«А может, это все-таки продолжение проверки на вшивость?» Разыграли налет, похищение, дали шоферу «Соболя» по башке, но явно не собираясь убивать. А теперь перевезли Лиду в Африку — у Ларева на этой линии свои борты летают! — и продолжают проверку.
Негры, вон, рассекают с русскими автоматами — может, с теми, которые им Ларев поставил? Да и машина с пулеметом явно советская, только Лида забыла, как называется.
Еремина развязала футболку, вновь напялила ее на себя, а тюфяк раскатала. Уселась на него по-турецки — сырой пол и через тюфяк холодил, и стала ждать. Чего именно — хрен поймешь, наверно, того, когда кто-нибудь явится. Конечно, идея насчет того, что все это только проверка, Лиду утешала, но не сильно. Во-первых, еще неизвестно, что ей там для проверки придумают — может, бить начнут! А во-вторых, сложно понять, как Ларев будет ее поведение оценивать. Может, она должна была начать кусаться и царапаться, лишь бы не отдать супостатам этот чертов тюбик. А она варежку разинула, оторопела и дала себя скрутить. Вполне возможно, что Владимир Васильевич, скажет: «Нет, Мех, никудышная у тебя девка!. Пристрели ее сам, пожалуйста, чтоб мне перед тобой греха на душу не брать!» Конечно, Лида сильно сомневалась в таком исходе, но, в общем и целом, допускала этот вариант.
Прошло около часа, и сверху, от двери, долетели голоса. Говорили на совершенно незнакомом языке, не иначе, на африканском каком-нибудь. Потом залязгал отпираемый замок, заскрежетал отодвигаемый засов — прямо как наждаком по коже!
Лида сжалась, сердце застучало. Тем более что там, на площадке у двери, появились сперва два бородатых негра-боевика, которые как-то очень по-деловому стали спускаться в подвал. Зубы скалят, хохотунчики отпускают и глазищами зыркают. Здоровенные кабаны! К тому же небось белую бабу видят в первый раз.
Жуткое желание проверить, так ли у нее все устроено, как у черной. Во всяком случае, Лида ихнее сверкание белками поняла исключительно так. Конечно, двое — не взвод, но уж больно вонючие, и СПИДа в Африке, говорят, до фига. Нет, Лида и прежде никогда не понимала тех русских баб, которые жаждали африканской страсти попробовать, а теперь-то и вовсе…
Впрочем, как выяснилось, за свою честь она зря переживала. Бойцы ее не насиловать пришли, а конвоировать. Взяли черными лапами за локти — хрен вырвешься! — и повели наверх, обмениваясь какими-то репликами на своем диалекте.
Когда вывели из подвала, то Лиде стало окончательно ясно: это точно натуральная Африка! И не какая-нибудь там Северная или Южная, а самая что ни на есть тропическая. Правда, Еремина уже с самой зимы в тропиках обитала, попривыкла малость, но все-таки на ихнем острове и цивилизации побольше было, и климат поприятней, и море рядом, и морды не такие черные. Там все кофейные или шоколадные, некоторые даже на Бандерасов похожи, а тут — гуталин, да и только!
Лида со своим приличным загаром выглядела здесь Белоснежкой напудренной.
Вроде бы время было к вечеру, но пекло еще прилично, а потому и ароматы здешней жизни так и плыли Лиде в нос. Иногда дымком пахло, иногда какими-то плодами и приправами, иногда жареным мясом, но по большей части — дерьмом, гнилью и тухлятиной. Голоса гомонили, не то молотки стучали, не то бабы в ступах что-то толкли, не то в тамтамы кто-то барабанил.
Правда, вся эта жизнь протекала где-то внизу, под невысоким, пологим холмом, где располагалась довольно большая деревня, состоявшая из круглых мазанок с коническими крышами из листьев, а также нескольких одно-двухэтажных домишек, более-менее похожих на европейские, над некоторыми из которых даже спутниковые тарелки маячили. Церквушка с колоколенкой просматривалась, явно католическая, это даже Лида с ее небогатым запасом знаний легко догадалась.
Народец рассекал, кто в чем. Одни в шортах и грязных майках, другие — в каких-то тряпках, обмотанных вокруг бедер, и соломенных шляпах, третьи — в камуфляжках и кепи. Бабы тоже — кто в ситцевых платьях и платочках на голове, кто в блузках и юбках, а некоторые вообще с голыми сиськами до пупа. Пацанята и девки лет до десяти носились вообще в чем мама родила.
Но Лида находилась не в деревне, а в некоем укрепленном военном лагере, располагавшемся на этом самом невысоком и пологом, поросшем джунглями холме.
Его обнесли, где смогли, колючей проволокой и спиралями Бруно, где не хватило — завалами из деревьев и кольев, оплетенных колючими лианами. Со стороны деревни было что-то вроде блокпоста выставлено, потому что проехать на каком-либо транспорте в лагерь можно было только с этого направления. Обложенные мешками с песком, под маскировочными сетками стояли два тяжелых пулемета. Вообще-то, Лида опять же знала, что они советского образца, но названия — «ДШК» — не помнила.
Кроме бараков, которые Лида рассмотрела через окошко, здесь располагалось несколько приземистых глинобитных строений, похожих на то, из которого ее вывели. Скорее всего, это были какие-то склады, потому что около одного из них стоял обшарпанный грузовичок неизвестной нацпринадлежности, из которого бойцы выгружали зеленые патронные ящики с русской маркировкой — Лида успела заметить «7,62 обр. 1943 г.» — и заносили их в здание. Надо думать, там было посуше, чем у нее в «камере».
Но конвоиры повели Лиду к самому приличному зданию, похоже, даже кирпичному, оштукатуренному и побеленному, с крылечком и даже маленькими колоннами у входа. Здание было обнесено забором из металлической сетки на рамах из стальных уголков, а поверху забора, по всему периметру, была растянута спираль Бруно. Над крышей дома натянули маскировочную сетку, привязав ее за четыре угла к высоченным деревьям, а внутри ограды расхаживало несколько автоматчиков. У калитки тоже стоял часовой, а при входе на крыльцо — еще один.
Впрочем, конвоиров и Лиду они пропустили без особых формальностей.
Не иначе, в здании этом располагался какой-то штаб. Во всяком случае, на первом этаже. Где-то в подвале работал дизель-генератор, от которого питалось освещение, компьютер, принтер и ксерокс, при помощи которых начальство издавало и размножало приказы по войскам, а может быть, воззвания к местному населению с призывом записываться добровольцами. Во всяком случае, жужжание и скрипение всей этой оргтехники Лидины уши расслышали. Кроме того, тут имелся такой элемент цивилизации, как кондиционер — в штабе духоты не ощущалось.
Миновав несколько дверей, за которыми трудились штабные работники, повернули налево. Там оказался еще один часовой и лестница на второй этаж. Вот по этой лестнице и обнаружившемуся за ней коридору Лиду привели в небольшой кабинет, где находился загорелый, но, несомненно, белый человек, одетый в выгоревшую, но чистенькую камуфляжку, умытый-побритый и даже пахнущий каким-то одеколоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Негры, вон, рассекают с русскими автоматами — может, с теми, которые им Ларев поставил? Да и машина с пулеметом явно советская, только Лида забыла, как называется.
Еремина развязала футболку, вновь напялила ее на себя, а тюфяк раскатала. Уселась на него по-турецки — сырой пол и через тюфяк холодил, и стала ждать. Чего именно — хрен поймешь, наверно, того, когда кто-нибудь явится. Конечно, идея насчет того, что все это только проверка, Лиду утешала, но не сильно. Во-первых, еще неизвестно, что ей там для проверки придумают — может, бить начнут! А во-вторых, сложно понять, как Ларев будет ее поведение оценивать. Может, она должна была начать кусаться и царапаться, лишь бы не отдать супостатам этот чертов тюбик. А она варежку разинула, оторопела и дала себя скрутить. Вполне возможно, что Владимир Васильевич, скажет: «Нет, Мех, никудышная у тебя девка!. Пристрели ее сам, пожалуйста, чтоб мне перед тобой греха на душу не брать!» Конечно, Лида сильно сомневалась в таком исходе, но, в общем и целом, допускала этот вариант.
Прошло около часа, и сверху, от двери, долетели голоса. Говорили на совершенно незнакомом языке, не иначе, на африканском каком-нибудь. Потом залязгал отпираемый замок, заскрежетал отодвигаемый засов — прямо как наждаком по коже!
Лида сжалась, сердце застучало. Тем более что там, на площадке у двери, появились сперва два бородатых негра-боевика, которые как-то очень по-деловому стали спускаться в подвал. Зубы скалят, хохотунчики отпускают и глазищами зыркают. Здоровенные кабаны! К тому же небось белую бабу видят в первый раз.
Жуткое желание проверить, так ли у нее все устроено, как у черной. Во всяком случае, Лида ихнее сверкание белками поняла исключительно так. Конечно, двое — не взвод, но уж больно вонючие, и СПИДа в Африке, говорят, до фига. Нет, Лида и прежде никогда не понимала тех русских баб, которые жаждали африканской страсти попробовать, а теперь-то и вовсе…
Впрочем, как выяснилось, за свою честь она зря переживала. Бойцы ее не насиловать пришли, а конвоировать. Взяли черными лапами за локти — хрен вырвешься! — и повели наверх, обмениваясь какими-то репликами на своем диалекте.
Когда вывели из подвала, то Лиде стало окончательно ясно: это точно натуральная Африка! И не какая-нибудь там Северная или Южная, а самая что ни на есть тропическая. Правда, Еремина уже с самой зимы в тропиках обитала, попривыкла малость, но все-таки на ихнем острове и цивилизации побольше было, и климат поприятней, и море рядом, и морды не такие черные. Там все кофейные или шоколадные, некоторые даже на Бандерасов похожи, а тут — гуталин, да и только!
Лида со своим приличным загаром выглядела здесь Белоснежкой напудренной.
Вроде бы время было к вечеру, но пекло еще прилично, а потому и ароматы здешней жизни так и плыли Лиде в нос. Иногда дымком пахло, иногда какими-то плодами и приправами, иногда жареным мясом, но по большей части — дерьмом, гнилью и тухлятиной. Голоса гомонили, не то молотки стучали, не то бабы в ступах что-то толкли, не то в тамтамы кто-то барабанил.
Правда, вся эта жизнь протекала где-то внизу, под невысоким, пологим холмом, где располагалась довольно большая деревня, состоявшая из круглых мазанок с коническими крышами из листьев, а также нескольких одно-двухэтажных домишек, более-менее похожих на европейские, над некоторыми из которых даже спутниковые тарелки маячили. Церквушка с колоколенкой просматривалась, явно католическая, это даже Лида с ее небогатым запасом знаний легко догадалась.
Народец рассекал, кто в чем. Одни в шортах и грязных майках, другие — в каких-то тряпках, обмотанных вокруг бедер, и соломенных шляпах, третьи — в камуфляжках и кепи. Бабы тоже — кто в ситцевых платьях и платочках на голове, кто в блузках и юбках, а некоторые вообще с голыми сиськами до пупа. Пацанята и девки лет до десяти носились вообще в чем мама родила.
Но Лида находилась не в деревне, а в некоем укрепленном военном лагере, располагавшемся на этом самом невысоком и пологом, поросшем джунглями холме.
Его обнесли, где смогли, колючей проволокой и спиралями Бруно, где не хватило — завалами из деревьев и кольев, оплетенных колючими лианами. Со стороны деревни было что-то вроде блокпоста выставлено, потому что проехать на каком-либо транспорте в лагерь можно было только с этого направления. Обложенные мешками с песком, под маскировочными сетками стояли два тяжелых пулемета. Вообще-то, Лида опять же знала, что они советского образца, но названия — «ДШК» — не помнила.
Кроме бараков, которые Лида рассмотрела через окошко, здесь располагалось несколько приземистых глинобитных строений, похожих на то, из которого ее вывели. Скорее всего, это были какие-то склады, потому что около одного из них стоял обшарпанный грузовичок неизвестной нацпринадлежности, из которого бойцы выгружали зеленые патронные ящики с русской маркировкой — Лида успела заметить «7,62 обр. 1943 г.» — и заносили их в здание. Надо думать, там было посуше, чем у нее в «камере».
Но конвоиры повели Лиду к самому приличному зданию, похоже, даже кирпичному, оштукатуренному и побеленному, с крылечком и даже маленькими колоннами у входа. Здание было обнесено забором из металлической сетки на рамах из стальных уголков, а поверху забора, по всему периметру, была растянута спираль Бруно. Над крышей дома натянули маскировочную сетку, привязав ее за четыре угла к высоченным деревьям, а внутри ограды расхаживало несколько автоматчиков. У калитки тоже стоял часовой, а при входе на крыльцо — еще один.
Впрочем, конвоиров и Лиду они пропустили без особых формальностей.
Не иначе, в здании этом располагался какой-то штаб. Во всяком случае, на первом этаже. Где-то в подвале работал дизель-генератор, от которого питалось освещение, компьютер, принтер и ксерокс, при помощи которых начальство издавало и размножало приказы по войскам, а может быть, воззвания к местному населению с призывом записываться добровольцами. Во всяком случае, жужжание и скрипение всей этой оргтехники Лидины уши расслышали. Кроме того, тут имелся такой элемент цивилизации, как кондиционер — в штабе духоты не ощущалось.
Миновав несколько дверей, за которыми трудились штабные работники, повернули налево. Там оказался еще один часовой и лестница на второй этаж. Вот по этой лестнице и обнаружившемуся за ней коридору Лиду привели в небольшой кабинет, где находился загорелый, но, несомненно, белый человек, одетый в выгоревшую, но чистенькую камуфляжку, умытый-побритый и даже пахнущий каким-то одеколоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127