Почему бы не поместить его куда-нибудь в «стационар», заразить его какой-нибудь гадостью и попробовать вылечить? Возможно, что и Генриху ничего об этом не доложили. Ему, поди-ка, и не положено интересоваться, отчего и почему погибают бойцы, направленные в распоряжение вышестоящего командования… Единственное, что заставило Тарана прекратить размышления в подобном направлении — это воспоминание о том, что его сюда притащили с завязанными глазами. Все-таки если загодя известно, что какого-то гражданина предполагается отправить на тот свет, то такие меры предосторожности не принимаются. Впрочем, никакой гарантии это все-таки не давало.
Пока впереди находилась еще одна герметическая дверь. Без штурвальчика.
Повыше ее располагалась маленькая телекамера, объектив которой был нацелен на Тарана. Тот, кто находился за дверью, некоторое время разглядывал Юрку на своем мониторе, а потом счел возможным открыть дверь.
Таран очутился в помещении, очень похожем на то, куда он угодил после помывки и переодевания. Даже могучая тетя была почти такая же. Посмотрев на Юрку взглядом профессиональной контролерши ИТК, тетя сказала:
— Войдете вон в ту дверь, — она указала Юрке на вполне обычную деревянную дверь, покрытую белой эмалью, — я ее за вами запру. Дальше ваше дело — бежать оттуда сразу или позже.
— А вообще не входить можно? — рискнул спросить Таран.
— Нет, — категорически заявила тетя, и Юрка понял, что если он упрется и не захочет входить, то баба возьмет его за шкирку и затолкает туда силой. — У меня приказ, чтоб вы зашли обязательно. А выйти можете когда угодно, даже завтра или послезавтра.
— А может получиться так, что я оттуда совсем не выйду? — скромно поинтересовался Таран. — Например, по причине смерти?
— Все может быть, — безжалостно сказала тетя. — Помрешь — вынесем и похороним с честью!
Как ни странно, но после этого более чем пессимистического заявления Таран понял, что ничего страшного с ним, скорее всего, не произойдет. Баба отперла дверь, Таран вошел в короткий больничный коридорчик — даже, скорее, тамбур какой-то. Пощекотал нос медицинским запахом, услышал, как дверь за ним запирается. Почти одновременно та дверь, что была впереди, открылась. На пороге появилась уже вполне нормальных габаритов медсестра, которая поглядела на Юрку почти человеческим взглядом и, повернув голову куда-то в глубь помещения, позвала:
— Он пришел, встречайте!
Медсестра заперла за Тараном дверь и сказала:
— Идите прямо по коридору, там встретитесь… Юрка хотел было задать нескромный вопрос, с кем он должен встретиться, но из коридора уже доносилось ускоренное шарканье шлепанцев, постепенно перешедшее в топот босых пяток по линолеуму.
— Юрик! Юричек! — услышал Таран знакомый голосок, а еще через пару секунд из полутьмы коридора выскочила Полина и буквально повисла у Юрки на шее.
***
Честно сказать, на секунду у Тарана промелькнуло желание отпихнуть ее, рвануть назад, мимо медсестры, забарабанить в дверь и заорать, как персонаж из «Джентльменов удачи»: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!»
Но ничего этого Юрка делать не стал. Потому что слишком уж горячо и жадно обняла его эта самая страшная женщина в мире. И вообще, у него в голове быстро-быстро закрутились картинки воспоминаний о тех недавних временах, когда ему было очень хорошо и приятно с Полиной.
— Идем со мной! — прошептала она. — Я ведь тебя целый год не видела. И потом — у меня для тебя есть большой сюрприз…
Юрка обнял ее за талию и пошел, куда она повела его.
Коридор привел их к двери, которая, судя по всему, не запиралась.
Медсестра скромно отстала и, должно быть, вернулась на свое место. А Полина с Юркой вошли в довольно уютную комнату — ее даже палатой было неловко назвать! — где имелось, пожалуй, все необходимое для нормального существования на уровне российских стандартов, и даже немного выше. По . сути, это была целая однокомнатная квартира, только без кухни. Вместо нее тут имелся лифт, с помощью которого готовые завтраки, обеды и ужины поднимались прямо в комнату. Другой особенностью было широкое окно — такие, как делают при лоджиях и балконах.
Однако это окно выходило не на балкон, а в небольшой дворик, окруженный высокими стенами, в котором, однако, росли кусты и цветочки, имелись дорожки и лавочки, на которых можно было посидеть в тенечке. Даже фонтанчик небольшой работал, распространяя приятную прохладу.
Но Полина не повела Юрку в этот садик, а первым делом, буквально светясь от счастья, показала ему детскую кроватку, в которой, похлюпывая пустышкой, спал малюсенький карапузик в чепчике, прикрытый легким одеяльцем.
— Вот это и есть мой сюрприз! — торжественно объявила госпожа Нефедова.
— Борис Юрьевич, прошу любить и жаловать!
Таран, конечно, вспомнил Алешку, который по сравнению с этим младенцем выглядел настоящим амбалом. Два года — это вам не хухры-мухры, самоходный и говорящий человек! И главное — некие черты сходства с настоящим, большим Тараном уже просматриваются. А тут очень трудно понять, откуда это все приплыло. С мамочкой этого дитяти у Юрки, конечно, кое-что было, но он ее все-таки без малого год не видел. Вполне могли и другие граждане приложить… хм!.. руку!
— Это… наш? — Таран задал глупый вопрос, поскольку уже прекрасно понимал, что именно поэтому его сюда и пригласили.
— Да, представь себе! Правда, хорошенький?!
— Конечно, — бодро произнес Юрка, — очень симпатичный!
— А ты и не знал, что у твоего Лешеньки есть младший братик, — усмехнулась Полина. — Уже четвертый месяц ему!
— Понятия не имел, честно! — сказал Таран. — Мы бы тебе с Надькой хоть вещички бы прислали, из которых Алеха вырос. У нас еще такая куча пеленок осталась — у-у!
— Не беда, — отмахнулась Полина. — У нас тут всего в избытке. Сестру патронажную предоставили, детское питание от лучших фирм мира. А уж пеленок-распашонок — полный шкаф. Потому что это не просто ребенок, а потенциальный вундеркинд в полном смысле слова.
— Ждут, что в маму пойдет?! — Таран понял ее с полуслова.
— Во всяком случае, надеются на это, — хмыкнула Полина. — И я, конечно, тоже на это надеюсь. Но пока я хочу быть просто мамочкой-самочкой, которая счастлива от того, что у нее есть детеныш. Который пищит, писает, сосет молочко и иногда улыбается. Ну, и ради того, чтоб Боренька узнал, что у него еще и папочка имеется, попросила пригласить тебя сюда…
— А я вообще-то думал, будто это ты по мне соскучилась! — заметил Таран.
— Это само собой… — улыбнулась Полина. И с этими словами она, ухватив Юрку за руку, потянула его к своей постели…
ПО УСЛОВИЯМ ДОГОВОРА…
— Я думаю, нам не следует проявлять нескромность, — заметил профессор Баринов и выключил монитор, показывающий интерьер Полининой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Пока впереди находилась еще одна герметическая дверь. Без штурвальчика.
Повыше ее располагалась маленькая телекамера, объектив которой был нацелен на Тарана. Тот, кто находился за дверью, некоторое время разглядывал Юрку на своем мониторе, а потом счел возможным открыть дверь.
Таран очутился в помещении, очень похожем на то, куда он угодил после помывки и переодевания. Даже могучая тетя была почти такая же. Посмотрев на Юрку взглядом профессиональной контролерши ИТК, тетя сказала:
— Войдете вон в ту дверь, — она указала Юрке на вполне обычную деревянную дверь, покрытую белой эмалью, — я ее за вами запру. Дальше ваше дело — бежать оттуда сразу или позже.
— А вообще не входить можно? — рискнул спросить Таран.
— Нет, — категорически заявила тетя, и Юрка понял, что если он упрется и не захочет входить, то баба возьмет его за шкирку и затолкает туда силой. — У меня приказ, чтоб вы зашли обязательно. А выйти можете когда угодно, даже завтра или послезавтра.
— А может получиться так, что я оттуда совсем не выйду? — скромно поинтересовался Таран. — Например, по причине смерти?
— Все может быть, — безжалостно сказала тетя. — Помрешь — вынесем и похороним с честью!
Как ни странно, но после этого более чем пессимистического заявления Таран понял, что ничего страшного с ним, скорее всего, не произойдет. Баба отперла дверь, Таран вошел в короткий больничный коридорчик — даже, скорее, тамбур какой-то. Пощекотал нос медицинским запахом, услышал, как дверь за ним запирается. Почти одновременно та дверь, что была впереди, открылась. На пороге появилась уже вполне нормальных габаритов медсестра, которая поглядела на Юрку почти человеческим взглядом и, повернув голову куда-то в глубь помещения, позвала:
— Он пришел, встречайте!
Медсестра заперла за Тараном дверь и сказала:
— Идите прямо по коридору, там встретитесь… Юрка хотел было задать нескромный вопрос, с кем он должен встретиться, но из коридора уже доносилось ускоренное шарканье шлепанцев, постепенно перешедшее в топот босых пяток по линолеуму.
— Юрик! Юричек! — услышал Таран знакомый голосок, а еще через пару секунд из полутьмы коридора выскочила Полина и буквально повисла у Юрки на шее.
***
Честно сказать, на секунду у Тарана промелькнуло желание отпихнуть ее, рвануть назад, мимо медсестры, забарабанить в дверь и заорать, как персонаж из «Джентльменов удачи»: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!»
Но ничего этого Юрка делать не стал. Потому что слишком уж горячо и жадно обняла его эта самая страшная женщина в мире. И вообще, у него в голове быстро-быстро закрутились картинки воспоминаний о тех недавних временах, когда ему было очень хорошо и приятно с Полиной.
— Идем со мной! — прошептала она. — Я ведь тебя целый год не видела. И потом — у меня для тебя есть большой сюрприз…
Юрка обнял ее за талию и пошел, куда она повела его.
Коридор привел их к двери, которая, судя по всему, не запиралась.
Медсестра скромно отстала и, должно быть, вернулась на свое место. А Полина с Юркой вошли в довольно уютную комнату — ее даже палатой было неловко назвать! — где имелось, пожалуй, все необходимое для нормального существования на уровне российских стандартов, и даже немного выше. По . сути, это была целая однокомнатная квартира, только без кухни. Вместо нее тут имелся лифт, с помощью которого готовые завтраки, обеды и ужины поднимались прямо в комнату. Другой особенностью было широкое окно — такие, как делают при лоджиях и балконах.
Однако это окно выходило не на балкон, а в небольшой дворик, окруженный высокими стенами, в котором, однако, росли кусты и цветочки, имелись дорожки и лавочки, на которых можно было посидеть в тенечке. Даже фонтанчик небольшой работал, распространяя приятную прохладу.
Но Полина не повела Юрку в этот садик, а первым делом, буквально светясь от счастья, показала ему детскую кроватку, в которой, похлюпывая пустышкой, спал малюсенький карапузик в чепчике, прикрытый легким одеяльцем.
— Вот это и есть мой сюрприз! — торжественно объявила госпожа Нефедова.
— Борис Юрьевич, прошу любить и жаловать!
Таран, конечно, вспомнил Алешку, который по сравнению с этим младенцем выглядел настоящим амбалом. Два года — это вам не хухры-мухры, самоходный и говорящий человек! И главное — некие черты сходства с настоящим, большим Тараном уже просматриваются. А тут очень трудно понять, откуда это все приплыло. С мамочкой этого дитяти у Юрки, конечно, кое-что было, но он ее все-таки без малого год не видел. Вполне могли и другие граждане приложить… хм!.. руку!
— Это… наш? — Таран задал глупый вопрос, поскольку уже прекрасно понимал, что именно поэтому его сюда и пригласили.
— Да, представь себе! Правда, хорошенький?!
— Конечно, — бодро произнес Юрка, — очень симпатичный!
— А ты и не знал, что у твоего Лешеньки есть младший братик, — усмехнулась Полина. — Уже четвертый месяц ему!
— Понятия не имел, честно! — сказал Таран. — Мы бы тебе с Надькой хоть вещички бы прислали, из которых Алеха вырос. У нас еще такая куча пеленок осталась — у-у!
— Не беда, — отмахнулась Полина. — У нас тут всего в избытке. Сестру патронажную предоставили, детское питание от лучших фирм мира. А уж пеленок-распашонок — полный шкаф. Потому что это не просто ребенок, а потенциальный вундеркинд в полном смысле слова.
— Ждут, что в маму пойдет?! — Таран понял ее с полуслова.
— Во всяком случае, надеются на это, — хмыкнула Полина. — И я, конечно, тоже на это надеюсь. Но пока я хочу быть просто мамочкой-самочкой, которая счастлива от того, что у нее есть детеныш. Который пищит, писает, сосет молочко и иногда улыбается. Ну, и ради того, чтоб Боренька узнал, что у него еще и папочка имеется, попросила пригласить тебя сюда…
— А я вообще-то думал, будто это ты по мне соскучилась! — заметил Таран.
— Это само собой… — улыбнулась Полина. И с этими словами она, ухватив Юрку за руку, потянула его к своей постели…
ПО УСЛОВИЯМ ДОГОВОРА…
— Я думаю, нам не следует проявлять нескромность, — заметил профессор Баринов и выключил монитор, показывающий интерьер Полининой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127