепости отличался неслыханным либерализмом и не походил на тот, что существовал в российских тюрьмах и лагерях! Во-первых, пленных не гоняли на принудительные работы, во-вторых, существовала регулярная связь с волей, систематически передавались посылки (часто даже роскошные!), которые немцы не отбирали, в-третьих, пленным не запрещалось собираться и устраивать праздники! Генерал-лейтенант А.В. Благодатов, который во времена молодости тоже находился с Тухачевским в плену, вспоминает: «В день взятия Бастилии мы собрались в каземате французских военнопленных. На столе появились бутылки с вином и пивом, полученные к празднику нашими французскими друзьями. Каждый стремился произнести какой-нибудь ободряющий тост. Михаил Николаевич поднял бокал за то, чтобы на земле не было тюрем, крепостей, лагерей». (Маршал Тухачевский. Воспоминания друзей. М., 1965, с. 23.)
Естественно, в таких условиях пленные чувствовали себя достаточно вольготно. И вели себя соответственно. Тот же Благодатов вспоминает: «Всех нас объединяло стремление к побегу. Никто не утратил чувства человеческого достоинства. При стычках с администрацией мы выступали дружно, сплоченно, сообща отстаивая свои интересы. Тем не менее, как и в каждом коллективе, у нас были люди наиболее деятельные и люди, отличавшиеся наименьшей активностью. К первым неизменно относился Михаил Николаевич Тухачевский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189