— В общем, — сказал я, — нам с вами надо оговаривать условия устного контракта, Дмитрий Петрович. Верно я вас понимаю? Назовите сумму, поторгуемся.
— Что деньги? — хмыкнул Лисов. — Ну, запрошу с вас мильон долларов или полтора. И даже если вы такие деньги найдете, то мне их, пожалуй, тут не потратить будет.
— А вы в Лас-Вегас прокатитесь или в Монте-Карло — запросто все потратите, — посоветовал я.
— Нечего мне там делать. Я бы, конечно, нашел и здесь куда деньги поместить. Просто я очень боюсь, что если вы до самых интересных вещей доберетесь, то невзначай можете на весь мир шороху наделать, да такого, что всем миром не разобраться будет.
— Что ж ваш дед этого не боялся?
— Боялся, и еще как. Но он по-настоящему мысли умел читать.
— Мысли? Экстрасенсом был, что ли?
— Не люблю я эти импортные слова: экстрасенс, экстрасекс. Вот порох «экстра» — это знаю. Умел читать, это точно. Бабка врать не будет. А как научился: сам или от «длинных» — мне не рассказывали. Но ты, паря, меня в сторону не уводи. Будем крутиться — не договоримся. Если хочешь все делать сам — делай. Машины у вас есть, глядишь, и поедут. Туда только или обратно тоже повезут — не знаю. И куда привезут — тоже. Если что случится — на мне греха не будет.
— Ну, зачем же вы так, Дмитрий Петрович? — сказал я тоном обиженного ребенка. — Вроде уже начали друг друга понимать, а вы прямо-таки угрожать пытаетесь… А самое главное, непонятно, зачем вам такую комедию ломать? Я бы понял, если б вы хотели с нас деньжат срубить побольше. Тогда можно торговаться, пугать помаленьку и так далее. Но так, из непонятных, условно говоря, нематериальных соображений осложнять отношения? Зачем? Ну, допустим, мы скажем вам, что ищем то-то и то-то. Во-первых, можем соврать — вы ведь сами мысли читать не умеете? Во-вторых, можем сказать правду, но потом об этом пожалеть и позаботиться о том, чтобы про нашу находку никто не узнал… Вы ведь нас бандитами считаете, а раз так, то от бандитов всего ожидать можно. В-третьих, что изменится, если вы будете знать, как говорится, цель наших поисков еще до того, как они начнутся? Пойдем в лес, там и скажем. Все равно ведь вы нам будете дорогу указывать, так что рано или поздно узнаете, что мы ищем. Верно?
— Верно-то оно верно, — хмыкнул Лисов. — Только я ведь могу и вовсе не повести вас, если у вас худое на уме. А касательно того, что вы наврать можете, — пожалуйста, врите. Наврали про себя, что геофизики. Что вышло, небось не забыли еще?! Это ведь вам знак был. Меня, Лисова, надуть можно. Но место это, нашу, так сказать, «проклятую зону», — не надуешь. Поверить в это дело трудно, но так оно и есть.
— Нет, почему же, — сказал я, — мы как раз в это верим. И вообще, мы из документов кое-что о здешних порядках знаем. Ладно, допустим, мы прямо сейчас сказали вам, что нам здесь надо. А вы услышите наше признание и заявите: «Теперь-то, паря, я вас наверняка не поведу. Хоть убейте — не поведу».
— Нет, — оскалился Лисов, — «хоть убейте» — это я вам не скажу. Потому что и впрямь убить можете. Ежели это самое, что вы ищете, взять отсюда нельзя, то вы его так и так не возьмете. Сами сдохнете, если упорствовать станете, меня загубите в еще не старом возрасте, может, не дай Бог, до сыновей доберетесь, но ни шиша не получите. Чем такую дурь разводить и время травить, скажите наперед, что ищете. Может, я вам сразу объясню, что этого вам не взять. Тихо и мирно уедете. Ну а если то, что вам надо, в руки дается, растолкую, как взять. А может быть, и вовсе искать не понадобится…
— Это почему же?
— Ну, к примеру, если того, что вы ищете, вообще не было. Или было раньше, а теперь больше нет. Ну и если то, что вы ищете, уже нашли давным-давно.
— Хорошо, — сказал я, — раз так, глядите.
И картежным движением выдернул из-под куртки фотографию того самого огромного Black Box`a, которую мы рассматривали вместе с Чудом-юдом перед началом экспедиции.
— Вот оно что… — задумчиво поглядел на фото Петрович. — Сами додумались или как?
— Может, и сами, а может, «или как», — ухмыльнулся я. — У нас есть такая же штука, только поменьше. — Тут я по-рыбацки показал примерные размеры того Black Box`a, который добыли у Ахмад-хана. — Если это одно и то же, много интересного может получиться.
— Ты, теза, не обижайся, — сказал Лисов, — но эту штуку лучше не трогать. Ежели совсем откровенно, тут вообще ничего трогать не нужно. Знаешь, как говорят: «Не тобой положено, не тебе и брать». Все местные это знают, потому сюда и не лезут. А чужаков если и заносит, то ненадолго. Я уж говорил. Или крыша едет, или гибнут неизвестно отчего, или пропадают совсем. Карта у тебя есть?
— Есть, — кивнул я и вынул из полевой сумки двухверстку. Она была сделана по спутниковым данным и была одной из самых последних по времени изготовления, отражавшей состояние этой местности на период лета 1996 года.
— Вот, смотри и запоминай, — наставительно произнес Лисов. — Вот она, «Котловина», а вот рядом — «Контрольная». Тут четко видно, что из одного корня растут. Вот седло между ними. Точно помечено, толково… В общем, объясняю тебе ситуацию. Для начала покажу, где граница этой самой зоны проходит. Сперва, конечно, сама Порченая. Правый берег у нее, считай, чистый. То есть там ничего такого не бывает. На земле. В воздухе — не скажу, бывает. Вертолеты в сопках путаются, туман неведомо откуда берется, а иногда всякие «тарелки» и «огурцы» мерещатся…
— Мерещатся или летают?
— А их, паря, хрен поймешь. Один раз Володька Сухарев на «Ми-восьмом» увидел вот такую «пузень», как ты в кино показывал. Или, может, другую, но тоже «неопознанную». Над правым берегом, между прочим. «Встала, — говорит, — зараза, поперек хода и висит между двух сопок. Длиной в километр или больше». Володьке ни вправо, ни влево — горки по семьсот метров как-никак, долбиться же неохота. Он полез вверх — и штука эта тоже. Он поднырнуть под нее собрался, а она дорогу загораживает. В общем, куда вертолет ни ткнется — либо сопки, либо «огурец» этот самый. А садиться некуда, ни одной площадки нет. Ну он, видно, дошел до точки и попер прямо на «пузень». А она — р-раз!
— и исчезла. Прямо начисто и в одну секунду. Теперь он сомневается: была эта хреновина или нет? Начальству, конечно, ничего не доложил, чтоб от полетов не отстранили. Ладно, это к слову. На чем остановились?
— На том, что на правом берегу Порченой все нормально.
— Не все, конечно, раз в воздухе чудесит, но на самом берегу — ничего. Смотрим дальше. Дальше Малая Пареха начинается, с запада на восток течет. То же самое — северный берег чистый, а южный со странностями. Вот тут такой мысок, гляди! Малая Пареха в Алемгу впадает, а километра три ниже — Большая Пареха. Эта с севера на юг течет, потом на запад сворачивает. Весь мысок этот между Алемгой и Парехами — чудесит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148