Такова официальная версия. Однако, согласно информации, полученной нами из достоверных источников, министр посетит СКВО вовсе не для того, чтобы уделить все свое внимание вопросам боевой подготовки в летний период и обустройству частей…
Конягин с силой потер занемевшую шею, погонял во рту подслащенную нитроглицерином слюну. Худо ему было. Пожалуй, даже хуже, чем когда увидел Ларочку, застывшую в луже крови. Несчастная девочка… Жила себе, радовалась, шоколадки кушала, к поступлению в институт готовилась и вдруг нате вам: допрыгалась… Подвела деда под монастырь, соплячка!
– Изучил? – нетерпеливо спросил Завадский.
– Я тебе что, скоростной сканер? – обиделся Конягин.
– Тогда читай, читай. У меня через два часа самолет.
«Чтоб ты не долетел», – мысленно пожелал начальнику Конягин. Но без злобы, машинально. На эмоции сил не осталось. Их едва-едва хватало на то, чтобы вникать в смысл статьи.
Один из аудиторов Счетной палаты России, с которым негласно встретился наш корреспондент, сообщил, что его коллеги зафиксировали крупные финансовые нарушения в ходе ревизии по Северо-Кавказскому военному округу. Только за период с октября 2002 года по май 2003-го общий объем хищений исчисляется в сотнях миллионов рублей.
Из них 497 млн. рублей составили нецелевые и нерациональные расходы, 120 млн. рублей утеряны из-за нарушений законодательства, 62 млн. руб. потрачены на квартирно-эксплуатационные расходы, не имеющие документального обоснования. Еще около 164 млн. рублей провалилось в «черную дыру» благодаря незаконному использованию федеральной собственности, предоставленной в пользование военных.
По информации аудиторов Счетной палаты, в 2002 г. из федерального бюджета Северо-Кавказскому военному округу было выделено порядка 12 млрд. рублей, что составляет пять процентов расходов на всю национальную оборону. Около трети этих денег были украдены. По словам сотрудника ревизионной комиссии, о результатах проверки было доложено министру обороны, который признался, что с такими откровенными хищениями Россия не сталкивалась с 1995 года…
– Ну, как тебе это? – мрачно спросил Завадский у задыхающегося Конягина, уронившего газету на стол.
– Клевета, – пропыхтел тот. – Наглый поклеп. Эти журналюги думают, что так легко миллиарды схлямзить. Ну, попользовались чуток, так большая часть средств все равно по прямому назначению пошла. – Конягин обиженно шмыгнул носом. – Разве ж я тут бы сейчас сидел, если бы такую хренову тучу денег отгреб?
Завадский согласно кивнул головой:
– Вот и я так думаю. Взять бы этих пепперони за жопу и в нашу гарнизонную тюрьму, недельки так на две.
– Папарацци, а не пепперони. Но взять бы их за жопу не мешало. Мы бы им свободу с гласностью показали, выродкам.
– Впрочем, сейчас не до праздных мечтаний, – напомнил Завадский, запуская палец в ухо. – Что-то предпринимать надо, Павлуша, стрелки переводить. Проверки сами по себе процедура неприятная, но по документам все чики-пики. Если и привлекут кого-то, то не нас с тобой.
– Не нас с тобой, – откликнулся Конягин эхом, впервые за весь разговор попытавшийся улыбнуться.
– При условии, что не всплывет твой долбаный компьютер!
Слабая улыбка на губах Конягина превратилась в болезненную гримасу.
– Черт, – сказал он. – Как же все это некстати.
– Не то слово, Павлуша, не то слово, – печально подтвердил Завадский. – Однако способ закрыть тему есть. Один-единственный.
– Какой?
– А как Александр Македонский рубил концы, помнишь?
– Он гордиев узел рубил, а не концы.
– Тем более! – воскликнул Завадский, воздев перепачканный желтым палец. – Мы тоже должны действовать решительно. По-македонски. – Генеральская ладонь рассекла воздух столь воинственно, что на столе зашевелились бумаги, тронутые воздушным вихрем. – Высадим в Чечне десант. Небольшую группу из 10—5 человек. Задача перед бойцами должна быть поставлена, сам понимаешь, какая. Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы сформировать такую зондер-команду?
– Это будет не зондер-команда, – прошептал Конягин, подчиняясь внезапному наитию.
– Не команда? – Завадский заинтересованно пошевелил бровью. – А кто тогда? Эскадрон гусар летучих?
– Эскадрон нам ни к чему. Чем больше людей будет задействовано в операции, тем больше языков станут болтать о ней, согласен, Николай?
– Резонно. Что же ты предлагаешь? Снарядить в Чечню какого-нибудь супермена-одиночку? – Завадский хохотнул, давая понять, что лично он в суперменов не верит.
– Нам нужен спецназовец ГРУ, – произнес Конягин тихо. – Один такой парень роты десантников стоит.
– Ты в своем уме, Павлуша? Доверить разведчику компромат на самих себя? Да спецназовец твой компьютер в два счета раскурочит, информацию своим сольет, а нас с тобой – под колпак. – Завадский тяжело задышал. – Пригласили, понимаешь, волка овечкам подсобить. Бред, полный бред. Ни в какие ворота не лезет.
– А если спецназовец не вернется с задания? – предположил Конягин. – Если он с компьютером сгинет? Тогда как?
Завадский подпрыгнул так резво, словно из сиденья его кресла внезапно высунулся острый шип:
– Нет, ты определенно спятил! ГРУ как дракон о ста головах. Одну срубишь, а остальные в тебя вцепятся и порвут, как Тузик – грелку. Что за нелепые идеи? Сколько вчера на грудь принял, признавайся?
– Норму, – отрезал Конягин, взгляд которого стал застывшим, как у человека, находящегося в гипнотическом трансе. – Это к делу не относится. Ты вникай, вникай, Николай. Спецназовца нужно нанять бывшего. Уволенного в запас не по состоянию здоровья, а, к примеру, за дисциплинарные взыскания. Мы его не приказом на задание пошлем, смекаешь? Денег посулим, восстановить на службе пообещаем. Списанный служебный пес, забытый всеми волкодав. Кто такого хватится?
– Так. – Завадский заерзал на месте. Если в его кресле и торчал шип, то теперь он как бы вминал его задницей обратно. – И что, есть у тебя на примете такой герой?
– Есть.
– Кто таков?
– Сейчас узнаешь, – пообещал Конягин, вставая. – Схожу к себе за личным делом одного прелюбопытного товарища. Я давно за ним наблюдаю. Как чувствовал, что однажды пригодится. – Он направился к выходу.
– У тебя и на меня дело заведено? – крикнул Завадский ему вдогонку.
Заместитель замер. Обернулся через плечо и отрицательно покачал головой. А начальник штаба вместо облегчения почувствовал такой приступ изжоги, что, оставшись один, согнулся пополам в своем кресле, нашептывая искривившимися губами:
– Ох, доля моя проклятая. Устал я жить в этом сраном гадюшнике, ох устал. Помереть бы, да так, чтобы разом, без боли… Но ведь не дадут, не позволят…
Кого он имел в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Конягин с силой потер занемевшую шею, погонял во рту подслащенную нитроглицерином слюну. Худо ему было. Пожалуй, даже хуже, чем когда увидел Ларочку, застывшую в луже крови. Несчастная девочка… Жила себе, радовалась, шоколадки кушала, к поступлению в институт готовилась и вдруг нате вам: допрыгалась… Подвела деда под монастырь, соплячка!
– Изучил? – нетерпеливо спросил Завадский.
– Я тебе что, скоростной сканер? – обиделся Конягин.
– Тогда читай, читай. У меня через два часа самолет.
«Чтоб ты не долетел», – мысленно пожелал начальнику Конягин. Но без злобы, машинально. На эмоции сил не осталось. Их едва-едва хватало на то, чтобы вникать в смысл статьи.
Один из аудиторов Счетной палаты России, с которым негласно встретился наш корреспондент, сообщил, что его коллеги зафиксировали крупные финансовые нарушения в ходе ревизии по Северо-Кавказскому военному округу. Только за период с октября 2002 года по май 2003-го общий объем хищений исчисляется в сотнях миллионов рублей.
Из них 497 млн. рублей составили нецелевые и нерациональные расходы, 120 млн. рублей утеряны из-за нарушений законодательства, 62 млн. руб. потрачены на квартирно-эксплуатационные расходы, не имеющие документального обоснования. Еще около 164 млн. рублей провалилось в «черную дыру» благодаря незаконному использованию федеральной собственности, предоставленной в пользование военных.
По информации аудиторов Счетной палаты, в 2002 г. из федерального бюджета Северо-Кавказскому военному округу было выделено порядка 12 млрд. рублей, что составляет пять процентов расходов на всю национальную оборону. Около трети этих денег были украдены. По словам сотрудника ревизионной комиссии, о результатах проверки было доложено министру обороны, который признался, что с такими откровенными хищениями Россия не сталкивалась с 1995 года…
– Ну, как тебе это? – мрачно спросил Завадский у задыхающегося Конягина, уронившего газету на стол.
– Клевета, – пропыхтел тот. – Наглый поклеп. Эти журналюги думают, что так легко миллиарды схлямзить. Ну, попользовались чуток, так большая часть средств все равно по прямому назначению пошла. – Конягин обиженно шмыгнул носом. – Разве ж я тут бы сейчас сидел, если бы такую хренову тучу денег отгреб?
Завадский согласно кивнул головой:
– Вот и я так думаю. Взять бы этих пепперони за жопу и в нашу гарнизонную тюрьму, недельки так на две.
– Папарацци, а не пепперони. Но взять бы их за жопу не мешало. Мы бы им свободу с гласностью показали, выродкам.
– Впрочем, сейчас не до праздных мечтаний, – напомнил Завадский, запуская палец в ухо. – Что-то предпринимать надо, Павлуша, стрелки переводить. Проверки сами по себе процедура неприятная, но по документам все чики-пики. Если и привлекут кого-то, то не нас с тобой.
– Не нас с тобой, – откликнулся Конягин эхом, впервые за весь разговор попытавшийся улыбнуться.
– При условии, что не всплывет твой долбаный компьютер!
Слабая улыбка на губах Конягина превратилась в болезненную гримасу.
– Черт, – сказал он. – Как же все это некстати.
– Не то слово, Павлуша, не то слово, – печально подтвердил Завадский. – Однако способ закрыть тему есть. Один-единственный.
– Какой?
– А как Александр Македонский рубил концы, помнишь?
– Он гордиев узел рубил, а не концы.
– Тем более! – воскликнул Завадский, воздев перепачканный желтым палец. – Мы тоже должны действовать решительно. По-македонски. – Генеральская ладонь рассекла воздух столь воинственно, что на столе зашевелились бумаги, тронутые воздушным вихрем. – Высадим в Чечне десант. Небольшую группу из 10—5 человек. Задача перед бойцами должна быть поставлена, сам понимаешь, какая. Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы сформировать такую зондер-команду?
– Это будет не зондер-команда, – прошептал Конягин, подчиняясь внезапному наитию.
– Не команда? – Завадский заинтересованно пошевелил бровью. – А кто тогда? Эскадрон гусар летучих?
– Эскадрон нам ни к чему. Чем больше людей будет задействовано в операции, тем больше языков станут болтать о ней, согласен, Николай?
– Резонно. Что же ты предлагаешь? Снарядить в Чечню какого-нибудь супермена-одиночку? – Завадский хохотнул, давая понять, что лично он в суперменов не верит.
– Нам нужен спецназовец ГРУ, – произнес Конягин тихо. – Один такой парень роты десантников стоит.
– Ты в своем уме, Павлуша? Доверить разведчику компромат на самих себя? Да спецназовец твой компьютер в два счета раскурочит, информацию своим сольет, а нас с тобой – под колпак. – Завадский тяжело задышал. – Пригласили, понимаешь, волка овечкам подсобить. Бред, полный бред. Ни в какие ворота не лезет.
– А если спецназовец не вернется с задания? – предположил Конягин. – Если он с компьютером сгинет? Тогда как?
Завадский подпрыгнул так резво, словно из сиденья его кресла внезапно высунулся острый шип:
– Нет, ты определенно спятил! ГРУ как дракон о ста головах. Одну срубишь, а остальные в тебя вцепятся и порвут, как Тузик – грелку. Что за нелепые идеи? Сколько вчера на грудь принял, признавайся?
– Норму, – отрезал Конягин, взгляд которого стал застывшим, как у человека, находящегося в гипнотическом трансе. – Это к делу не относится. Ты вникай, вникай, Николай. Спецназовца нужно нанять бывшего. Уволенного в запас не по состоянию здоровья, а, к примеру, за дисциплинарные взыскания. Мы его не приказом на задание пошлем, смекаешь? Денег посулим, восстановить на службе пообещаем. Списанный служебный пес, забытый всеми волкодав. Кто такого хватится?
– Так. – Завадский заерзал на месте. Если в его кресле и торчал шип, то теперь он как бы вминал его задницей обратно. – И что, есть у тебя на примете такой герой?
– Есть.
– Кто таков?
– Сейчас узнаешь, – пообещал Конягин, вставая. – Схожу к себе за личным делом одного прелюбопытного товарища. Я давно за ним наблюдаю. Как чувствовал, что однажды пригодится. – Он направился к выходу.
– У тебя и на меня дело заведено? – крикнул Завадский ему вдогонку.
Заместитель замер. Обернулся через плечо и отрицательно покачал головой. А начальник штаба вместо облегчения почувствовал такой приступ изжоги, что, оставшись один, согнулся пополам в своем кресле, нашептывая искривившимися губами:
– Ох, доля моя проклятая. Устал я жить в этом сраном гадюшнике, ох устал. Помереть бы, да так, чтобы разом, без боли… Но ведь не дадут, не позволят…
Кого он имел в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92