Последняя их битва длилась шестнадцать месяцев. Никто точно не мог сказать, сколько народу полегло с той и другой стороны. Говорилось о пятидесяти убитых, но по другим слухам, их было около двухсот. Манхеттен, Бруклин, Куинс были превращены в поле боя с применением тяжелого оружия. Кевин Джордан, шеф полиции, был уволен. Мэр Аб Абе Стейман заработал инфаркт.
И он, Дэвид Слоэн был в этом по уши.
Ардженто доверял только ему, и никому больше, кроме себя. В течение всех этих шестнадцати месяцев на Фрэнка покушались пять раз. И всякий раз он и Слоэн выходили живыми, оставляя за собой набитые свинцом трупы и потоки крови. И вдруг, в одночасье, по мановению, Бог знает, какой чудесной палочки, Одноглазому Джеку Куинтано, советнику Ардженто и Ричарду Хоровицу, правой руке Рутберга, удалось встретиться для переговоров в холе отеля «Плаза».
Никто не знает точно, о чем говорили Ардженто и Рутберг в течение девяти часов, закрывшись в апартаментах-люкс «Плазы», с двумя рядами парней, стоящих у двери друг против друга с оружием в руках. Никто не знает, каким образом денежные потоки от строительства, наркотрафика, проституции, порнографии, азартных игр, этих главных источников денег организованной преступности, были поделены, но в конце встречи оба крестных отца вышли из апартаментов и пожали друг другу руки перед лицом всех, так что стало ясно, что междоусобица закончена.
Именно в этот момент Слоэн и принял решение уйти. Однако систему никогда нельзя покинуть на самом деле. Он уехал отшельничать на мыс Код. Нашел ветер и трубчатые колокольчики. В какой-то момент, лишенный смысла, он действительно убедил себя, что система осталась в прошлом, исчезла из его жизни раз и навсегда. Ошибка. Все, что было, ошибка. Никуда она не исчезла. И никуда не сгинет. И сейчас снова призвала его. Его, Дэвида Слоэна, механика .
— Поговорим о цели. — Халлер вытащил из кармана плаща сложенный вдвое журнал и протянул его Слоэну. Тот развернул. Это был журнал на итальянском языке.
— Как он называется?
— «Здесь, Сейчас». Что-то вроде нашего «Таймс». Только чуть больше сисек и задниц. — Халлер ткнул пальцем в фотографию человека на обложке. — Дэвид, представляю тебе человека, стоимостью четверть миллиона долларов на твоем банковском счете: мистер Кармине Апра.
— Где находится стрельбище?
— Милан, Италия. У тебя проблемы с работой на выезде?
— Теоретически нет.
— А практически?
— Практически тоже, если мне понятны все технические вопросы.
— Давай разъясним их.
— Кто этот человек?
— Убийца. Как и ты.
Слоэн внимательно посмотрел на фотографию. Резкие черты лица, низкий лоб, глубоко посаженные глаза. От лица человека веяло первобытной жестокостью, столь очевидной даже на этой двухгрошевой бумажной обложке. Это лицо напомнило ему физиономию Арнольда Белла. Неужели и у него такое выражение лица?
Ты знаешь ответ .
Слоэн поднял глаза на Халлера.
— Почему Самуэль Рутберг хочет, чтобы он умер?
— Апра арестован в Милане семьдесят два часа назад. В прошлом мы использовали его и некоторые его связи.
— Посмотрите-ка! — усмехнулся Слоэн. — Сегодня приличные, обрезанные манхеттенские мальчики играют игры с плохими католическими мальчиками из Италии.
— Скажем так, Сэм имеет кое-какие общие интересы с одной из местных группировок.
— Какие?
— В двести пятьдесят тысяч входит плата за твою скромность, Дэвид.
Слоэн бросил журнал.
— В таком случае ты и Рутберг поищите другого мясника.
Халлер поймал летящий журнал.
— Эй! Тебя что, муха укусила?
— Я не работаю втемную. Тем более, на Самуэля Рутберга.
Халлер искоса посмотрел на него.
— Самуэлю это бы точно не понравилось.
— Не рви мне сердце, Майки.
— Всегда по лезвию ножа, да, Дэвид?
— В любом случае, — Слоэн отвернулся к океану, — или полная информация, или никакой работы. Принимаешь, или оставляешь меня в покое.
Халлер покачал головой, бросил короткий взгляд на фотографию Апра, повернулся к Слоэну.
— О’кей.
— Я слушаю.
— Как я тебе уже сказал, Апра служил мостом между Сэмом и одной из девяноста семей итальянской ветви системы .
— Сицилийской?
— Сицилия была началом. Сегодня она работает по всей Италии. Милан тоже их зона. И экспансия продолжается. Сейчас они начали устанавливать контакты по четырехугольнику Восточной Европы: экс-Югославия, Албания, Черногория, Косово… Она хочет все.
— Кто это она?
— Деллакроче.
— Мы говорим о Франческо Деллакроче?
Халлер утвердительно кивнул. Слоэн вытащил из кармана авиационной куртки, которая была на нем, перчатки и стал их надевать. Он видел Дона Франческо Деллакроче всего один раз во время неформальной встречи между ним и Фрэнком Ардженто. Если существовало материально воплощение власти старой классической мафии, оно заключалось в Доне Франческо Деллакроче. Довольно высокий старик, плотного сложения, одетый в костюм старинного покроя, окруженный плечистыми телохранителями, способными создать кучу проблем целому взводу зеленых беретов. Семья Деллакроче контролировала рынки наркотиков, оружия, проституции, подпольной эмиграции от Средиземноморья до самого Афганистана. С ежегодной прибылью порядка десяти миллиардов долларов.
Миллиардов. От одной мысли об этом можно свихнуться.
Для Ардженто с деловой точки зрения эта встреча была безрезультатной. Но это не меняло реальности, а она состояла в том, что именно Деллакроче остался стержневой силой всей системы . И сейчас, согласно версии Халлера, Самуэль Рутберг стремился заполнить нишу, которую Ардженто не хотел или не смог заполнить.
— Для Фрэнка Ардженто, — сказал Слоэн, — такой шаг со стороны Самуэля Рутберга может означать объявление новой войны.
— Фрэнк Ардженто абсолютно в курсе этой ситуации, Дэвид. Он попытался найти общий язык с Деллакроче. Не получилось. Кроме того, дела между нами и Деллакроче продвинулись не так далеко, как ты можешь представить. Они могли бы стать такими, если бы один из итальянских судей не сунул в них свой нос. — Халлер поскреб подбородок. — Тип, возомнивший себя богом, родиной и законом, по имени Карло Варци.
— А вы что, и впрямь, не ожидали, что операция по слиянию еврейской мафии с итальянской и славянской может пройти незамеченной?
— Нет, мы знали, что это будет невозможно. Но дело в том, что этот Варци копнул слишком глубоко, опасно глубоко. Он начал устанавливать каналы, индивидуализировать связи. Еще немного, и он установил бы весь механизм взаимодействия между Рутбергом и Деллакроче. Вот тогда-то на сцену вышел Апра.
— Чтобы убрать Карло Варци.
— Точно.
— Но потом что-то пошло наперекосяк. Что случилось?
— Кое-кто еще влез в это дело.
— Кто?
— Одна полицейская ищейка. Начальник Отдела убийств миланского управления полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
И он, Дэвид Слоэн был в этом по уши.
Ардженто доверял только ему, и никому больше, кроме себя. В течение всех этих шестнадцати месяцев на Фрэнка покушались пять раз. И всякий раз он и Слоэн выходили живыми, оставляя за собой набитые свинцом трупы и потоки крови. И вдруг, в одночасье, по мановению, Бог знает, какой чудесной палочки, Одноглазому Джеку Куинтано, советнику Ардженто и Ричарду Хоровицу, правой руке Рутберга, удалось встретиться для переговоров в холе отеля «Плаза».
Никто не знает точно, о чем говорили Ардженто и Рутберг в течение девяти часов, закрывшись в апартаментах-люкс «Плазы», с двумя рядами парней, стоящих у двери друг против друга с оружием в руках. Никто не знает, каким образом денежные потоки от строительства, наркотрафика, проституции, порнографии, азартных игр, этих главных источников денег организованной преступности, были поделены, но в конце встречи оба крестных отца вышли из апартаментов и пожали друг другу руки перед лицом всех, так что стало ясно, что междоусобица закончена.
Именно в этот момент Слоэн и принял решение уйти. Однако систему никогда нельзя покинуть на самом деле. Он уехал отшельничать на мыс Код. Нашел ветер и трубчатые колокольчики. В какой-то момент, лишенный смысла, он действительно убедил себя, что система осталась в прошлом, исчезла из его жизни раз и навсегда. Ошибка. Все, что было, ошибка. Никуда она не исчезла. И никуда не сгинет. И сейчас снова призвала его. Его, Дэвида Слоэна, механика .
— Поговорим о цели. — Халлер вытащил из кармана плаща сложенный вдвое журнал и протянул его Слоэну. Тот развернул. Это был журнал на итальянском языке.
— Как он называется?
— «Здесь, Сейчас». Что-то вроде нашего «Таймс». Только чуть больше сисек и задниц. — Халлер ткнул пальцем в фотографию человека на обложке. — Дэвид, представляю тебе человека, стоимостью четверть миллиона долларов на твоем банковском счете: мистер Кармине Апра.
— Где находится стрельбище?
— Милан, Италия. У тебя проблемы с работой на выезде?
— Теоретически нет.
— А практически?
— Практически тоже, если мне понятны все технические вопросы.
— Давай разъясним их.
— Кто этот человек?
— Убийца. Как и ты.
Слоэн внимательно посмотрел на фотографию. Резкие черты лица, низкий лоб, глубоко посаженные глаза. От лица человека веяло первобытной жестокостью, столь очевидной даже на этой двухгрошевой бумажной обложке. Это лицо напомнило ему физиономию Арнольда Белла. Неужели и у него такое выражение лица?
Ты знаешь ответ .
Слоэн поднял глаза на Халлера.
— Почему Самуэль Рутберг хочет, чтобы он умер?
— Апра арестован в Милане семьдесят два часа назад. В прошлом мы использовали его и некоторые его связи.
— Посмотрите-ка! — усмехнулся Слоэн. — Сегодня приличные, обрезанные манхеттенские мальчики играют игры с плохими католическими мальчиками из Италии.
— Скажем так, Сэм имеет кое-какие общие интересы с одной из местных группировок.
— Какие?
— В двести пятьдесят тысяч входит плата за твою скромность, Дэвид.
Слоэн бросил журнал.
— В таком случае ты и Рутберг поищите другого мясника.
Халлер поймал летящий журнал.
— Эй! Тебя что, муха укусила?
— Я не работаю втемную. Тем более, на Самуэля Рутберга.
Халлер искоса посмотрел на него.
— Самуэлю это бы точно не понравилось.
— Не рви мне сердце, Майки.
— Всегда по лезвию ножа, да, Дэвид?
— В любом случае, — Слоэн отвернулся к океану, — или полная информация, или никакой работы. Принимаешь, или оставляешь меня в покое.
Халлер покачал головой, бросил короткий взгляд на фотографию Апра, повернулся к Слоэну.
— О’кей.
— Я слушаю.
— Как я тебе уже сказал, Апра служил мостом между Сэмом и одной из девяноста семей итальянской ветви системы .
— Сицилийской?
— Сицилия была началом. Сегодня она работает по всей Италии. Милан тоже их зона. И экспансия продолжается. Сейчас они начали устанавливать контакты по четырехугольнику Восточной Европы: экс-Югославия, Албания, Черногория, Косово… Она хочет все.
— Кто это она?
— Деллакроче.
— Мы говорим о Франческо Деллакроче?
Халлер утвердительно кивнул. Слоэн вытащил из кармана авиационной куртки, которая была на нем, перчатки и стал их надевать. Он видел Дона Франческо Деллакроче всего один раз во время неформальной встречи между ним и Фрэнком Ардженто. Если существовало материально воплощение власти старой классической мафии, оно заключалось в Доне Франческо Деллакроче. Довольно высокий старик, плотного сложения, одетый в костюм старинного покроя, окруженный плечистыми телохранителями, способными создать кучу проблем целому взводу зеленых беретов. Семья Деллакроче контролировала рынки наркотиков, оружия, проституции, подпольной эмиграции от Средиземноморья до самого Афганистана. С ежегодной прибылью порядка десяти миллиардов долларов.
Миллиардов. От одной мысли об этом можно свихнуться.
Для Ардженто с деловой точки зрения эта встреча была безрезультатной. Но это не меняло реальности, а она состояла в том, что именно Деллакроче остался стержневой силой всей системы . И сейчас, согласно версии Халлера, Самуэль Рутберг стремился заполнить нишу, которую Ардженто не хотел или не смог заполнить.
— Для Фрэнка Ардженто, — сказал Слоэн, — такой шаг со стороны Самуэля Рутберга может означать объявление новой войны.
— Фрэнк Ардженто абсолютно в курсе этой ситуации, Дэвид. Он попытался найти общий язык с Деллакроче. Не получилось. Кроме того, дела между нами и Деллакроче продвинулись не так далеко, как ты можешь представить. Они могли бы стать такими, если бы один из итальянских судей не сунул в них свой нос. — Халлер поскреб подбородок. — Тип, возомнивший себя богом, родиной и законом, по имени Карло Варци.
— А вы что, и впрямь, не ожидали, что операция по слиянию еврейской мафии с итальянской и славянской может пройти незамеченной?
— Нет, мы знали, что это будет невозможно. Но дело в том, что этот Варци копнул слишком глубоко, опасно глубоко. Он начал устанавливать каналы, индивидуализировать связи. Еще немного, и он установил бы весь механизм взаимодействия между Рутбергом и Деллакроче. Вот тогда-то на сцену вышел Апра.
— Чтобы убрать Карло Варци.
— Точно.
— Но потом что-то пошло наперекосяк. Что случилось?
— Кое-кто еще влез в это дело.
— Кто?
— Одна полицейская ищейка. Начальник Отдела убийств миланского управления полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60