Неулыбчивый темнокожий парень. Короткие волосы. Квадратный подбородок. Немного расплющенный нос.
Банни!
Донован выругался.
Развернул листок. Это оказалась распечатка электронной почты. Письмо, адресованное Хэтуэю, в деталях расписывало перелет из Турции, где и когда приземлится самолет в Соединенном Королевстве.
— Как я и говорил, — прошептал Хэтуэй, как будто был в церкви, — неоспоримые доказательства. — Он погладил лэптоп. — За следующего еще пятнадцать миллионов.
Донован колебался, но пальцы с клавиатуры не убрал.
— Нехорошо останавливаться на полпути. Все или ничего.
Ден прикусил губу, понимая, что полицейский прав. Под пристальным взглядом Хэтуэя он перевел пятнадцать миллионов долларов. Тот почесал подбородок. Хэтуэй тяжело дышал, и Донован чувствовал на щеке его теплое дыхание.
Когда Ден закончил, Хэтуэй передал ему второй конверт. Внутри лежали такой же бланк столичной полиции и фотография. Джеймс Роберт Фуллертон.
— Не может быть, мать твою! — выдохнул Донован.
— Боюсь, что может, — подтвердил Хэтуэй.
— Я видел, что он принимает наркотики. И продает краденый товар.
— Глубокое прикрытие, — ответил Хэтуэй. — Очень глубокое.
В конверте было еще кое-что. Листок. Донован развернул его. Распечатка электронного письма, отправленного Хэтуэю, где в подробностях описывалась перевозка «фольксвагенов-жуков» из Мексики.
— Странно, я не слышал от него ни слова о турецком полете, — заметил Хэтуэй. — Либо он держит карты при себе, либо перешел на твою сторону.
— Ублюдок! — выругался Донован, глядя на фото Фуллертона. — Я доверял ему.
— Конечно, доверял. Какой тогда смысл прикрытия, если бы ты не доверял ему?
Донован разорвал фотографию и бросил обрывки на пол.
— И последнее, но более ценное. Двадцать пять миллионов долларов, — продолжил Хэтуэй. — Двадцать пять, и ты получишь последнее имя.
— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? Может, осталось еще двое?
— Я дал слово.
Донован посмотрел на собеседника.
— Ты ублюдок! — выругался он.
Хэтуэй улыбнулся:
— Не спорю. Но я ублюдок с ключом, освобождающим тебя от тюрьмы. У меня уже есть двадцать миллионов, Донован. Я могу уйти прямо сейчас совершенно счастливым. Хочешь, так и сделаю? — Хэтуэй начал подниматься.
— Нет! — быстро остановил его Донован.
Он знал, что Хэтуэй прав. Нужны все три имени. В противном случае его ожидает тюрьма.
Донован перевел деньги, полицейский бросил на стол третий конверт.
— А теперь я говорю: «Прощай». — Хэтуэй протянул руку: — Спасибо за все.
Донован проигнорировал протянутую руку.
— Что собираешься делать?
— Уйти в отставку. У меня есть настоящие паспорта. Все нужные бумажки. Остается одно — вписаться в новую жизнь. В жизнь, где у меня есть сорок пять миллионов долларов. — Он кивнул на конверт: — Будешь открывать?
Донован покачал головой. Он не хотел, чтобы Хэтуэй видел его реакцию на содержимое конверта. У него было ужасное предчувствие, что тот приберег напоследок самое убийственное.
Хэтуэй встал.
— В таком случае чао, — сказал он, закрывая лэптоп и засовывая его в сумку.
— Надеюсь, у тебя будет рак, — пожелал ему Донован.
— Не плюй в колодец, — предостерег Хэтуэй, застегивая сумку. — Я дал тебе свободу. Дал имена ублюдков, копающих под тебя. Нас нельзя назвать лучшими друзьями, но, думаю, я заслужил благодарность.
Донован бесстрастно посмотрел на Хэтуэя.
Тот пожал плечами.
— Пожалуй, мне стоит позаботиться о деньгах, — сказал он, повернулся и направился к станции Уорвик-авеню.
Донован подождал, пока Хэтуэй скроется за углом, прежде чем открыть конверт. Он вытащил уже знакомый бланк заявления с просьбой о приеме в столичную полицию. Кристина Луиза Лей. Фотография была перевернута, и он медленно достал ее. У девушки на фото были длинные белокурые волосы, вместо каштановых, уложенных в прическу «боб», но, без сомнения, это была она. Донован смотрел на фотографию и не верил своим глазам.
Он встал, все еще глядя на фото. Луиза. Он доверил ей единственного ребенка. Впустил ее в свою жизнь, делился с ней самыми заветными мыслями. Открылся, а она все это время лгала. Луиза — коп. Гребаный коп. Значит всё, каждое ее слово — ложь.
Банни, Джеми и Луиза. Каждый из ник — предатель. Они офицеры полиции. Все работали, чтобы убрать его. А он доверял всем троим. Как он мог быть настолько глуп? Хэтуэй прав: Донован гордился своим нюхом на агентов под прикрытием, умением разгадывать людей, видеть, кто они на самом деле. Как он мог ошибиться?
Донован перешел через мост и побрел вдоль дороги. Он почти физически ощущал, как его мысли отделились от тела и витают где-то вверху, наблюдая за своей оболочкой, бредущей вдоль канала. Голова опущена, в правой руке конверты, полученные от Хэтуэя.
Узкая лодка, раскрашенная в яркие алый и зеленый цвета, причалила к берегу. На ее крыше стоял ряд горшков с анютиными глазками разных оттенков и несколько сверкающих медных ведерок для угля.
Донован прыгнул в лодку и дважды постучал в деревянную дверь. Открыла женщина лет под пятьдесят с блокнотом и часами. Она улыбнулась и пропустила его внутрь.
Алекс Найт, сидевший перед мониторами камер слежения, снял огромные наушники и улыбнулся Доновану.
— Ты все записал? — спросил Донован.
Найт установил поблизости от места встречи Донована и Хэтуэя полдюжины микрофонов и видеокамер. Двое парней под видом рыболовов стояли на одном из берегов канала, мужчина и женщина тусовались в пабе, двое парней наблюдали из квартиры с видом на канал и две команды — с одной из ближайших крыш. Камеры и микрофоны также были установлены в фургоне «Бритиш телеком», припаркованном на Бломфилд-роуд, и две маленькие камеры с радиоуправлением стояли на фонарях у моста.
— Каждое слово, — похвастался Алекс. — Есть и звук, и изображение. Я сделаю монтаж и подчищу, где надо, звук. К вечеру будет готово.
— Должно быть готово к завтрашнему утру, — сказал Донован.
— Сделаем.
Найт кивнул на конверты в руках Дена:
— Плохие новости?
— Бывали и хуже, — возразил Донован.
— Я немного подслушал: ты за это заплатил? Но он ведь забрал не все твои деньги?
— Большую часть, — ответил Донован. — Не волнуйся, у меня хватит, чтобы оплатить твой счет.
— Об этом я даже и не думал, Ден, — с улыбкой произнес Найт.
* * *
Рэймонд Макки открыл дверь и заглянул в комнату. Дюжина человек с озабоченным выражением на лицах оторвали взгляд от полированной поверхности дубового стола. Начальник Управления по борьбе с наркотиками созвал экстренное совещание на третьем этаже здания таможни на Лоуэр-Темз-стрит. Начальникам отделов дали всего двадцать минут на сборы и приказали прибыть без опозданий.
Макки бросил на стол папку и сел в кожаное кресло с высокой спинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Банни!
Донован выругался.
Развернул листок. Это оказалась распечатка электронной почты. Письмо, адресованное Хэтуэю, в деталях расписывало перелет из Турции, где и когда приземлится самолет в Соединенном Королевстве.
— Как я и говорил, — прошептал Хэтуэй, как будто был в церкви, — неоспоримые доказательства. — Он погладил лэптоп. — За следующего еще пятнадцать миллионов.
Донован колебался, но пальцы с клавиатуры не убрал.
— Нехорошо останавливаться на полпути. Все или ничего.
Ден прикусил губу, понимая, что полицейский прав. Под пристальным взглядом Хэтуэя он перевел пятнадцать миллионов долларов. Тот почесал подбородок. Хэтуэй тяжело дышал, и Донован чувствовал на щеке его теплое дыхание.
Когда Ден закончил, Хэтуэй передал ему второй конверт. Внутри лежали такой же бланк столичной полиции и фотография. Джеймс Роберт Фуллертон.
— Не может быть, мать твою! — выдохнул Донован.
— Боюсь, что может, — подтвердил Хэтуэй.
— Я видел, что он принимает наркотики. И продает краденый товар.
— Глубокое прикрытие, — ответил Хэтуэй. — Очень глубокое.
В конверте было еще кое-что. Листок. Донован развернул его. Распечатка электронного письма, отправленного Хэтуэю, где в подробностях описывалась перевозка «фольксвагенов-жуков» из Мексики.
— Странно, я не слышал от него ни слова о турецком полете, — заметил Хэтуэй. — Либо он держит карты при себе, либо перешел на твою сторону.
— Ублюдок! — выругался Донован, глядя на фото Фуллертона. — Я доверял ему.
— Конечно, доверял. Какой тогда смысл прикрытия, если бы ты не доверял ему?
Донован разорвал фотографию и бросил обрывки на пол.
— И последнее, но более ценное. Двадцать пять миллионов долларов, — продолжил Хэтуэй. — Двадцать пять, и ты получишь последнее имя.
— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? Может, осталось еще двое?
— Я дал слово.
Донован посмотрел на собеседника.
— Ты ублюдок! — выругался он.
Хэтуэй улыбнулся:
— Не спорю. Но я ублюдок с ключом, освобождающим тебя от тюрьмы. У меня уже есть двадцать миллионов, Донован. Я могу уйти прямо сейчас совершенно счастливым. Хочешь, так и сделаю? — Хэтуэй начал подниматься.
— Нет! — быстро остановил его Донован.
Он знал, что Хэтуэй прав. Нужны все три имени. В противном случае его ожидает тюрьма.
Донован перевел деньги, полицейский бросил на стол третий конверт.
— А теперь я говорю: «Прощай». — Хэтуэй протянул руку: — Спасибо за все.
Донован проигнорировал протянутую руку.
— Что собираешься делать?
— Уйти в отставку. У меня есть настоящие паспорта. Все нужные бумажки. Остается одно — вписаться в новую жизнь. В жизнь, где у меня есть сорок пять миллионов долларов. — Он кивнул на конверт: — Будешь открывать?
Донован покачал головой. Он не хотел, чтобы Хэтуэй видел его реакцию на содержимое конверта. У него было ужасное предчувствие, что тот приберег напоследок самое убийственное.
Хэтуэй встал.
— В таком случае чао, — сказал он, закрывая лэптоп и засовывая его в сумку.
— Надеюсь, у тебя будет рак, — пожелал ему Донован.
— Не плюй в колодец, — предостерег Хэтуэй, застегивая сумку. — Я дал тебе свободу. Дал имена ублюдков, копающих под тебя. Нас нельзя назвать лучшими друзьями, но, думаю, я заслужил благодарность.
Донован бесстрастно посмотрел на Хэтуэя.
Тот пожал плечами.
— Пожалуй, мне стоит позаботиться о деньгах, — сказал он, повернулся и направился к станции Уорвик-авеню.
Донован подождал, пока Хэтуэй скроется за углом, прежде чем открыть конверт. Он вытащил уже знакомый бланк заявления с просьбой о приеме в столичную полицию. Кристина Луиза Лей. Фотография была перевернута, и он медленно достал ее. У девушки на фото были длинные белокурые волосы, вместо каштановых, уложенных в прическу «боб», но, без сомнения, это была она. Донован смотрел на фотографию и не верил своим глазам.
Он встал, все еще глядя на фото. Луиза. Он доверил ей единственного ребенка. Впустил ее в свою жизнь, делился с ней самыми заветными мыслями. Открылся, а она все это время лгала. Луиза — коп. Гребаный коп. Значит всё, каждое ее слово — ложь.
Банни, Джеми и Луиза. Каждый из ник — предатель. Они офицеры полиции. Все работали, чтобы убрать его. А он доверял всем троим. Как он мог быть настолько глуп? Хэтуэй прав: Донован гордился своим нюхом на агентов под прикрытием, умением разгадывать людей, видеть, кто они на самом деле. Как он мог ошибиться?
Донован перешел через мост и побрел вдоль дороги. Он почти физически ощущал, как его мысли отделились от тела и витают где-то вверху, наблюдая за своей оболочкой, бредущей вдоль канала. Голова опущена, в правой руке конверты, полученные от Хэтуэя.
Узкая лодка, раскрашенная в яркие алый и зеленый цвета, причалила к берегу. На ее крыше стоял ряд горшков с анютиными глазками разных оттенков и несколько сверкающих медных ведерок для угля.
Донован прыгнул в лодку и дважды постучал в деревянную дверь. Открыла женщина лет под пятьдесят с блокнотом и часами. Она улыбнулась и пропустила его внутрь.
Алекс Найт, сидевший перед мониторами камер слежения, снял огромные наушники и улыбнулся Доновану.
— Ты все записал? — спросил Донован.
Найт установил поблизости от места встречи Донована и Хэтуэя полдюжины микрофонов и видеокамер. Двое парней под видом рыболовов стояли на одном из берегов канала, мужчина и женщина тусовались в пабе, двое парней наблюдали из квартиры с видом на канал и две команды — с одной из ближайших крыш. Камеры и микрофоны также были установлены в фургоне «Бритиш телеком», припаркованном на Бломфилд-роуд, и две маленькие камеры с радиоуправлением стояли на фонарях у моста.
— Каждое слово, — похвастался Алекс. — Есть и звук, и изображение. Я сделаю монтаж и подчищу, где надо, звук. К вечеру будет готово.
— Должно быть готово к завтрашнему утру, — сказал Донован.
— Сделаем.
Найт кивнул на конверты в руках Дена:
— Плохие новости?
— Бывали и хуже, — возразил Донован.
— Я немного подслушал: ты за это заплатил? Но он ведь забрал не все твои деньги?
— Большую часть, — ответил Донован. — Не волнуйся, у меня хватит, чтобы оплатить твой счет.
— Об этом я даже и не думал, Ден, — с улыбкой произнес Найт.
* * *
Рэймонд Макки открыл дверь и заглянул в комнату. Дюжина человек с озабоченным выражением на лицах оторвали взгляд от полированной поверхности дубового стола. Начальник Управления по борьбе с наркотиками созвал экстренное совещание на третьем этаже здания таможни на Лоуэр-Темз-стрит. Начальникам отделов дали всего двадцать минут на сборы и приказали прибыть без опозданий.
Макки бросил на стол папку и сел в кожаное кресло с высокой спинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102