— Знаешь, что я тебе скажу, Слит? — Н’Гума согнул руки, отчего его бицепсы стали походить на футбольные мячи. — Я скажу, что ты меня уже достал. Что означает этот говенный доллар, паскуда?! — Заорал он.
Слоэн опять улыбнулся.
— Я дал себе слово подарить этот доллар первому попавшемуся ниггеру, у которого мозгов в башке столько же, сколько в его заднице.
Н’Гума бросился вперед. Слоэн отклонился влево и нанес ему встречный удар ногой. Коленный сустав Н’Гума хрустнул, словно деревянный ящик под колесом грузовика. Пуская слюни и хрипя, Н’Гума влетел в борт автомобиля. Слоэн нанес ему удар по почкам, отчего Н’Гума выгнулся дугой и рухнул на асфальт.
Ангус попытался достать Слоэна правым крюком. Слоэн нырнул под руку и врезал прямо в солнечное сплетение. Ангус переломился пополам, и встречный удар коленом пришелся ему в лоб. Задрав ноги, он полетел в парапет автостоянки.
Свое получила и Галина, попытавшаяся пнуть Слоэна в пах. Он перехватил ее ногу за лодыжку, дернул Галину на себя и влепил две сильных оплеухи по одной и другой щеке. Последовавший за этим удар кулаком в лицо, швырнул ее на асфальт с льющейся изо рта кровью и выбитыми зубами.
Н’Гума ничего не понял с первого раза. Он вскочил на ноги со зверским выражением на физиономии. Слоэн двинул его ногой в правый бок. Ребра Н’Гума хрустнули. Сделав шаг вперед, Слоэн обхватил затылок негра рукой и сильно дернул вперед и вниз. Лысый череп Н’Гума пробил заднее стекло «бмв». Осколки стекла полетели в салон, из автомобиля торчала задница и ноги Норманна Н’Гума.
Видимо, не дошло и до Агнуса. Он выхватил из кармана нож, выкинул лезвие и с криком бросился на Слоэна. Дурацкая идея! Слоэн встретил его ударом ноги прямо в лицо. Носовая перегородка Ренато Агнуса смялась в лепешку, выбросив из ноздрей фонтанчики крови.
Слоэн поднял нож, сложил его и забросил подальше.
— Меня зовут Слоэн. Рекомендую запомнить.
С тоской оглядел тела трех придурков, корчащихся на асфальте и глубоко выдохнул горячий воздух.
— Теперь это моя территория.
Если бы кто знал, как же он ненавидит эти звонки среди ночи.
За долгие восемнадцать лет службы в департаменте полиции Нью-Йорка, Горацио Алонсо Уэсли, детектив Отдела убийств 21-го района, казалось бы, должен привыкнуть к ним. Но нет, всякий раз, когда это случалось, Уэсли стоило огромных усилий сдержаться и не послать звонящего к такой-то матери.
Нью-Йорк — город, который никогда не спит, объясняют ему. Хрен вам! В полчетвертого утра даже Нью-Йорк становится ничейной безлюдной территорией. А Рузвельт-айленд, маленький узкий островок в нижнем течение Ист-ривер — худшая из всех ничейных территорий. Несмотря на застройку густонаселенными высокотехнологичными жилищными комплексами, он представлял собой образчик мрачного одиночества. Положив трубку, Уэсли выбрался из объятий жены, тихо поднялся и в темноте стал натягивать на себя первое попавшее под руку. Майку сына с надписью «Бруклин Тек.», вельветовые брюки, твидовый пиджак. Вышел из дома, сел в машину и отправился в сторону вертодрома на 69-й улице. Оттуда катер речной полиции доставил его на Рузвельт-айленд.
Фонари холодным светом заливали кусок восточного берега. Вертолет описывал над берегом медленные круги. Его мощный прожектор под днищем скользил по черным, словно чернила, водам Ист-ривер. Уэсли подошел к группке агентов в форме, молча наблюдавших, как два ныряльщика в черных водолазных костюмах и масках для подводного плавания, затаскивали на берег утопленника. Они положили его на траву, мокрую от холодной ноябрьской росы.
Уэсли вместе с другими полицейскими, пожарными, людьми в форме следователей, словно стая ворон вокруг скелета дохлой собаки, окружили находку — то, что осталось от мужского тела после долгого пребывания в зловонной воде реки.
Подобных сцен Уэсли навидался достаточно за долгие годы службы. От них ему не было ни горячо, ни холодно. Нормальный рабочий день. Поэтому он спокойно разглядывал безглазое, искаженное гримасой ужаса и изъеденное подводной живностью лицо. Обратил внимание на хорошо видные входные и выходные пулевые отверстия. Дырки от пуль большого калибра, всаженных в затылок.
В свете галогеновых фонарей пара следователей в коричневых комбинезонах и резиновых перчатках обшаривала карманы одежды трупа.
Один из них повернулся к Уэсли.
— Никакого бумажника, детектив.
— Кольца?
Второй следователь проверил руки мертвеца.
— Нету, только не хватает нескольких пальцев.
— Отрезаны?
— Отъедены.
— Одну минуту… — Первый следователь стянул с шеи трупа какую-то маленькую вещь. — Что-то есть.
Бросил ее в прозрачный пластиковый пакетик и протянул Уэсли. Тот попытался разглядеть найденное в свете одного из фонарей. Цепочка с висюлькой, золотые, покрытые зеленоватыми волокнами водорослей. Он бросил взгляд на следователей, застегивающих черный пластиковый мешок с телом утопленника, и вернулся к изучению висюльки.
Это была Звезда Давида.
— Буксир прошел близко от берега, винтами взболтал воду, он и всплыл.
Единственный глаз Джека Куинтано остался невозмутимым, когда Горацио Уэсли поднял край простыни, закрывавший труп. После аутопсии тело было приведено в кое-какой порядок. Если можно было так сказать. Лицо по-прежнему оставалось обезображенным. Длинные порезы были сшиты кое-как и от этого кожа выглядела еще более жутко.
Департамент следственной медицины Манхеттена, прозекторский зал. Столы из нержавейки, потолок с яркими лампами и кондиционерами.
— Сколько он пробыл под водой? — спросил Куинтано.
— От десяти дней до двух недель. Две пули из «кольта-питона» в затылок. В упор.
— Не сомневаешься в том, кто это?
— Абсолютно.
— Делали анализ ДНК?
— Нет.
— Горацио, почему ты так уверен? — Куинтано посмотрел на детектива. — Лица нет, подушек пальцев нет, никаких документов…
Уэсли коротко осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что их не может услышать врач, склонившийся над соседним столом с лежащим на нем девочкой без головы.
— Джек, поверь мне. Я лично проверял это в компьютере ФБР. — Детектив говорил шепотом. — Характерная рана правого коленного сустава, слепок зубов, радиография черепа… Все совпадает. Он, точно он.
Куинтано шумно выдохнул. Если этот сиятельный труп… Если это так на самом деле, то ангел-хранитель клана Ардженто их не покинул.
— Сколько времени ты можешь держать эту информацию, прежде чем сообщить ее руководству? — Куинтано был взволнован.
Он был знаком с Уэсли более пятнадцати лет, и все эти годы это имя было в его платежной ведомости. Именно с помощью Куинтано полицейский был произведен в детективы.
— Двенадцать часов.
— Двадцать четыре, — возразил Одноглазый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60